Лавирль Спенсер - Колибри

Поняв, что она сделала, она почувствовала себя неуклюжей и глупой, но она внезапно испугалась. Несомненно, теперь Джесси будет негодовать и подумает, что она – абсолютный ребенок, и он только зря теряет с ней время.

Но вместо этого он прошептал рядом с ее ухом:

– Все хорошо, Эбби, все хорошо.

Он обвил рукой ее талию и снова начал целовать – в спину, плечи и в твердые приподнятости в основании ее спины. Он поднял голову и взглянул в лицо Эбби.

– Эбби, ты не передумала? – напряженно и сипло прошептал он.

Ее широко раскрытые, робкие глаза взглянули на него, но она не могла говорить. Ощущая ее последний страх, Джесси успокаивал ее, лаская плечи и грудь.

– Твоя кожа, Эб, я никогда не встречал такой кожи. Она словно из заварного крема... гладкая... мягкая... и сладкая.

И словно в доказательство он склонился попробовать ее во внутренней части локтя, где пробивался пульс. Он нежно взял бархатистую кожу зубами, мягко покусывая ее, и потом зарылся лицом там, где кончался живот Абигейл. Ее спина напряглась, поэтому Джесси выпрямился и выдохнул Абигейл в рот:

– Не бойся, Эбби.

Потом нежно, настойчиво его теплая, неторопливая, но уверенная рука поползла вниз. Абигейл зажмурила глаза, глубоко вздохнула и задержала дыхание, представляя длину и силу его пальцев, а они искали, нашли и проникли.

Сладострастие охватило ее, возбужденное тело было словно лоснящийся, влажный атлас. Джесси приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Он двигал пальцем и неотрывно смотрел на лицо Эбби: веки дрожали, губы открылись, щеки ввалились. Она изгибалась и стонала от того, что происходило внутри нее. Джесси довел ее до такого состояния, что она уже не сомневалась: она созрела. Он умело готовил ее, и она, в порыве, быстро, жарко, неистово задышав, обняла его за шею, спрятав глаза.

Джесси улыбнулся, видя, какой она стала чувственной и напряженной.

Его ласки прекратились.

Она испуганно открыла глаза навстречу улыбающемуся лицу над ней.

– Джесси... – задохнулась она, умирая от желания.

– Ш-ш-ш... У нас есть вся ночь. Сильной рукой он повернул ее, и они теперь лежали на боку плотно прижавшись друг к другу. Его нога мягко скользнула между ног Эбби и поднялась вверх до того места, которое покинула его рука. Ступней Джесси ласкал икру Абигейл и мягкое углубление под коленом. Даже в этом слабом освещении Джесси различал страстное желание в глазах Эбби. Он иицеловал ее, чтобы еще больше усилить жар, потом положил ее на спину, прижав лопатками к простыне. С мучительной медлительностью Джесси провел рукой вдоль ее живо га, ребер, груди, подмышек, все выше и выше по длине ее безвольно повешенной руки, наконец добравшись до ладони и потянув ее вниз между их телами. Он чувствовал напряжение Абигейл, она поняла, куда он ведет ее руку.

– Нет, – вырвалось у нее раньше, чем она успела себя остановить.

Пальцы в его руке напряглись, заронив в нем сомнение, как ему поступить с Абигейл. В конце концов он положил руку ей на ребра, оставив за ней право выбора. Но чтобы подтолкнуть весы в свою сторону и искусить Эбби, шептал пламенные слова, приобщив их к вечному языку тела:

– Дотронься до меня, Эбби, дотронься так же, как я только что дотрагивался до тебя.

Его шепот ободрял, поцелуи оставляли пламенеющие следы на ее лице, его колени и бедра давали интимные обещания. Рука Джесси, трепеща, оставалась на ее ребрах, теплая и немного влажная.

