Гюи Шантеплёр - Невѣста „1-го Апрѣля“

— Это мерзко, то, что вы разсказываете.

— Очень мерзко, конечно, но, къ несчастью, вѣрно! Сюзи, — продолжалъ молодой человѣкъ, удерживая бѣдную, еще дрожащую ручку, — я хотѣлъ бы васъ просить… это грубо, жестоко съ моей стороны, но… хотите мнѣ обѣщать веселиться немного меньше въ другой разъ? я былъ бы такъ счастливъ!

Миссъ Севернъ опустила глаза; затѣмъ, поднявъ ихъ на своего жениха:

— Я охотно обѣщаю, — сказала она прямо, — но долгъ платежомъ красенъ! Вы будете заниматься г-жей де Лоржъ, не болѣе, чѣмъ того требуетъ самая строгая вѣжливость. У меня тоже есть свое самолюбiе. Я такъ же не хочу имѣть вида покинутой невѣсты, какъ вы — смѣшного жениха.

— Я сдѣлаю, что вы желаете. Я танцовалъ одинъ разъ съ г-жей де Лоржъ, потому что она пришла за мной и почти принудила меня къ этому силой, если вы хотите это знать… и это вообще безсмысленно!…

Сюзи смѣялась въ восхищеніи.

— Она сама напросилась, Майкъ? Ну да, она не гордая!

— Не правда ли?

Мишель смѣялся, видя ее смѣющейся.

— Значить, мы болѣе не въ ссорѣ, Мишель? Я ненавижу ссоры.

Голосъ ея становился нѣжнымъ, ласкающимъ.

— Ахъ, Боже! я также, увѣряю васъ…

Мишель колебался, казался нерѣшительнымъ, затѣмъ, неожиданно возвращаясь къ предмету ссоры:

— Сюзи, — сказалъ онъ опять, — я боюсь иногда, что вы не понимаете всей важности иныхъ поступковъ. Этотъ ужинъ, вы знаете, этотъ ужинъ, который вы такъ мило подѣлили со мной, вы… вы его не раздѣлили бы съ другимъ, скажите Сюзи, скажите?

Вопросъ былъ оскорбителенъ, Мишель это хорошо зналъ, но онъ его преслѣдовалъ съ самаго его возвращенія изъ Шеснэ и уже съ минуту такъ жегъ ему уста, что необходимо было его высказать.

Миссъ Севернъ посмотрѣла на своего жениха, не сердясь, но съ глубокимъ удивленіемъ.

— Съ другимъ, — повторила она, — съ посторонимъ?

И она еще разъ на него посмотрѣла.

— Мишель, — прибавила она тотчасъ же улыбаясь, закинувъ немного головку, — сцену, которой вы меня только что удостоили, сдѣлали бы вы ее другой?

Внезапно онъ притянулъ руку, которую все еще держалъ, и закрылъ ею себѣ глаза.

— О! я безумецъ, — пробормоталъ онъ, — я безумецъ, нужно простить меня, забыть, что я сказалъ.

Очень короткое время они оставались безмолвными, затѣмъ Сюзи поднялась.

— Карета, должно быть, готова.

Треморъ поднялся также. Онъ положилъ свою руку на голову Сюзанны и отвелъ немного, чтобы лучше читать въ глазахъ своей невѣсты, завитой хохолокъ волось.

— Вы мнѣ прощаете? — молилъ онъ.

— Да, — отвѣтила она очень тихо, не избѣгая глазъ, искавшихъ ея взгляда.

— Благодарю, Занночка, — сказалъ Мишель, цѣлуя нѣжно въ лобъ молодую дѣвушку.

Немного покраснѣвъ, она взяла свою шляпу и пошла ее надѣвать передъ зеркаломъ.

— Сюзи, — прибавилъ очень ласково Треморъ, слѣдившій за ней глазами. Я былъ сейчасъ очень злымъ; если вамъ очень хочется совершить эту прогулку въ Франшаръ, я охотно буду васъ сопровождать.

Она живо повернулась съ сіяющими глазами.

— О! Мишель, я буду въ восторгѣ.

Молодой человѣкъ улыбнулся, затѣмъ, когда миссъ Севернъ завязала свою вуалетку, онъ взялъ драповый коллетъ, лежавшій на стулѣ, и съ нѣжной заботливостью окуталъ имъ ея красивый, гибкiй, немного откинувшійся назадъ станъ.

