Лора Бекитт - Мотылек летит на пламя

Джейк поклонился.

— Хорошо, сэр.

— Идите. Больше мне нечего вам сказать.

— Плевать я хотел на эти объяснения! — внезапно вмешался Барт. — Никто бы не смог вытащить у меня ключ, даже если б я был мертв! Что касается правых и виноватых, это вам, сэр, следовало бы получше разбираться в том, что творится у вас под носом! В конце концов, это ваша семья!

Мистер Уильям окаменел. Джейк посмотрел на Барта, закусившего удила, и решил поддержать его:

— Я вырос в Новом Орлеане, где случаются браки между цветными мужчинами и белыми женщинами. Разумеется, в том случае, если первые — свободные люди. Согласитесь, Алан оказался рабом по чистому недоразумению. Да, они с мисс Айрин вступили в некие недозволенные отношения, однако я не назвал бы это развратом. Она родилась за океаном, в простой семье, и ей чужды взгляды, которые царят в вашей среде.

Уильям продолжал молчать. Из его головы не выходили слова сына: «Возможно, я допустил ошибку и действовал сгоряча. Но кто бы на моем месте поступил иначе! Клянусь, столь омерзительной истории не случалось ни в одном из штатов Юга! Мы упустили мулата, но я не могу понять, почему ты отказываешься выгнать из дому Айрин! Сперва я решил, что этот раб ее изнасиловал, но теперь верю, что все было так, как говорит твоя драгоценная племянница. Что мы знаем о ее прошлом? Как ей удалось добраться до Темры, не имея ни гроша за душой? Я слышал об ирландках, которые торговали собой в портах и Ливерпуля, и Нью-Йорка! Сдается, эта перещеголяла всех! Плохо, когда женщина отдается мужчине до брака, отвратительно, когда она торгует собой, но лечь с цветным?! Из-за этой шлюхи наше имя покроется позором, мы лишимся общества, а Сара будет вынуждена остаться старой девой!»

Разговор с Айрин ошеломил Уильяма. Ни капли не таясь, она призналась, что они с Аланом полюбили друг друга и, если б была такая возможность, вступили бы в брак! Все его возражения и доводы разбились об ее уверенность и упрямство, словно волны о камень. Уильям понимал, что не сможет выставить племянницу за порог, но что делать с ней дальше, он тоже не знал.

— Что ж, — сказал он, обращаясь к Барту, — если вы тоже в этом участвовали, тогда возместите мне ущерб пополам с мистером Китингом.

Когда молодые люди вышли из кабинета, Джейк протянул Барту руку.

— Ты настоящий друг. Пусть это не поможет ни Алану, ни мисс Айрин, однако пусть мистер Уильям знает, что мы видим эту историю в ином свете и сочувствуем им.

Барт рассмеялся и нахлобучил потрепанную шляпу с широкими полями.

— Да ну? Голову даю на отсечение: когда ты впервые меня увидел, то сказал себе: «Уж с этим-то типом я никогда не смогу подружиться!».

Минуло четыре месяца. Алана не поймали, хотя, вероятно, не переставали искать.

Айрин сама видела объявление в одной из свежих газет, которые Арчи складывал на столике в гостиной: «Из имения Темра (Южная Каролина) сбежал раб по имени Алан (владелец мистер Уильям О’Келли). Приметы: возраст двадцать лет, рост около шести футов; стройный. Особые приметы: светлая кожа, хорошие манеры, грамотная речь. Предлагается объявить о местонахождении или задержать и привести к хозяину за вознаграждение в размере двадцати и пятидесяти долларов соответственно».

Все, что можно было сказать о ее любимом, уместилось в нескольких сухих строках. В ее сердце сохранилось гораздо больше.

От него не было никаких вестей. Айрин понимала, что Алан не может себя обнаружить, что он должен соблюдать осторожность, и все же ее не покидала тревога.

Ее отец, Брайан О’Келли, и его приятели выходили в море на утлых суденышках. В холодную погоду они надевали шерстяную одежду, которую связали их жены и дочери. Каждая женщина вывязывала свой собственный узор. Кто-то предпочитал «пчелиный улей», другие «рыбачью сеть», третьи — «древо жизни». Это делалось не для красоты, а для того, чтобы опознать рыбака, если он вдруг погибнет в море и тело найдут через много дней.

А как отыскать человека — даже если он жив! — среди необъятной людской стихии?!

Айрин много времени проводила с Лилой и старалась не сталкиваться с Сарой, которая шарахалась от нее, точно от прокаженной, с Юджином, при виде нее щелкающем зубами, будто бешеный пес, и даже с дядей, который с некоторых пор просто терпел ее в доме.

Она взяла книги, которыми интересовался Алан, и прочла их от корки до корки. Ей казалось, что таким образом она сумеет постичь его мысли, прикоснуться к его душе.

Случалось, она целыми днями в одиночестве бродила по имению, предаваясь воспоминаниям.

Одним из поздних вечеров им с Аланом удалось встретиться за пределами усадьбы. В те минуты в ее жизни не было ничего, кроме пустых черных небес с редкими звездами, далекого крика ночных птиц, биения собственного сердца, близкого дыхания Алана и ощущения того, что он проникает не только в ее тело, но и в ее душу. Как жаль, что их счастье было таким коротким и от него не осталось ничего, кроме памяти и надежды.

Однажды на одной из тропинок, ведущих к негритянскому жилью, Айрин столкнулась с Джейком Китингом. Лила говорила, что после истории с Аланом Джейк словно разрешил все сомнения. Он утверждал, что со временем выкупит ее и увезет в Новый Орлеан, где к цветным относятся намного лучше, чем в Южной Каролине.

Джейк заметил, что она похудела. Ее шея стала почти такой же тонкой, какой была в тот день, когда он впервые ее увидел. Однако грудь налилась и выпирала под платьем. Ее тело казалось хрупким, и вместе с тем в нем будто поселилась неведомая тяжесть. Выражение глаз Айрин тоже стало другим, неподвижным, глубоким, словно она смотрела не на внешний мир, а в себя.

Они поздоровались и вместе пошли по тропинке.

— Я давно хочу попросить у вас прощения за то, что доставила вам неприятности, — сказала Айрин.

— Вам не за что извиняться. Благодаря этой истории я сумел избавиться от некоторых иллюзий.

— Разве это хорошо?

— Иногда это приносит пользу, — заметил Джейк.

— Вы правы. Если б я была уверена в том, что Алан жив и что он на свободе, я чувствовала бы себя счастливой, даже если б знала, что мы никогда не увидимся. Но я ни в чем не уверена и ничего не знаю.

— Вы обязательно встретитесь, мисс Айрин. Судьба не бывает такой жестокой, — сказал он, желая подбодрить ее, но при этом не веря в свои слова.

Она сжала пальцы.

— О нет, я знаю, какой она может быть!

— Вы похудели, — заметил Джейк.

Айрин улыбнулась призрачной улыбкой.

— Я почти ничего не ем. Кто бы сказал мне раньше, что наступят времена, когда я не захочу даже думать о еде!

Джейк задумался. Потом предложил:

— Давайте ненадолго зайдем ко мне. Барт на работе.

Я хочу поговорить с вами не как друг, а как врач.