Роузи Томас - Кашемировая шаль

«У меня печальная новость. Пять дней назад умер Эван. Пневмония. Вчера были похороны. Помнишь, я писала, что с тех пор, как мы вернулись из Индии, Эван постоянно болеет. Перед смертью он был спокоен. Гвэн успела попрощаться с ним. Мы будем скучать по нему».

«Почему я не поговорила с мамой? — подумала Меир. — Почему никто из нас троих не додумался расспросить ее о бабушке?»

Шаль висела на спинке стула, стоявшего перед письменным столом. Каждый раз, когда Меир отрывала глаза от ноутбука, ее взгляд натыкался на яркую ткань. Даже в тусклом свете зимнего дня шаль переливалась всеми цветами радуги. Шаль, прядь волос и старые письма — вот и все, что было в ее распоряжении, а в истории Нерис и Кэролайн оставалось слишком много неясного.

В одном из писем Нерис, не скрывая радости, описала возвращение в Уэльс. В 1950 году она с гордостью сообщила Кэролайн о рождении дочери. После этого радостного события Нерис писала в основном о всяких бытовых мелочах и хлопотах. Милые и грустные письма, они должны были удержать Кэролайн в привычном мире, который неумолимо отдалялся от нее. Все реже и реже упоминались имена Райнера и Захры. Уверенность в их возвращении таяла, ей на смену приходили замешательство и сомнение, а потом эти имена перестали упоминаться и пришло осознание печальной истины.

Меир так часто перечитывала письма, что некоторые страницы знала наизусть. К сожалению, больше никаких подсказок Меир там не находила. У нее было много свободных вечеров, и она тратила их на поиски в Интернете. В конечном итоге она нашла в Национальном архиве статью о Ральфе Боуэне. Он был награжден крестом за храбрость за участие в военных действиях в Бирме и с почестями отправлен на пенсию в 1945 году. Умер он в 1978 году, не оставив потомков. В книге не было ни слова о его жене. Бедная Кэролайн, все забыли о ее существовании! После продолжительных поисков в Архиве шотландских семей онлайн Меир нашла сведения об Арчибальде Фрейзере МакМинне, который работал в Индийской железнодорожной компании. Его жена Миртл МакМинн, урожденная Брайтман, умерла раньше него. Арчи прожил до 1970 года и умер в Эдинбурге. У МакМиннов тоже не было детей. Меир, сопоставив все факты, пришла к выводу, что Захра — дочь Кэролайн, но обстоятельства ее рождения держались в тайне от Ральфа. Непонятно почему, но девочка оказалась на попечении Райнера, а потом и он, и она исчезли. Если ее предположения верны, Захра почти наверняка мертва. Просьба Аруны не расстраивать миссис Боуэн и не упоминать при ней имени погибшей девочки подтверждали ее догадки. К сожалению, Меир не нашла никакой информации о Райнере Стамме. В нескольких журналах вскользь упоминался некий фокусник по имени Райнер Стамм, но, скорее всего, это был другой человек. Еще это имя встречалось в довоенных публикациях, посвященных развитию альпинизма. Больше ничего.

В книжном магазине по-прежнему было мало посетителей. В долгие часы вынужденного безделья Меир рассказала Мэнди, коллеге-продавщице, историю бабушки Нерис и кашемировой шали.

— Очень интересно! — сказала Мэнди. — Ты столько времени потратила на расследование, даже в Кашмир ездила! Может получиться неплохой роман.

Меир только пожала плечами и отправилась в подсобку распаковывать пачки новых книг. Она огляделась. На полках в несколько рядов лежали книги в ярких обложках. Их было много, очень много, а люди продолжали и продолжали писать. История шали была ее личной историей, она не хотела ни с кем ею делиться.

— Думаю, это лишнее, — сказала она.

Пришла весна, с опозданием, но сразу солнечная и с теплыми деньками. В книжном магазине прибавилось покупателей. Меир взяла неделю отпуска и с друзьями отправилась в пеший поход по Испании. Через месяц они в Бирмингеме всем семейством отпраздновали тридцать девятый день рождения Эйрлис.

— На следующий год ничего праздновать не будем, — строго предупредила Эйрлис.

Эйрлис и Дилан с интересом прочитали письма бабушки, теперь они знали, кто был запечатлен на старой фотографии. Три женщины на веранде плавучего дома — это Нерис, Кэролайн и Миртл. Меир рассказала о психиатрической лечебнице.

— Да, в те времена в психиатрии применялись варварские методы, — авторитетно подтвердила Эйрлис. — Только после смерти мужа Кэролайн смогла покинуть стены сумасшедшего дома. Да и медицина к тому времени сделала большой шаг вперед. В любом случае лечебницу собрались закрывать, и поэтому с радостью избавились от пациентки. Как она себя чувствует?

— Хрупкая, несчастная женщина, — сказала Меир, вспоминая старушку в светлой комнате в Шринагаре. — У нее проблемы с памятью, но она точно не безумна.

Эйрлис кивнула. Как врач она понимала, о чем идет речь.

В июне, пожалуй, в самый жаркий день года, позвонил Хэтти и сказал, что после работы зайдет к Меир в гости и рассчитывает, что они выпьют по бокалу холодного белого вина. Они затащили два стула по пожарной лестнице на металлическую платформу. Слабый ветер шелестел в кронах деревьев. Меир сделала глоток вина и посмотрела на Хэтти.

— Мы решили пожениться, — просто сказал он.

Меир радостно вскрикнула и обняла друга. Хэтти заявил, что они с Эд созданы друг для друга и что ему очень повезло. Это была правда, Меир никогда не видела Хэтти таким счастливым.

— Я хочу быть подружкой невесты, — безапелляционно заявила Меир.

— Думаю, Эд будет рада. Она хочет все оформить в розовых тонах.

— Может, лучше в бирюзовых?

— Только не начинай препираться! Будешь делать то, что скажет моя обожаемая невеста. Ей все можно. Запомни это хорошенько!

— Да-да, слушаюсь и повинуюсь.

У Меир в холодильнике стояла бутылка шампанского. Они откупорили ее. В конце концов Хэтти пришлось оставить машину возле дома Меир и вызвать такси. Он уехал, а Меир снова села за компьютер. На глаза попалась бабушкина шаль. Меир достаточно выпила, чтобы робкие идеи превратились в план решительных действий. Она просмотрела входящую корреспонденцию и быстро нашла письмо от Бруно Беккера, которое получила восемь месяцев назад. Она не стала перечитывать послание. Меир хорошо помнила, что в Ламаюру Бруно упоминал Райнера. Она вспомнила об этом, когда в первый раз услышала это имя от Кэролайн в Шринагаре. Это был реальный шанс узнать о Райнере что-нибудь помимо информации из сухих сводок архивов и газетных колонок. За последние несколько месяцев она несколько раз порывалась написать ему, но так и не сделала этого. Бруно и Карен потеряли дочь, Меир не хотела тревожить их глупыми расспросами. На ее письмо с соболезнованиями ответа не было, но она и не ждала его. Что могли ей написать несчастные родители, пережившие такую утрату? Но теперь (благодаря шампанскому) она была уверена, что пришло время нарушить молчание.