Александр Соколов (1840-1913) - Испытание Раисы („Красный кабачок“)

— Вы ошиблись, не правда ли? — сказала она ей. — Ведь это не тот молодой человек, которого вы хотели указать?

— Это тот самый, — ответила Раиса, поникнув головой, как преступница.

— Несчастный! — обратилась графиня к Валериану, который подойдя к ней, хотел поцеловать ее руку. — Вы обесчестили свое имя! Вы запятнали себя позорным поступком! Меня, которую вы так уважали...

Слезы душили графиню, она принуждена была отвернуться.

Полковник обратился к офицерам.

— Господа, — сказал он, — надеюсь, что ваша распущенность будет прощена за общую вашу привязанность и за товарищество, выходящее иногда за пределы рассудка! Вы свободны!.. Что касается вас, — обратился он к трем виновным, — отправьтесь немедленно в Зимний дворец: там вы узнаете о своей участи!

Трое молодых людей тотчас покинули зал. Ожидавшая Раису и ее отца карета повезла их в Зимний дворец.

Графиня очень хотела бы удалиться, так как ее задача становилась ей не по силам, но она должна была подчиниться полученному приказу. Итак, все участвовавшие в этой драме очутились вместе в одной из зал дворца. Государю доложили имена преступников.

По прошествии нескольких томительных минут, одинаково тяжелых для всех, вошел царь.

Первый его взгляд, брошенный на Раису, был в ее пользу. Красота и достоинство молодой девушки не только не оправдывали оскорбления, но делали его еще более тяжким. Было вероятно, что девушка менее красивая имела бы меньше соболезнования и сочувствия.

— Кто из вас всех виновнее? — спросил громовым голосом государь офицеров.

— Я! — ответил храбро Грецки, но вместе с ним это было сказано и его товарищами.

Государь внутренне не мог не подивиться их согласию и преданности, но не мог высказать это.

— Вы, сударыня, — обратился он к Раисе, — должны теперь признаться. Кто из них совершил насилие?

— Я в неведении, — тихо ответила молодая девушка, и все лицо ее покрылось краской стыда.

— И вы ни в коем случае не сможете указать нам виновного? — настаивал государь.

— Нет, — ответила Раиса.

Царь помолчал немного.

— Да будет воля Господня! — произнес он. — Кто из вас всех богаче и знатнее, господа?

— Я! — ответил Грецки, и на этот раз его никто не перебил.

— Ты, граф? Не правда ли, что ты плохо воспользовался своим званием и состоянием? Так как ты всех заслуженнее и всех богаче, ты женишься на этой молодой девушке!

Валериан вздрогнул и смертельно побледнел, не ожидая такого наказания.

— Ты женишься на ней сегодня же! — продолжал государь. — В полковой церкви! Твое имение будет конфисковано в пользу твоей жены! Ваши, господа, также!.. После бракосочетания вы отправитесь все в Сибирь!.. Только при таком наказании научатся в мое царствование уважать честь девушки.

Раиса поклонились согласно тогдашнему обычаю до земли. Ее отец стоял, вытянувшись, как под ружьем.

— Ты как я вижу старый солдат, — обратился к нему государь.

— Армейский фельдшер, ваше величество! — ответил Поров.

— Ну, ты видишь, что я не ставлю разницы между гвардией и армией, ища справедливости. Желаю вам счастья, барышня! — сказал он Раисе.

Обернувшись к графине, стоявшей мрачной в стороне, он обратился к ней:

— Вы, может быть, находите, графиня, что ваше доброе дело плохо вознаграждено, но вы должны помнить, что награда ждет вас на небе! Мы же со своей стороны чувствуем к вам еще больше уважения и расположения.

Поклонясь собравшимся и удаляясь, он обернулся как бы что-то вспомнив:

— Во имя вашей общей преданности, господа, — сказал он офицерам, — я оставляю вам права вашего происхождения! — и затем вышел.

Удивление отразилось на всех лицах... Никто не ожидал подобного приговора... Виновные думали, что последует конфискация имуществ, как вещь обыкновенная, но никто даже не воображал, что честь Раисы будет восстановлена посредством брака.

Такой брак, соединенный с вечной разлукой новобрачных, был самым радикальным наказанием: он давал жертве положение и состояние, о которых она и мечтать не могла.

Был бы тот же приговор, если бы Раиса была некрасива и груба?.. Кто мог сказать это?!..

Когда государь вышел из зала, Резов подошел к Раисе.

— Честь имею кланяться, мадемуазель! — насмешливо произнес он. — Примите мои поздравления!

Раиса окинула его глубоким взглядом... Если бы она была уверена, что этот, скорее легкомысленный, чем злой человек совершил насилие, то бросила бы ему в лицо одно из тех оскорблений, которые никогда не забываются. Наказание его от этого было бы еще тяжелее, но... она не была уверенна!

„Если бы это был он!“ — думала Раиса, глядя на Грецки.

Десница Господня делала его ее мужем. Кто знает, быть может, это суд Божий?!..

Граф Валериан мрачно и молчаливо размышлял как раз об этом случае, казавшимся ему очень странным. Он не мог поверить, чтобы Раиса не заметила черты его лица, не узнала бы звука его голоса!..

Он предполагал месть искусно подготовленную и даже усомнился в своей тетке. Все казалось ему возможным исключая действительность... Этот человек не мог понять горя и хаоса, царствовавших в душе Раисы со дня преступления.

— Вы более не нуждаетесь во мне, — сказала графиня Раисе. — Прощайте!

— Сударыня, — прошептала огорченная молодая девушка, — простите мне! Беру небо в свидетели, что я не желала причинить вам зло!

— Я не сержусь на вас, — ответила, отворачиваясь, графиня, — не вы причинили зло! Но кроме виновного страдают и невинные от одного удара! Будьте счастливы!

Она тотчас же удалилась, а Раиса стояла в затруднении, не зная, что предпринять. К счастью, за ней пришла фрейлина от имени императрицы, желавшей ее видеть.

Виновным было разрешено вернуться к себе, чтобы приготовиться к отъезду, хотя все же за ними был присмотр.

В минуту расставания молчавший до сих пор Собакин сказал:

— Вот безумство, которое увлекло нас так далеко! Сибирь — и больше ничего!

— Ба! — легкомысленно заметил Резов, — и оттуда возвращаются! Существуют браки, крестины, манифест! Грецки больше всех наказан! Вот ты и женат, ma cher , а кто бы мог это предсказать месяц тому назад?.. И прехорошенькая женщина! Она очень красива, твоя жена!

— Оставь меня в покое! — ответил Валериан сердито. — Право, здесь нечем шутить!

— А мое мнение таково: это Божье правосудие!.. Этот урок отучит тебя пользоваться молодыми девушками! Если бы это был я!

— Если бы это был ты, — перебил его Грецки, — то я надеюсь, что ты не заставил бы меня жениться?

— Ничего не знаю, милейший! Сибирь — очень плохо, а брак — еще хуже!

— Ну что же здесь такого? — проронил Собакин. — Так как он никогда не увидит свою жену...

— Признаюсь, вот так возмездие! — сказал Резов. — Я думаю, сестра не останется довольна!