Луиза Аллен - Невеста авантюриста

Лина взяла свой молитвенник и спустилась к завтраку. Она решила, что будет правильнее присоединиться к мужчинам в маленькой столовой, вместо того чтобы, как обычно, наспех завтракать тостами с чаем на кухне.

Едва она вошла, они оба поднялись, приветствуя ее.

– Доброе утро. Чудесный сегодня день, не правда ли? – Затем она вдруг заметила, что оба они одеты в чистые, безупречно отглаженные и весьма традиционные фраки, брюки и ботфорты. К тому же оба не отводили от нее глаз.

– Селина, доброе утро. Я вижу, все мы одеты подобающе для посещения церкви.

Так вот почему они так на нее смотрели. Сегодня она впервые надела свой самый нарядный, воскресный туалет.

– Вы тоже идете в церковь?

Ей и в голову не могло прийти, что они станут посещать службу. Грегор – потому, что, как она поняла, не принадлежал к протестантской вере, а Квина ей и вовсе было слишком сложно представить смиренно сидящим на церковной скамье и внимающим словам проповедника, в то время как на него устремлены взгляды всех прихожан, чьи мысли заняты исключительно его прошлыми и настоящими грехами.

– Мы считаем необходимым посещать религиозные службы всех сообществ, в которых находимся, – пояснил Квин. – Если, конечно, там не приветствуются люди неверующие, что тоже имеет место в некоторых частях света. Соблюдение религиозных канонов, как правило, имеет большое значение внутри той или иной общины, – добавил он так невозмутимо, словно они обсуждали диету или одежду.

– Так, значит, вы неверующий? – спросила Лина, потрясенная тем, что он рассматривал церковных прихожан как некую абстрактную общину.

– Я скептик. Безусловно, дух дядюшки не являлся мне, чтобы сообщить, что оба мы были не правы и я должен немедля раскаяться и изменить образ мыслей и жизни.

К невероятному удивлению самой Лины, образ призрака старого Саймона, пришедшего в спальню, принесшего зловещие предсказания и призыв к раскаянию, и самого Квина, в испуге вскочившего с постели, отчего-то так рассмешил ее, что она чуть не рассмеялась вслух. Лина изо всех сил старалась сохранить серьезный вид.

– Здесь очаровательная, уютная церковь, а проповеди мистера Перрина бывают весьма интересны. – Несмотря на свою суровую внешность, викарий обладал приятным чувством юмора, а также искренне переживал и заботился о своей пастве, что всегда восхищало Лину.

– Для представителей поместья выделено отдельное место для молитвы?

– Нет. Для нас, то есть для вас, отведена скамья в стороне от других, однако все они довольно изящны и милы, эдакие средневековые скамьи с резными спинками, но не отделенные друг от друга перегородками.

Вошел Тримбл, неся на серебряном подносе свежую газету.

– Вот наконец и пресса, ваша светлость. Пятничный выпуск «Морнинг кроникл» только что доставлен из Лондона. Что произошло с выпуском «Таймс», я, к сожалению, не могу сказать точно, но уверен, что виноваты какие-то неполадки на почте. Я непременно выясню, в чем дело. Надеюсь, эти две газеты вам подходят?

– Да, это то, что надо. Спасибо, Тримбл.

Лина смотрела на сложенную пополам газету, лежавшую возле тарелки Квина. Если бы это была «Таймс», она бы и не подумала волноваться – сенсационные преступления давностью в несколько недель наверняка не появились бы там. Но «Кроникл» всегда освещала всевозможные криминальные истории и не оставляла их до тех пор, пока к ним не пропадал интерес, а значит, был шанс, что и в этой газете может упоминаться беглая Селина Шелли.

Квин пока не выказывал никакого желания тотчас же взяться за газету, да и Грегор лишь вскользь взглянул на нее.

– Прошу прощения… могу я ненадолго взять газету? Дело в том, что… в этом выпуске может быть одно объявление, которое я хотела бы найти.

– Конечно. – Квин протянул ей газету и спокойно продолжил есть свою яичницу с ветчиной.

Первая страница, как всегда, была целиком посвящена объявлениям. На двух внутренних страницах подобных заметок не было, однако краем глаза она увидела, что там содержались международные и судебные новости. Последняя же страница пестрила множеством небольших статей. Пожар в Кентиш-Таун… протесты против использования молотилок… необъяснимое происшествие с пешеходом в Ньюкасле… сапфир Толхерста.

Это объявление занимало лишь несколько сантиметров, но Лине показалось, будто оно напечатано ярко-красным шрифтом. «Сэр Джордж Толхерст, недавно приобретший титул баронета после трагической гибели своего отца, сэра Хамфри Толхерста, назначил вознаграждение в сто гиней за любую информацию, которая будет полезной в поиске мисс Селины Шелли, молодой девушки сомнительного поведения, которая сняла перстень со знаменитым сапфиром Толхерста с пальца умирающего баронета, после того как обманом проникла в дом на Дьюк-стрит. Мисс Шелли – изящная, на вид благовоспитанная и благородная юная девушка, среднего роста, с прямыми длинными светлыми волосами и голубыми глазами».

Лина положила «Кроникл» возле своей тарелки. Сердце неистово билось, и пульс стучался в висках, а сама она отчаянно боролась с паническим желанием схватить газету и бежать прочь.

– Еще кофе? – Она подняла кофейник, который Майкл только что снова наполнил напитком, и поднесла его к чашке Квина.

– О нет!

Она вздрогнула, кофе расплескался и пролился прямо на сложенную газету.

– Простите.

Квин наклонился и взял кофейник у нее из рук.

– Он был очень тяжелый, а рука, кажется, все еще болит после вчерашнего падения. О господи, газета! – Лина схватила салфетку и стала торопливыми движениями промакивать кофейное пятно, невольно стирая свеженапечатанные буквы. – Ну вот, кажется, я только все испортила!

– Позвольте мне, мисс Хаддон. – Тримбл взял газету и расправил ее. – Она постепенно высохнет, ваша светлость. Правда, теперь в ней дырка, но все остальное вполне можно будет прочесть.

– Вы не обожглись? – Квин, казалось, был больше обеспокоен состоянием Лины, чем неприятностью со своей газетой. – Нет? Но неужели ваши ушибы до сих пор так болят? Грегор, ты должен одолжить Селине свою баночку с медвежьим жиром. Отличное средство, уверяю вас.

– Благодарю вас, но я думаю, цветов арники будет вполне достаточно. Нам скоро нужно будет отправляться, – добавила она, бросив взгляд на часы. – Экипаж вот-вот будет у дверей.

Дженкс прибыл с четырехместной коляской с открытым верхом, так чтобы они могли насладиться солнечной погодой. Успешно уничтожив предательское объявление, Лина почувствовала прилив сил и хорошего настроения, так что теперь ей хотелось петь и танцевать от радости. Колокола уже звонили, и среди них слышался и теноровый колокол с трещиной, который так раздражал Саймона тем, что портил стройный хор.