Маргерит Кэй - Обретенная надежда

— Я и сама не понимаю, почему стала так серьезно ко всему этому относиться, — задумчиво проговорила Каро. — В Лондоне я не обращала на эти сплетни никакого внимания. Возможно, потому, что статьи в газетах — довольно абстрактная вещь. А когда ты сталкиваешься с презрением или пренебрежением лично, это совсем другое дело. От этого уже не отмахнешься. Наверное, сэр Тимоти подумал, что я ваша любовница.

— Но ведь мы оба знаем, что это не так, — сказал Себастьян. — А это самое главное.

— Да, но то, что я поселилась в вашем доме, все равно неправильно. Мое присутствие здесь не может остаться незамеченным для окружающих. Кроме того, слухи о том, что произошло со мной в Лондоне, наверняка в скором времени дойдут до ваших соседей. Сегодня я, когда заметила все эти красноречивые взгляды сэра Тимоти, в очередной раз убедилась, что не должна была соглашаться на ваше предложение.

— Но ведь вам здесь нравится, не так ли? А все эти светские условности — всего лишь мишура.

— Это софизм, — со смехом проговорила Кэролайн.

— Если вы боитесь за мою репутацию, то это глупости. Мне совершенно не важно, что думают обо мне окружающие, — без тени улыбки заявил Себастьян.

— Наверное, моя мачеха все-таки права: повесы всегда остаются повесами, — задумчиво проговорила Каро. Она поднесла руку к губам и послала Себастьяну воздушный поцелуй. — Мне кажется, вся эта скандальная слава — всего лишь маска, под которой скрывается ваше настоящее лицо. А что касается меня… Возможно, сэр Тимоти никому ничего не расскажет. Но очень скоро слухи обо мне и моем темном прошлом расползутся по всей округе.

— Глупая маленькая Каро, почему вас так заботит моя репутация? Ведь для меня самого она совсем ничего не значит, — заверил Себастьян, ласково погладив Кэролайн по волосам.

— Вы напрасно строите из себя человека, которому на все и на всех наплевать, — возразила Каро. — Ведь вас искренне заботит участь крестьян, живущих в вашем поместье. И хотя бы ради них вы должны поддерживать связь с внешним миром, а не жить здесь, словно отшельник.

— То есть вы имеете в виду, что я должен слушать скучные речи сэра Тимоти и ему подобных и следовать их советам? Ну уж нет. Тогда я умру от скуки. Если бы вы не вошли и не прервали ваш разговор, я бы, наверное, не выдержал и нагрубил сэру Тимоти. Меня очень раздражила его напыщенная болтовня.

— Да уж. «Я всегда нанимаю только сильных и здоровых работников», — передразнивая интонации сэра Тимоти, со смехом проговорила Каро. — Когда-то он собирался жениться на Кресси. Но она быстро поняла, что он за человек, и отвергла его ухаживания. Возможно, именно поэтому он так подчеркнуто меня игнорировал.

— Интересно, сэр Тимоти продолжал бы делать вид, что не замечает вашего присутствия, если бы вы вошли в комнату голой и как ни в чем не бывало улеглись на коврике у камина? — лукаво улыбнувшись, спросил Себастьян.

— Но зачем бы я стала это делать, Себастьян?

— Жаль, что вы этого не сделали. Хотел бы посмотреть на реакцию сэра Тимоти. Вам ведь всегда нравилось нарушать запреты. Помните? Почему бы вам не попробовать сделать что-нибудь в этом роде?

Он опять погладил ее по волосам, а потом рука его скользнула немного ниже. Чувство неловкости мигом уступило место сексуальному возбуждению.

— Ну, можно пойти и дальше, — шаловливо улыбнувшись, проговорила Кэролайн. — Я могла бы войти в гостиную обнаженной, подойти к сэру Тимоти и дернуть его за бороду.

— По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания говорить о сэре Тимоти. За сегодняшний день он успел мне порядком надоесть. Давайте лучше поговорим о вас.

— Ну, во мне нет ничего интересного, — сказала Каро.

— А как насчет вашей любви к розовому цвету? — улыбнувшись, спросил Себастьян.

— Любви к розовому цвету? Что вы имеете в виду? — Кэролайн в удивлении на него посмотрела.

— Когда-то вы сказали мне, что розовый — ваш любимый цвет. И вы сожалели, что он не гармонирует с цветом ваших волос. Но на самом деле кое-какую одежду розового цвета вы все же носите.

— Откуда вы знаете? — взволнованным тоном спросила Кэролайн.

— Вы носите розовые чулки. По крайней мере, раньше носили.

— Как вы можете говорить мне такие непозволительные вещи? С вашей стороны неприлично было смотреть на мои чулки.

Себастьян плотоядно улыбнулся:

— Вообще-то я смотрел на ваши ножки, а не на чулки. И любой мужчина на моем месте сделал бы то же самое. И не важно, принадлежит он к высшим слоям общества или нет. У вас очень красивые ноги. Кстати, вы до их пор носите розовые чулки или оставили эту привычку в далеком прошлом?

— О, вы просто неисправимый распутник! — со смехом воскликнула Каро, подняла подол платья и показала Себастьяну свои стройные ножки в розовых чулках. — Ну, теперь вы удовлетворили свое любопытство?

Вдруг Кэролайн вспомнила, что в тот вечер, когда они с Себастьяном встретились в театре, а потом отправились в дом на площади Кавендиш, на ней были розовые чулки. А потом, после того, как они с Себастьяном занимались любовью, на Каро ничего, кроме чулок, не было. Взгляды их встретились, и Каро поняла, что Себастьян тоже вспомнил тот вечер. У Кэролайн вдруг всплыл в памяти тот момент, когда она развязывала шнурки на своих панталонах, а Себастьян ласкал руками ее тело. И как она отвечала на его ласки. Как он гладил ее бедра, а она обвила его ногами в розовых чулках.

Она не должна сейчас думать о подобных вещах. Каро нервно облизнула губы, а Себастьян ласково погладил ее по щеке. Взгляды их вновь встретились. Он нежно провел по шее и ключицам Каро, просунув руки в вырез ее платья. Его рука отыскала ее грудь. Ее сосок при этом прикосновении сразу же затвердел под тонкой тканью нижней сорочки.

— Вы помните? — пробормотал он.

Его голос вернул ее к действительности.

— Лучше бы мы этого не делали, — проговорила Каро, высвободившись из его объятий.

Внезапно перед глазами у нее промелькнуло другое воспоминание. Ей вдруг вспомнились злые и жестокие слова Себастьяна и страшная обида и душевная боль, которую она почувствовала, когда он в тот вечер ушел от нее, не удостоив ее даже взглядом. От этого страшного воспоминания она непроизвольно вздрогнула.

— В ту ночь и вы, и я — мы оба хотели обрести забвение, — произнес Себастьян, словно прочитав ее мысли. — Потом я столько всего наговорил вам. Я был во многом несправедлив. Но у меня есть оправдание — я очень сильно разозлился.

— Но почему? Я никогда не могла понять, за что вы так на меня разозлились.

Себастьян опустился на стул, стоявший у погасшего камина.

— Почему вы не сказали мне, что замужем, до того, как все зашло слишком далеко? — спросил он.

— Не знаю, — вздохнула Кэролайн.