— Почти холодно сегодня утромъ, берегитесь, — посовѣтовалъ онъ.

И этотъ жестъ, и эти простыѣ слова растрогали Сюзанну, хотя она не понимала почему. Вечеромъ въ тотъ же день, передъ тѣмъ какъ заснуть, она долго думала, что не входило въ ея привычки, и вдругъ, такъ ясно, такъ нежданно, что она была этимъ поражена, въ ея умѣ, столь неопытномъ въ анализѣ, съ точностью опредѣлился вопросъ: „какъ можно узнать, любишь ли? какимъ образомъ можно въ этомъ вполнѣ убѣдиться?"

Между тѣмъ какъ лошади уносили ихъ черезъ лѣсъ по направленію къ „Козьему Холму“, гдѣ было назначено мѣсто общей встрѣчи, Мишель и Сюзи чувствовали себя очень радостно, той молодой и свѣжей радостью, которая напоминала имъ ароматъ первыхъ дней ихъ товарищеской интимности, но съ примѣсью новаго, болѣе нѣжнаго волненія.

Сюзи наслаждалась успокаивающей прелестью прекраснаго утра, свѣжестью воздуха, торжествомъ солнца между уже покраснѣвшими листьями, а также, болѣе смутно, этимъ заботливымъ, любовнымъ покровительствомъ въ глубокомъ уединеніи лѣса. Мишель умилялся золотистыми лучами, блестѣвшими въ каштановыхъ волосахъ подлѣ него, вѣтеркомъ, трепавшимъ мелкіе завитки подъ соломенной шляпкой. Онъ любовался бѣлизной затылка, прикрытаго завитками, гибкими движеніями немного хрупкой таліи, когда она наклонялась подъ вѣтками и потомъ выпрямлялась, такая красивая и нѣжная; онъ восхищался голосомъ, звенѣвшимъ чисто, какъ пѣніе источниковъ. Нежданно для него имъ овладѣвала мучительная и вмѣстѣ упоительно смѣлая мысль, что, каковы бы ни были недоразумѣнія въ настоящемъ, эта молодая дѣвушка будетъ въ одинъ прекрасный день его женой, что это граціозное обольстительное созданіе, которое всѣхъ очаровывало, было ему обѣщано, будетъ связано съ нимъ самыми тѣсными узами, даже въ томъ случаѣ, если бы это маленькое суетное сердечко отказало ему въ своей нѣжности.

Къ тому же, вотъ уже два дня, онъ отказался отъ всякаго приносящаго разочарованіе анализа, и въ этотъ часъ онъ столь же мало стремился понимать себя, какъ и читать въ замкнутой для него душѣ амазонки, ѣхавшей подлѣ него, съ золотистыми на солнцѣ кудрями, маленькія ручки которой твердо правили, открытый взглядъ которой, казалось, скрывалъ однако столько таинственнаго.

Тѣ же поводы къ разногласіямъ существовали еще между ними обоими или могли вновь возникнуть; бывшiя обиды, устарѣвшія съ третьяго дня, конечно чувствовались еще, но оба забыли ихъ, она больше, чѣмъ онъ, потому что ея цѣльная, непосредственная натура, движимая инстиктомъ, заставляла ее жить настоящимъ моментомъ; онъ же, можетъ быть, сильнѣе чувствовалъ радость примиренія, такъ какъ живѣе помнилъ прошлое.

…они разговаривали.

— …Вамъ немного скучно, Майкъ, такъ какъ вы никогда не любите прогулокъ цѣлой толпой; но вамъ не слишкомъ скучно?

— Мнѣ совершенно не скучно!

— Но знаете ли, что вы можете быть очень любезны, когда хотите; отчего вы не хотите этого всегда?

Мишель отвѣтилъ движеніемъ бровей, которое могло обозначать, или что онъ въ дѣйствительности не считалъ себя любезнымъ, или что онъ совсѣмъ не видѣлъ надобности быть имъ всегда. Сюзанна продолжала:

— Кажется, вы имѣете непріятную привычку казаться болѣе угрюмымъ, чѣмъ это у васъ въ характерѣ; кажется, что вашъ суровый, немного ворчливый и немного старческій видъ скрываетъ личность, которую я еще не знаю и которая очень молода, очень порывиста, способна быть счастлива и весела отъ бездѣлицы… Это мнѣ разсказывалъ одинъ изъ вашихъ друзей.