– Вот как это делается, Эбби, сперва мы касаемся друг друга. Тебе нравится, когда я касаюсь тебя? – Он услышал ее прерывистое дыхание. – Тебе это нравится, правда? Мужчинам это нравится так же, как и женщинам.

Ужасная робость наполнила Абигейл, она не могла пошевелить рукой. Сделай это! Сделай это! – говорила она себе. Сердце прыгало и билось в груди. Она не была готова к этому. Она думала, что будет просто лежать и позволит Джесси делать все, что он пожелает. Сама мысль о том, чтобы ласкать его, наполняла ее ладонь жаром желания, но как только она протянула руку и чуть не дотронулась, дух ее матери каким-то образом узнал, что она делает.

– Только дотронься, и ты узнаешь, что это такое.

Джесси снова коснулся Эбби, думая разжечь огонь, и она подалась вперед, навстречу желанию. Но дразнящие пальцы Джесси оставили ее, и Абигейл пришла в смятение. Она сглотнула и заставила свою руку скользнуть вниз. Он сохранял полное спокойствие и ждал. Но когда, наконец, ее пальцы соприкоснулись с его возбужденной плотью, непроизвольно они быстро сжались: он был так неожиданно горяч!

Джесси потерял всякое представление об осторожности, порывисто прижал ее еще крепче и зажал ее запястья между их животами.

– Просто возьми его, Эб, просто дотронься, – умолял он отрывистым шепотом.

Страх перехватил ей дыхание. Тыльная сторона руки теперь лежала возле мягко-твердого горячего тела, но робость не дала Абигейл сделать то, о чем просил Джесси. Она зажмурила глаза, и Джесси сомкнул ее пальцы вокруг его налившейся кровью плоти, показывая, как она могла бы доставить ему удовольствие. В ночи раздался наполненный мукой звук, и глаза мисс Абигейл мгновенно открылись: Джесси лежал на локте, его голова откинулась назад, рот открылся, словно в агонии. Он стонал, и Эбби виновато отдернула руку.

– Что такое, Джесси? Я сделала больно? Он налетел на нее в грубом, стремительном порыве, прижав ее руку туда, где она была раньше.

– О Боже... нет, нет, ты не сделала больно. Ты можешь делать все, что тебе хочется... Делай это... пожалуйста.

Его губы стали душить ее, почти насильно, его язык и бедра задвигались ритмично, рука заскользила вниз по ее животу в неистовом, безумном поиске.

Ее чувства разрывались между пульсирующей плотью, зажатой в ее руке, и теплой рукой, поглаживающей ее бедро. Слабая дрожь Джесси возбудила Эбби. Умелые пальцы Джесси ни разу не ошиблись. Женственность, вложенная в нее природой, оставалась не возделанной в течение тридцати трех лет, а сейчас поцелуи заставляли ее извергнуться и расцветать.

Абигейл смутно показалось, что Джесси отдернул ее руку от своей плоти, но глаза больше не способны были открыться, так же как тело не способно было контролировать вулканический взрыв, до которого Джесси довел ее почти без усилий. Наклонившись на локте над ней, целуя ее глаза, поглаживая ее тело, он без конца повторял:

– Пусть так будет, Эб... лети... лети. Эбби... лети со мной...

Из ее рта, словно язык огня, пылавшего глубоко в ней, вырвалось его имя. Бедра приподнялись в томлении. Когда последний приступ страсти охватил Абигейл, она не была готова к его силе. Она никогда, никогда не предполагала... аххх, силу этого восторга... Джесси, подумала она, ах, Джесс, это так хорошо... Джесс... ты был прав... Мама, почему ты предупреждала меня не делать этого? Ногти Абигейл врезались в руку Джесси. С ее губ сорвался хриплый крик экстаза и застыл, содрогая ее тело, накрытое телом Джесси. Шелковые волосы с его груди прижимались к ее обнаженной груди, и он произносил ее имя. Его возбужденная плоть искала, блуждала и наконец нашла свой дом. Джесси обхватил ее узкие плечи и немного откинулся.