Елена Богатырева - Ночная княгиня

Мещеряков, наслышанный о любовных пристрастиях князя, поперхнулся вином и виновато закашлялся, но обещал помочь. Они ударили по рукам, и вскоре Саша стал учеником Первой гимназии.

Мечтавший о гвардейском мундире, он утешился только тогда, когда получил гимназический — темно-синий с красным воротником и такими же обшлагами. Он долго вертелся перед зеркалом, отдавая честь своему отражению, легко распрощался с мечтами о гвардии и теперь рвался стать вторым Ломоносовым.

В течение года Лавров был самым прилежным учеником. По всем предметам у него выходил высший балл и не было ни одного товарища среди однокашников. Молодые оболтусы не понимали рвения Саши: сами они вовсе не собирались усваивать какие бы то ни было науки, а проводили время в приятном безделье, развлекались чем Бог послал, не давая житья преподавателям.

Больше всех усердствовал в изобретении новых видов озорства Алексей Сошальский юркий подросток, славившийся самым маленьким ростом и самым внушительным капиталом отца. Как-то он подошел к Саше и предложил попробовать винца, прихваченного из дома. Саша был настолько поражен и тем, что Алексей обратил на него внимание, и необычным предложением, что сомлел и не решился отказаться. Вечером мальчишки «приговорили» огромную зеленую бутыль «адской смеси», как называл ее Сошальский, и стали лучшими друзьями. Этот вечер перевернул Сашину жизнь.

Теперь он редко заглядывал в учебники, баловался в орлянку на уроках, не выпускал из рук карт, пытаясь научиться так же ловко показывать фокусы, как Алексей, и долгими вечерами слушал скабрезные рассказы Сошальского о его взаимоотношениях с кухаркой Милкой.

Саше от этих рассказов становилось не по себе: он краснел, бледнел и чувствовал кошмарное напряжение в низу живота. Когда Сошальский предложил в выходные заглянуть к девочкам в веселый дом, Саша согласился не раздумывая. Единственное, что привело его в замешательство, — необыкновенная щедрость Сошальского. «Плачу за всех!» — по-гусарски подкручивая несуществующие усы, весело пообещал он. И это тот самый Сошальский, который за каждый просроченный день долга начислял одноклассникам проценты!

Но думать об этом странном проявлении щедрости Саша не стал. Желание разгоралось пожаром, а денег достать было неоткуда. В субботу он сообщил Арсению, что отправляется ночевать к другу, и к обеду встретился с Алексеем. Тот одет был франтом, смело направился вперед, и Саша просеменил за ним. Их не остановили, ни о чем не спросили. Алексей замер против восемнадцатого нумера, оглянулся на Сашу и, весело подмигнув ему, постучал в дверь.

— Одну минуточку, господа, — раздался из-за двери нарочито приветливый женский голос. — Уже иду-у-у…

Зинаида Прохоровна смешно сложила губы трубочкой, отчего чуть не отклеилась мушка на левой щеке.

— Все помнишь? — усмехнулся Герман. — Вернусь поздно. Расскажешь, как прошло.

Направляясь к другой двери, он шлепнул Зинаиду по пышной юбке и задорно цокнул языком.

— Буду ждать, касатик, — пролепетала она. — Ох, как буду ждать.

Она оправила складки довольно смело укороченного платья и поспешила к двери.

— Ненаглядные мои пожаловали, ох и заждались вас мои красавицы, истомили вы их, негодники…

Саше такой прием показался фантастикой. На минуту ему почудилось, что женщина, открывшая им дверь, — обыкновенная обывательница, приняла их за других, и сейчас эта ошибка выплывет наружу. В горле застрял ком, а сердце сжалось до размеров воробышка.

— А что, Зи-Зи, хорошо ли тут у вас? — пытаясь говорить развязно, поинтересовался Алексей и снова подмигнул другу.

Лицо его конвульсивно покривилось, и Саша догадался, что тушуется тот ничуть не меньше.

— Хорошо, — ответила Зи-Зи елейным голоском, — ох как хорошо.

Саша все еще ничего не понимал. Неужели им придется иметь дело с этой особой? Как же это будет? Вместе или по очереди? В тот же миг в голове всплыла ужасная мысль: «А как у меня ничего не получится?» Конечно, не получится! Вместо положенного гусарского возбуждения Зи-Зи вызывала у него легкую тошноту.

Зала, куда пригласила их Зи-Зи, была просторной. Одну стену занимали широкие окна, занавешенные красными бархатными портьерами, так что в помещении и в солнечный день стоял полумрак. По другим стенам располагались широкие банкетки, загороженные кадками с комнатными цветами, из которых Саша узнал только фикусы. Зи-Зи вышла на середину залы и хлопнула в ладоши. В ту же минуту из дверей, которых Саша не приметил, вышла молоденькая девушка и сделала книксен. Алексей толкнул Сашу в бок и прошептал: «Видал?» У Саши отлегло от сердца. Девочка была приветливая и вообще-то хорошенькая. Зи-Зи хлопнула в ладоши снова, и из тех же дверей вышла вторая девочка — повыше и постарше. Она сделала такой же пируэт и встала чуть левее первой, выставив вперед большую грудь и тяжело вздыхая. Третья девушка была неопределенного возраста — то ли старше их пятнадцати, то ли младше. Губки у нее причудливо подведены были бантиком, платье — короткое, какие носят совсем маленькие девочки, вся пухленькая, а глазки задорные. «Ой, сейчас упаду! Чур, моя!» — пролепетал при ее появлении Алексей.

Потом были еще пятая и шестая, но у Саши голова уже шла кругом. Он никого из них не мог выбрать. Зи-Зи вопросительно подняла бровь, обернувшись к мальчикам, и Алексей кивнул ей в сторону пухленькой девицы, одетой под малышку. «Мне, пожалуйста, эту. Заверните», — краснея пошутил он, и девицы, как по команде, прыснули от смеха. Через минуту пухленькая с Сошальским вприпрыжку скрылись, а Алексей все стоял, таращась на девочек.

Зи-Зи хлопнула в ладоши, и девочки выбежали из залы.

— А-а, — беспомощно протянул Саша им вслед и уныло посмотрел на Зи-Зи, подумав: «Неужели придется все-таки с этой?»

— Не бойся меня, — ласково и как-то по-матерински сказала женщина, угадав его мысли. — Я здесь только хозяйка. Твой приятель, — она помедлила, подбирая слово, — он прост, твой приятель. Я вижу, ты совсем не такой.

Саша хотел было ей возразить, сказать, что она ошибается, что он точно такой же, что ему тоже приглянулась та пухленькая, но ничего не успел вставить.

— Тебе нужен товар получше, подороже…

Он опять хотел возразить, но она снова угадала его мысли.

— Тем более что за все заплачено сполна. Пойдем.

Она поманила его пальцем, и Саша, едва волоча ноги, поплелся за ней, проклиная на чем свет стоит тот час, когда он согласился на эту авантюру.

Зи-Зи подвела его к кушетке у стены, потянула за руку, приглашая сесть. Подала какой-то странный сосуд с длинной тонкой трубкой. Саша взял его, не зная, что же с этим приспособлением делать. Зи-Зи показала жестом, что нужно поднести ко рту трубку. Саша, преодолевая брезгливость, потянулся к трубке губами. Внутри что-то было. Какой-то пар. Он втянул его в себя совсем чуть-чуть.