Стефани Лоуренс - Край желаний (ЛП)

Прошло двенадцать долгих с тех пор как они близки. Дерн посмотрел ей в глаза и увидел в них желание, а также ощутил тепло ее решительных губ.

- Я думаю, - сказал он, отказываясь отпустить ее руку, когда она попробовала ее еще раз освободить, - что пришло время для обсуждения первоначального платежа.

Маркиз играл с огнем, и он знал это.

Знал ее огонь слишком хорошо.

Никогда не забывал.

- За то, что уже узнали?

- Давайте считать, что это стимул для проведения дальнейшего расследования, - улыбнулся он.

Ее глаза не могли сузиться еще сильнее; они блестели, как расплавленное золото. Она оказалась в западне. Ее рука была сжата в ее руке; их разделяло не более дюйма, только черный бомбазин отделял ее грудь от его груди.

- Что тогда вам нужно? – голос ее звучал тихо, требовательно, провокационно. Несмотря на ее намерения, ее тон возбудил его еще больше.

- Что вы хотите? – спросила Летиция, удерживая его взгляд.

Ответ был очевиден.

- Поцелуй.

- Поцелуй?

Летиция верно догадалась о том, какую плату потребует у нее Дерн. Она не была удивленна его выбором; вместо этого она была…

Зла. Снова. Он заметил вспышку гнева в ее глазах, за миг до того, как она вырвала свою руку из его ослабевшей хватки, отрезала:

- Очень хорошо, - она обхватила его лицо обеими руками и поцеловала.

Страсть, присущая ее темпераменту, разгоралась все сильнее.

Вся страсть, все тепло, сдерживаемые ей, вырвались наружу.

Было облегчением отпустить их. Каждая отговорка, каждый барьер, которые Летиция возводила долгие годы, пали под натиском страсти. Просто упали на землю.

Освободились все устремления ее страстной души.

Кристиан хотел поцелуй? Очень хорошо. Она подарит ему один, который он не скоро забудет, и получит столько, сколько она даст за миг, когда она снова себя почувствовала той женщиной, какой была раньше.

Его женщиной.

Летиция нисколько не удивилась, когда он, отреагировав, заключил ее в объятия, прижал к своей груди. Кристиан всегда так реагировал на нее – ее страсть легко воспламеняла его.

Его губы были твердыми, когда он, наклонив голову, углубил поцелуй и, раздвинув ее губы, вторгся в ее рот.

И отправил ее парить.

Жар охватил ее, распространился по всему ее телу. Она почувствовала его реакцию, которая была отражением ее собственной. Горячие поцелуи, вызывающие палящий жар между ними, лишали рассудка. Он украл ее дыхание, но компенсировал его своим.

И его, и ее потребности и желания соединились, переплелись. Все отошло на второй план, сейчас существовала только твердость его губ, кольцо его рук на ее спине.

Летиции хотелось сейчас радостно рассмеяться, но она не могла оторваться от его губ. Она пришла в неописуемый восторг, все ее чувства ожили. Жажда, желание и физическая потребность снова пробудились после долгого сна.

Потребность снова стать его, хотя бы на короткое время.

Она жадно упивалась этим моментом, запустила пальцы в его волосы, сжав голову. Они закружились в вихре, который поднялся вверх и захватил их. Она упивалась сознанием того, что все еще привлекает его, может спровоцировать томящегося льва к действиям, и даже больше, она по-прежнему вызывает в нем сильные чувства.

Последнее не вызывало сомнений. Твердая плоть, прижимавшаяся к ее животу, являлась достаточным доказательством его желания. Как и его голодные, хищные поцелуи.

Это она вызвала его желание. Обняла за шею, грубо приглашая насладиться всем, что она может ему дать.

Нужда вспыхнула глубоко внутри нее. Она была острее, чем Летиция помнила, заставляя ее плавиться, пробуждала в ней жадность.

И вдруг поцелуя стало недостаточно.

Вынув руки из его волос, она положила ладони на плечи маркиза, медленно провела ими вниз по его груди, наслаждаясь рельефными мышцами, которые, казалось, были тверже, чем она помнила.

Она знала, каково это прикасаться к его коже, чувствовать ее своей. Воспоминания нахлынули на нее, вызывая яркие мгновения, которые она бережно хранила все эти долгие годы. Они всплыли в ее сознании, принуждая ее к дальнейшим действиям.

Его руки собственнически исследовали ее тело, накрывали и сжимали ее груди, гладили ее, и ей просто необходимо было ему ответить. Ответить на его жар, потребность и желание.

Во время поцелуя он страстно прижимал ее к себе, властно и требовательно ласкал ее, отчего ее кожа будто была объята огнем, через оголенные нервы проходило чувственное удовольствие, обещая еще большее наслаждение.

Летиция хотела большего.

Ей было необходимо заставить его хотеть этого так, как она хотела, желать ее так, как желала его она. Необходимо пробраться под маску невозмутимого спокойствия, которую он демонстрировал всему остальному миру, чтобы прикоснуться к настоящему мужчине-завоевателю, безжалостному требовательному завоевателю, кем он и был по своей природе.

Летиция никогда не думала, что снова сможет ощутить этот восторг, эти острые ощущения. Но Кристиан был здесь, его крепкие, как сталь руки, обнимали ее, его губы были на ее губах, его язык завоевывал ее рот, его большие жесткие ладони скользнули вниз, провакационо переместившись, на ее самое сокровенное местечко… и все остальное перестало иметь значение.

Сжав пальцами одной руки ткань его пальто, она другой добралась до пуговиц его рубашки и с пылом, соответствующим его собственному, ответила на поцелуй. Дразня, подстрекая, требуя.

И он ей дал то, чего она так желала, позволил упасть последнему сдерживающему его бастиону. Летиция даже не заметила, когда они опустились на шелковый ковер, лежащий между диванами.

Кристиан прижал ее к себе. Все мысли улетучились из его головы. Им руководил инстинкт.

Прося о поцелуе, он не ожидал такого взрыва страсти между ними, бушующего огня в его крови, и он не смог противостоять им, отказаться, не смог даже контролировать ситуацию. Между ними разгорался пожар, от которого не было спасения.

Она была теплом, зноем, жизнью, которые он искал. Она была страстной необходимостью, яркая, стройная, словно обжигающее пламя, которую он никогда не мог забыть. Но он забыл, как опасно играть с огнем. Бушующее пламя освободилось, и он теперь горел в нем.

Ни одна другая женщина не могла разрушить его контроль, тем более не могла этого добиться просто поцеловав его. Единственным утешением было то, что, похоже, она контролировала себя не больше чем он. Летиция хотела его с такой же обжигающей страстью, как и он ее. В этом плане ничего не изменилось.

Кристиан расстегнул последние пуговицы на ее лифе и распахнул его, движением ловких пальцев убрал ткань сорочки, и, наконец, после двенадцати долгих лет, положил свою руку на ее твердую плоть. От этого его прикосновения Летиция выгнулась под ним, протяжно вздохнув.