Лора Бекитт - Прощения не ждут

— Ты должен пойти к нему, — заявил Кларенс. — Надо поглядеть, что там у них творится!

— Зачем совать руку в осиное гнездо? — возразил Арни. — Пусть живут своей жизнью.

— Нет! — тряхнул головой Кларенс. — Нельзя упускать такую возможность.

Арни был намерен всерьез поспорить, но у него ничего не вышло: приятель упорно твердил свое.

— А что ты скажешь об этой Зане?

— Надо о ней разузнать. Если мисс Эвиан в самом деле ходит к индианке, тогда я наверняка сумею встретить ее еще раз.

Арни едва не застонал от досады, однако он знал, что возражать бесполезно. Кларенс все равно поступит по-своему. Он был похож на туго сжатую пружину, в нем жило жгучее, опасное, пожирающее душу нетерпение.

Несмотря на выпитое накануне виски, Арни поднялся до света, успел растопить печь и поджарить бекон, а также накормить лошадей и собак и подоить коров.

Около полудня он вернулся домой, надел новую чистую одежду, побрился и причесался. Взяв лучшую лошадь, отправился в «Райскую страну» с сознанием того, что едет с поручением. Можно сказать, на разведку.

По дороге Арни думал о Кларенсе, о страсти приятеля играть с опасностью, хвататься за безрассудные идеи, о том, почему его собственное здравомыслие никогда не могло победить горячность друга.

Вопреки сомнениям, Джозеф Иверс не удивился появлению Арни, хотя было трудно сказать, ждал он его или все-таки думал, что тот не приедет.

Хотя обстановка дома была простой, как в любом сельском жилище, выросшему в беспросветной бедности Арни она показалась почти роскошной. На него произвели впечатление и большой камин, и массивный стол, и стеклянные абажуры на лампах.

Опускаясь на казавшийся хрупким стул, Арни ощущал себя поразительно неуклюжим. Он не знал, куда девать ноги и руки, следует ли смотреть в глаза хозяина дома или лучше на собственные сапоги.

Казалось, Иверс не замечает его неловкости. Он сказал, что обед подадут через четверть часа, а пока они немного побеседуют.

Хозяин «Райской страны» поинтересовался, откуда Арни родом, кто его родители, как их зовут, через кого он нашел работу на ранчо Уиллиса. Молодой человек покорно отвечал на все вопросы; при этом его не покидало чувство, будто его, как несмышленого мальчишку, от скуки расспрашивает взрослый.

Когда Арни объяснил, что хотя сам он родился в Америке, его предки прибыли откуда-то с севера, Иверс пошутил:

— Наверное, это были викинги.

Арни смущенно улыбнулся, и в это время часы на стене пробили два.

— Идем, — поднявшись, сказал хозяин дома. — Все готово.

Они вошли в столовую через широкую дверь, а с другой стороны, как по команде, появилась Надин. На ней было голубое платье с белыми кружевными манжетами и воротничком, застегнутое тяжеловатой камеей. Арни отметил красиво причесанные волосы, похожие на капли серьги в ушах и небольшие, но явно знавшие работу руки.

Надин скромно поздоровалась, после чего они сели за стол, на котором стояло четыре прибора. Одно место пустовало. Арни не составило труда догадаться, чье оно.

Когда пожилая женщина, наверное, кухарка, внесла большую суповую миску, а потом тарелку с сыром, ветчиной и хлебом, Джозеф Иверс негромко сказал:

— Зайди к Эвиан. Напомни, где она должна быть. Скажи, если не явится, я сам за ней приду.

Арни не очень надеялся, что ему повезет увидеть молодую жену Иверса, но она пришла. Она в самом деле была гораздо красивее Надин, и Арни лишний раз убедился в том, что Кларенс всегда выбирает лучшее.

Эвиан была похожа на цветок, насильно воткнутый в чужеродную почву. Не желая ни есть, ни говорить, она со скорбным упорством сжала рот. Ее черные миндалевидные глаза были яркими и печальными, а неподвижное лицо дышало страстной силой. Она была из тех, кто переносит унижение не просто с достоинством, а с вызовом.

Эвиан была в темном, и Арни невольно подумал, что ей подошло бы красное платье с юбкой, напоминавшей чашечку гигантского цветка, вздувавшейся колоколом, когда она закружится в танце. Однако едва ли этой молодой женщине хотелось веселиться и танцевать.

Хозяин дома представил ее как свою жену, а гостя — как нового соседа. Привстав, Арни поздоровался с ней, но Эвиан не ответила: приглашенный в дом Джозефом Иверсом, он находился по другую сторону границы.

Арни сразу заметил, что девушки не просто не ладят между собой, они ненавидят друг друга. Обе многое отдали бы за то, чтобы не сидеть за одним столом. Это проявлялось и в разом возникшем напряжении, и в том, что они подчеркнуто не глядели друг на друга. Арни поразился, как им с Кларенсом вообще пришло в голову принять их за сестер!

Казалось, Джозеф Иверс ничего не замечает. Открыв бутылку вина, он разлил его по бокалам: девушкам — по чуть-чуть, себе и гостю — побольше. Надин пригубила вино, а Эвиан даже не дотронулась до бокала.

Арни сосредоточился на похлебке, стараясь есть аккуратно и неспешно. В его тарелке было вдоволь и говядины, и жира, и лука, и картошки, и перца.

Иверс говорил об обычных, совершенно неинтересных большинству людей вещах. О том, что каждый ярд земли должен приносить пользу, о том, как часто надо скашивать траву на лугах и овец какой породы лучше заводить в этой местности. Такие разговоры были знакомы и понятны Арни, они успокаивали его и, можно сказать, отчасти уравнивали с Иверсом, потому что он мог не только поддакивать, а иной раз даже сказать что-то по делу.

Девушки продолжали молчать. Впрочем, в те времена не было принято, чтобы женщины болтали за столом. Разговоры были привилегией мужчин, потому Иверс вел себя так, будто рядом не было ни жены, ни дочери: ни разу не обратился ни к одной из них и даже не смотрел в их сторону. Арни поневоле вынужден был вести себя точно так же.

— Ты устроился к Уиллису до весны? — спросил Иверс, запросто обращаясь к гостю на «ты».

— Да, — ответил Арни и, подумав, признался: — Мне здесь очень нравится.

— Здешнюю жизнь нельзя назвать легкой.

— К этому я привык.

— Когда закончишь работать у Уиллиса, я могу взять тебя к себе, — заметил Иверс. — Мне нужны надежные люди.

Арни вежливо кивнул.

— Спасибо, сэр. Но я не один, у меня есть друг, и мы бы хотели работать вместе.

— Возьму и друга, если он чего-то стоит. Или у вас есть другие планы?

Арни решил сказать правду:

— Никаких планов, сэр.

Иверс откинулся на спинку стула.

— В размышлениях о грядущем дне не всегда есть польза. Что толку в бесполезном отчаянии или напрасных надеждах?

Арни казалось странным, что Иверс не упоминает о вчерашнем происшествии, собственно, и послужившем поводом для приглашения. Однако когда обед подошел к концу, хозяин сказал:

— Если желаете, мистер Янсон, можете выйти с Надин. Погуляйте по ранчо, поговорите. Только не заходите слишком далеко.