Бронвин Скотт - Секреты джентльмена по вызову

Кое-что ей известно. Поведение Николаса определенно указывало на благородное воспитание. Его манерам присуща некая элегантная легкость, которой нельзя добиться обучением. Все признаки указывали на то, что роль благородного отпрыска удастся ему без особого труда. Он описывал свои детские проделки, свое прошлое так, что можно было предположить, жил он в поместье. Случайное упоминание о слугах значило то, что они являлись непременной частью его повседневного быта. Но каким образом дворянин превратился в джентльмена по вызову, почему питался лютефиском вместе с норвежскими иммигрантами и при этом вращался в кругах близких Берлингтону? Эти обрывки сведений никак не складывались в общую картину.

Они остановились под деревом. Аннора рискнула задать вопрос, сопровождая его поддразнивающей улыбкой:

– Мы создали тебе неплохую легенду. Насколько близка она к реальности?

Николас вовсе не обманывался насчет легкомысленной манеры вопроса. Он задумчиво подобрал палочку и принялся рассеянно водить ею по гравию садовой дорожки.

– Это имеет значение?

– Думаю, нет. – Аннора смутилась. Ей не следовало поддаваться любопытству. Пусть все идет так, как идет. Достаточно того, что Николас согласился исполнить ее просьбу.

– Тогда зачем ты спрашиваешь? – Взгляд его был предельно серьезен. – Боишься, кто-нибудь сможет меня узнать?

Она думала совсем не о том, однако его предположение значительно лучше, чем подлинная причина. Николас ей нравился. Аннора хотела знать о нем все.

– А сможет? – Она пережила мгновенный испуг. Следовало подумать об этом раньше. Если кто-нибудь его узнает, это не пойдет на пользу ее целям. Боже, тетушка придет в ужас, если ей станет известно, что племянница воспользовалась услугами жиголо!

– Сомневаюсь, разве только члены твоего семейства завсегдатаи лондонских великосветских гостиных, – насмешливо бросил Ник. – Не волнуйся, тебе не придется за меня краснеть.

Анноре понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и оторваться от невеселых мыслей. Она поняла, его ирония не имела к ней никакого отношения, скорее, касалась его.

Она коснулась его руки:

– Мне никогда не будет за тебя стыдно. Я всегда с гордостью займу место подле тебя в любой гостиной.

Хмурое выражение его лица сгладилось, Николас улыбнулся:

– Достойное уважения высказывание, однако, возможно, тебе следует несколько повременить с выводами.

– Я беспокоюсь только о тебе. Ты еще не знаешь моих родственников! – Аннора попыталась вернуться к прежнему легкому тону.

– А что, следует беспокоиться? Неужели они такие, как ты? – с наигранным ужасом воскликнул он, хотя чувствовал, будто уже познакомился с членами ее семьи по портретам в галерее и семейным анекдотам, которые поведала Аннора. Они представлялись вполне приятными людьми. Не более того. Какие бы симпатии он ни испытывал к ее отцу, нежно любившим супругу и последовавшим вслед за ней в могилу, оставив дочь в одиночестве, они не выдерживали сравнения с неприязнью, которую вызывало идиотское завещание, обрушившее на плечи Анноры гору проблем. Не лучше вела себя и тетушка, корыстно подталкивавшая племянницу к браку, любому браку, лишь бы только сохранить уплывающее из рук благосостояние.

– О нет! – Аннора игриво шлепнула его по руке, довольная тем, что ее тактика удалась.

Ник схватил ее за талию и закружил. Она взвизгнула, потрясенная неожиданным маневром. Николас поставил ее, прислонился руками к дубу над ее головой и прильнул к «невесте». Она почувствовала аромат мужчины и лета. Ник улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:

– Замечательно! Я рад, что ты уникальна.

Он поцеловал ее, сказка вернулась, погружая их в вымышленную волшебную реальность. Возможно, к лучшему для обоих. Аннора хотела верить, что Ник спасет ее, он был склонен с этим согласиться, пусть даже ради спасения потребуется убраться с ее пути как можно дальше. Она смотрела на него так, будто он и в самом деле ее рыцарь. Ник понимал, насколько потускневшими и поржавевшими были его доспехи, эгоистично надеясь, что Аннора никогда не узнает всей правды о нем.

Будь прокляты эти деньги», – размышлял Ник, позволив себе с позиции некоторой временной удаленности обозреть со стороны принятое решение. До него лишь теперь стала доходить вся чудовищность произошедшего. Аннора отправилась в деревню по делам, оставив его один на один с Хартшейвеном и своими мыслями. Лучше бы она этого не делала, ибо мысли эти были неутешительными.

Впервые за много лет разрешив себе задуматься о будущем, Николас потрясенно обнаружил, что финансовая обеспеченность не панацея, а дополнительные проблемы. Аннора настояла на необходимости внести на его счет значительную сумму, чтобы Ник мог исполнять роль жениха, и ему пришлось принять эти деньги. Для поддержания впечатления об определенном уровне дохода и соответствующих возможностях требовались финансовые вливания. Однако внезапное появление твердого дохода имело и другое последствие: когда их маленькая пьеса закончится, ему вовсе не обязательно возобновлять карьеру джентльмена по вызову. Более того, он вполне мог себе позволить больше никогда не работать. Его дни в качестве скандально известного Ника Жеребца, скорее всего, сочтены.

Николас рассеянно мерил шагами веранду, обдумывая эту идею. Ченнинг, вероятно, сильно удивится, поскольку всегда предрекал, что он выйдет из игры со скандалом, удалившись в изгнание после какой-нибудь безрассудной дуэли. Никто не мог и предположить, что он тихо исчезнет, превратившись в респектабельного, материально обеспеченного джентльмена. А ведь именно так будет выглядеть его поступок со стороны.

Очень скоро об этом узнает весь Лондон. Буквально через день. Объявление о помолвке будет напечатано в «Таймс» и станет доступно широкой публике. Единственный способ сделать помолвку законной. А она обязательно должна быть признана таковой, иначе маскарад не имеет смысла. И лишь им с Аннорой известен временный характер договоренности. Последствия будут пугающе реальными.

Его беспокоила вовсе не утеря пьянящего чувства опасности и возбуждения от занятий любовью с замужними красавицами. Откровенно говоря, они вообще бледнели в сравнении с Аннорой. Все подобные ночи начинались и заканчивались одинаково. Гораздо в большей степени его беспокоило собственное неопределенное состояние. Кто он, если не Ник Жеребец? Кем станет? Он получил шанс начать жизнь заново, и мысль об этом несколько пугала.

Скандальная карьера всегда являлась в его глазах оправданием пребывания вдали от дома. Теперь Ник мог бы вернуться, восстановить прежние социальные связи и на самом деле стать помещиком, занятым разведением овец. Если только это действительно то, чего он хочет. Мог бы примириться с матушкой, братом, своим прошлым. Сможет? Или предпочтет праздновать труса?