Мэри Бэлоу - Беспутный повеса

– Вы себе льстите. Мне было абсолютно ясно с самого начала нашего знакомства, что вы совершенно не способны испытывать какие-либо благородные чувства, не говоря уже о любви. Ваша загадочность не может убедить даже слабоумного.

– Мастерица ядовитых уколов. – Склонив набок голову, лорд Эдмонд отметил про себя, что удивительные серые глаза, пылающие негодованием, придают очарование всему ее облику. – В эти дни ты непременно должна дать мне пару уроков.

– Но мы больше не имеем никаких дел друг с другом, и вы обещали об этом помнить. Я думаю, этот праздник достаточно многолюдный, и мы сможем избежать необходимости вести беседы, милорд.

– Теперь, полагаю, я посрамлен и должен уползти обратно в свой угол. Мэри, Мэри, когда же ты поймешь, что у распутника и негодяя нет чести? В течение нескольких недель мне необходимо было присутствовать в моем поместье, этого требовали всякие скучные дела, вот и все. Я не переставал зевать с тех пор, как покинул город. Неужели ты действительно подумала, что я держу данное тебе обещание?

– Да, – ответила Мэри, – я так подумала, и это было тем малым – очень малым, – за что я вас могла бы уважать.

– Ты думаешь, что этой краткой речью сможешь шантажировать меня? – Он покачал головой. – Мэри, ты же знаешь, мне не нужно твое уважение, меня оно нисколько не волнует. – Он понизил голос. – Мне нужно твое тело. Кампания продолжается, дорогая. Ты не забыла, что на обратном пути из Ричмонда у меня были дополнительные основания убедиться, что ты тоже хотела меня, и, как мне помнится, очень сильно.

– Похоже, у меня лучше актерские данные, чем у вас, милорд. Значит, я вас убедила?

– Мэри, тебе это не идет. – Он неожиданно засмеялся. – Лучше и не пытайся играть, ты просто делаешь из себя дурочку. – Лорд Эдмонд с удовольствием отметил, что она покраснела.

– К чему было присылать письмо? – спросила Мэри после короткой паузы. – Зачем было предупреждать меня, если вы решили вести себя таким бессовестным образом?

– Я немного разбираюсь в людях, Мэри, и подумал, что письмо разожжет твое любопытство и ты не сможешь устоять, чтобы не взглянуть на мужчину, погибающего от любви к тебе. Так смотри, смотри на меня, твоего снедаемого любовью поклонника.

– Вы отвратительны, милорд. Прошу меня извинить, но здесь есть и другие люди, с которыми мне хочется поговорить.

Словно получив команду, виконт Гудрич именно в этот момент закончил разговор с еще одной парой и, покровительственно просунув руку Мэри себе под локоть, холодно кивнул лорду Эдмонду.

– Советую вам, Гудрич, не отходить от нее ни на шаг, – доверительно сказал лорд Эдмонд. – В мои планы входит изнасиловать ее прямо посреди тетушкиной гостиной.

– Ваши слова грубы сами по себе и, уж конечно, не предназначены для ушей леди, – ответил ему виконт. – И я имею представление о ваших планах, Уэйт. Забудьте про них. Я здесь с Мэри, чтобы защитить ее, и сделаю это, невзирая на то, что мне было бы крайне неприятно устроить ссору во время праздника по случаю дня рождения вашей тети.

– Но ссора без свидетелей вам не была бы неприятна? – Лорд Эдмонд сжал губы и на мгновение задумался. – И мне тоже. Ее можно устроить в любое удобное для вас время, Гудрич.

– Прошу вас. – Мэри говорила тихо, но лорд Эдмонд понимал, что она крайне рассержена, хотя внешне этого никак не проявляет. – Довольно. Из-за меня не будет никаких ссор и никаких драк. Вы словно два школяра, собирающихся пустить в ход кулаки без всякой причины! А я что, юная красавица, из-за которой вы собираетесь драться? Лорд Эдмонд, вы все это затеяли нарочно, но ваш номер не удался. Саймон, не будете ли добры проводить меня к подносу с чаем?

Глядя им вслед, лорд Эдмонд видел прямую спину Мэри и ее непроизвольно, но очень заманчиво покачивающиеся бедра под свободными складками муслинового платья.

Он не мог понять, что на него нашло и какой злой дух лишил его рассудка, ведь он не собирался говорить Мэри ничего из того, что сказал, да и все сказанное было абсолютной ложью.

«Боже мой, – подумал лорд Эдмонд, – разумнее всего мне упаковать вещи и вернуться в Уиллоу-Корт как можно быстрее. Иначе неизвестно, до какой позорной низости я могу дойти по отношению к Мэри или какой дурацкой дуэлью закончу перебранку с Гудричем. А может, даже опущусь до того, что расскажу Мэри о толстой любовнице и куче незаконных детишек, чтобы потом всю жизнь презирать себя за это».

– Ах, Эдмонд, – обратилась к нему тетя, беря его под руку, – я не хотела отвлекать тебя, пока ты разговаривал с Мэри, но теперь, когда ты опять один, ты непременно должен встретиться с преподобным Сэмюелом Ормсби и его женой – она кузина Филиппа, если ты помнишь. Сэмюел говорит, что вы с ним в одно и то же время учились в Оксфорде.

– О Боже, – вздохнул лорд Эдмонд.

– Это правда, дорогой, и я была удивлена, что он тебя узнал.

Вместо того чтобы выбежать из комнаты и упаковать свои вещи, лорд Эдмонд позволил проводить себя к джентльмену в церковном одеянии, который по мере приближения к нему становился все более знакомым.

О Боже, это было что-то из совсем другой жизни, из другой эры, из совсем другого мира.

– Какой чудесный аромат! – Мэри, закрыв глаза, втянула в себя воздух. – Но уже чувствуется вечерняя прохлада.

Чаепитие закончилось, и большинство гостей разошлись по своим комнатам, а Мэри с виконтом Гудричем отправилась прогуляться по парку.

– Я знал, что он племянник леди Элинор, – сказал виконт, – но не предполагал, что он может быть в числе гостей. Я ожидал от леди Варли большего такта и не думал, что она пригласит его вместе с приличными людьми. Поверь, я ни за что не привез бы тебя сюда, если бы знал. Мне очень жаль, Мэри.

– Но не ты привез меня сюда, каждый из нас получил отдельное приглашение, – напомнила ему Мэри. – Саймон, я думаю, будет лучше, если ты не станешь так открыто проявлять свою неприязнь к лорду Эдмонду. Мне кажется, это побуждает его быть более грубым, чем он есть на самом деле.

– Я буду непримирим с любым, кто относится к тебе без должного уважения, – возразил виконт, и Мэри признательно улыбнулась ему. – Нет, самый лучший выход, Мэри, не откладывая объявить о нашей помолвке. Уверен, он не посмеет оспаривать права жениха.

– Весьма странная причина для помолвки, – заметила Мэри.

– Я произвел на тебя плохое впечатление? – Остановившись, он взял обе руки Мэри в свои руки. – Но ты же все понимаешь, Мэри. Ты знаешь, что я выбрал тебя как женщину, которую хочу видеть рядом с собой до конца своих дней как жену. И мне кажется, что теперь ты готова принять мое предложение, так? Я почувствовал это в последние недели. Так почему не объявить об этом официально сейчас, когда для этого есть подходящий повод?