Кэтлин Вудивисс - Приди, полюби незнакомца

Марелда сделала было движение удержать его, но он быстро повернулся на каблуках и вышел. Она вздохнула, глядя ему вслед. Порой ее приводила в изумление способность Эштона вдохнуть в других жизнь одним фактом своего присутствия, это особенно чувствовалось, когда он уходил, — вместе с ним уходил и душевный подъем.

Эштон вошел в кухню одновременно с мальчишкой, прибежавшим из конюшни. Тяжело дыша, он сказал, что доктор сможет быть только к утру, однако же по иным причинам, нежели предполагалось.

— Сгорела психушка, мистер Эштон, — сказал парень. — Совсем сгорела, одни угольки остались. Только кухонька стоит. Ей-богу, я собственными глазами все видел — я там и доктора нашел.

— Сумасшедший дом! — выдохнула Аманда, которая за минуту до того вошла в кухню вместе с сестрой. — Но это же ужасно!

— Доктор велел сказать, что он ухаживает за ранеными, потому не может прийти, — продолжал Лэтем. — Кто-то там вообще сгорел, но большинство вроде выкарабкалось.

— Большинство? — переспросил Эштон.

Лэтем пожал плечами.

— Ну эти, психи, кто-то выскочил из дома, а кто-то сгорел. Там еще не всех сосчитали, мистер Эштон.

— Ты объяснил доктору Пейджу, что он нам срочно нужен? — спросил Эштон.

— Так точно, сэр!

Эштон обратился к кухарке, которая возилась у плиты:

— У тебя найдется чем-нибудь покормить этого малого, Берта?

Старуха ухмыльнулась и показала на стол со всякой снедью:

— Да тут полно всего, мистер Эштон.

— Ты слышал, Лэтем? — Эштон кивнул на это изобилие. — Давай, действуй!

— Спасибо, сэр! — радостно откликнулся Лэтем. Ему не терпелось получить свой приз, и, схватив тарелку, он пошел вокруг стола, то и дело останавливаясь и накладывая себе всякие вкусные вещи.

Эштон стоял у камина и хмуро смотрел на ровно горящее пламя. Он думал о скверной новости, которую принес мальчишка, и в то же время его смущало странное одеяние Лирин. Сумасшедший дом довольно далеко от города и в то же время совсем рядом с лесом, откуда и вылетела на лошади эта девушка. Если она не была узницей этого дома скорби, а просто направлялась в Бель Шен, то откуда это необычное одеяние и бешеная гонка?

— Бедняги, — произнесла тетя Дженнифер, грустно покачивая головой.

— Надо послать туда завтра побольше еды и одеял, — предложила Аманда. — Может, и некоторые из наших гостей примут в этом участие? Там много всего понадобится.

Тут тете Дженнифер внезапно пришла мысль, и она озабоченно спросила:

— Как ты думаешь, Эштон, может, эта бедная девушка оттуда?

От удивления он резко мотнул головой и, глядя на старуху, никак не мог найти, что бы ответить. На помощь пришла бабушка.

— Откуда такая мысль, Дженнифер?

— Ну потому что кто-то уже говорил, что она выглядит, словно вырвалась из огня, а тут эта новость о пожаре в сумасшедшем доме. Ну да ладно, она сама все объяснит, когда очнется.

— Может, это просто совпадение, — сказала Аманда, — и нечего по этому поводу долго толковать. Наверняка она, бедное дитя, сама все расскажет.

В сознании Эштона отложилось слово «совпадение». Эти два события никак не связаны, убеждал он себя; невозможно поверить, чтобы Лирин оказалась в таком месте. Просто глупо даже думать о такой возможности, глупо давать волю воображению.

Он вернулся в комнату для гостей и на минуту задержался на пороге, привыкая к тусклому свету. В камине горел огонь, мягко освещая комнату, а от свечи на ночном столике падали желтые блики на кровать под балдахином. Лицо девушки было совершенно неподвижно, и его сердце замерло от страха; но тут же он заметил, что грудь ее медленно вздымается, и немного успокоился.

С качалки в дальнем конце комнаты поднялась Уиллабелл.

— Я все ждала, когда вы вернетесь.

— Ну, как она тут? — спросил Эштон, приближаясь к постели.

Негритянка подошла к нему.

— Она все еще не очнулась, сэр, но, похоже, ей лучше. Она, конечно, вся изранена, а на спине у нее странный рубец, будто ее кто ударил. — Уиллабелл погладила тонкую руку, лежащую на одеяле. — Луэлла Мэй помогла Мне вымыть ей голову, волосы мы высушили, а потом я ее помыла и надела чистую рубашку. Теперь она в тепле и в чистоте, и уже от этого ей хорошо.

— Мне хотелось бы остаться с ней наедине, — пробормотал Эштон.

Уиллабелл удивленно посмотрела на него. Его взгляд не располагал к расспросам, но она немного задержалась. Он так страдал после смерти жены, что верная служанка боялась, как бы этот случай не доконал его.

— Тут заходила миссис Аманда, она считает, не надо вам тут оставаться с совершенно незнакомой дамой.

— Мне надо с ней поговорить.

Этот лаконичный ответ пресек дальнейшие попытки проникнуть к нему в душу, и Уиллабелл двинулась к выходу, но все же у порога остановилась и сказала напоследок:

— Я хочу, чтобы вы знали, сэр: мисс Марелда собиралась провести здесь ночь.

Эштон тяжело и разочарованно вздохнул. Одна ночь еще куда ни шло, но ведь Марелда будет торчать здесь до тех пор, пока не добьется своего.

— Если вам что будет нужно, сэр, я здесь, рядом, — проговорила Уиллабелл и закрыла за собой дверь.

Как только ее шаги замерли в коридоре, Эштон вернулся к кровати. Жадно оглядывая мягкие контуры лежащего на ней тела, Эштон почувствовал, как в груди его нарастает боль одиночества. Она лежала на спине, рыжие волосы разметались по подушке. Он протянул руку и прикоснулся к руке девушки. Кожа была нежная и мягкая, ногти длинные и ухоженные, как у Лирин. Он вспомнил: как-то вечером, на «Русалке», он просматривал в каюте бумаги, а она склонилась у него над плечом и принялась щекотать длинными пальцами его обнаженную грудь. Продолжая заигрывать, она слегка прикусила ему ухо и прижалась едва прикрытой грудью к спине. После всего этого разные там счета и колонки цифр явно утратили свою значимость.

Он отдавался свободному и естественному течению воспоминаний, и напряжение немного спало. Он опустился на край постели, вспоминая одно утро в гостиничном номере, когда сквозь неплотно сдвинутые шторы пробилось яркое солнце и осветило постель, где они с молодой женой лежали, сплетенные в тугом объятии. Исходивший от нее жасминовый запах кружил голову. Молочно-белая грудь, нежная кожа, стройные формы — все это так возбуждало, что, не в силах сопротивляться долее вспыхнувшему желанию, он потянулся к ней, и все его существо исполнилось блаженства — его подарила ему женитьба. Если бы только можно было утолить такую глубокую и всепоглощающую любовь. Интимная близость с ней — это чистый восторг, и, хотя в любовных приключениях у Эштона недостатка не было, до встречи с Лирин он не знал, что такое настоящая любовь.

Скрипнула открывающаяся дверь. Это вернуло Эштона к действительности. Он обернулся и увидел Марелду.