Мэри Бэлоу - Идеальный брак

Она улыбнулась своим мыслям и заметила, что улыбки на лицах ее хозяев стали еще шире. Мистер Гилл направился к ней с распростертыми объятиями.

У графа Северна действительно были дела, которые, он надеялся, займут его на весь вечер и почти на всю ночь. Ему надо было попрощаться с Дженни.

Граф решил, что проведет с ней несколько часов, прежде чем объявит новости. Должен же он в последний раз насладиться ее искусством!

Слуга, которого Майлз нанял специально для Дженни, провел его в гостиную, и через минуту она выбежала ему навстречу. Дженни обвила его шею обнаженными руками и подставила губы для поцелуя, глядя на него мечтательным взглядом. Она всегда умела убедить его в том, что деньги имеют для нее лишь второстепенное значение и она почитает за настоящее счастье заниматься с ним любовью. Именно этим качеством она и славилась.

– Нет, – с улыбкой проговорил он, прижимая ладонь к ее губкам, – я пришел поговорить с тобой, Дженни.

– Поговорить? – Дженни не умела поддерживать светскую беседу, она знала лишь язык тела.

– Боюсь, это мой последний визит. Завтра я женюсь.

– Завтра? Так скоро?

– Да. – Он легко поцеловал ее.

Дженни вздохнула.

– Когда я снова увижу тебя? – спросила она.

– Никогда. Это последний раз, Дженни.

– Но почему? – Она непонимающе уставилась на него. – Ты уезжаешь с женой за город?

Дженни никак не хотела взять в толк, что женатый мужчина не может иметь любовниц.

– Нет, – ответил он. – Я переведу дом и все, что а нем есть, на твое имя и в течение года буду платить тебе и твоим слугам. Я купил изумрудное колье к твоему любимому платью в качестве прощального подарка. – Граф улыбнулся. – Это честная сделка?

Дженни убрала руки с его плеч.

– Где оно?

Дженни снова заговорила, когда он закрепил колье у нее на шее.

– Со мной хочет иметь дело лорд Норткот, – сообщила она. – Он предложил мне больше, чем платишь ты, и, думаю, он еще расщедрится. Он просто сгорает по мне. Думаю, я соглашусь, хотя он вовсе не такой красивый, как ты. Оно великолепно. – Дженни потрогала изумруды.

– Я рад, что тебе нравится.

Дженни повернулась и снова обняла его.

– Мне надо сказать спасибо? – поинтересовалась она.

– Если хочешь, – рассмеялся граф.

Дженни взяла его за руку и повела в прилегавшую к гостиной спальню. Он ждал, что она поблагодарит его на словах. Примерно такие мысли кружились в голове графа Северна, когда он целовал любовницу и стягивал с ее плеч платье. Но он не мог винить ее за то, что она умела выразить благодарность только одним способом.

Странно, но Майлз не слишком хотел ее. Он пришел сюда с намерением провести долгие часы в объятиях Дженни. Граф коснулся губами ее шеи, пока она опытными руками стягивала с него одежду.

– Я буду скучать по тебе, Дженни, – пробормотал он.

Через некоторое время, когда она заснула, свернувшись калачиком у него под рукой, а он сидел на кровати, глядя в висевшее прямо перед ним и всегда смущавшее его зеркало, граф неожиданно понял, что ему вовсе не так жаль расставаться с Дженни, как он думал.

Их отношения с Дженни были для одной средством заработать на жизнь, для другого – средством удовлетворения сексуальных потребностей. Теперь Майлз собирался вступить в другой союз, который должен быть основан прежде всего на духовной близости. Граф уже не чувствовал такого отвращения к этому делу, как сегодня утром.

Он еще плохо знал Абигайль Гардинер. Но за эти несколько часов, что они провели сегодня вместе, он преисполнился к ней странной нежностью. Она как подброшенный к нему в дом ребенок.

Майлз вспомнил, как она вела себя у мадам Савар: тихо, скромно, не участвовала в выборе моделей; и в кондитерской: как она беспокоилась, стеснялась, недоумевала, почему он решил жениться на ней, вместо того чтобы дать ей рекомендательное письмо. Майлз вспомнил ее униженный вид, когда ее чуть не стошнило на скатерть, и как она вспыхнула и удивилась, когда он поцеловал ее руку. И он подумал о ее бедной одежде и работе в доме противного буржуа.

Она не была хорошенькой, но в тот момент, когда она сняла пальто у модистки, под ним обнаружилась изящная стройная фигура. А когда она избавилась от чепца, он увидел, что ее волосы собраны на затылке в тяжелый густой узел. У нее явно были очень длинные волосы, а это он особенно любил в женщинах. И конечно, у нее были чудесные глаза, придававшие ее лицу особую выразительность.

К своему удивлению, он понял, что совсем не прочь жениться на ней. Он верил в то, что они с Абигайль Гардинер поладят. Несмотря на предупреждения Джералда, несмотря на то что скажут по приезде мать и сестры, он знал, что не пожалеет. Он постарается сделать этот поспешный брак удачным.

Майлз прикрыл глаза, но тут же снова проснулся, потому что Дженни начала поглаживать его своими искусными руками.

– Нет, Дженни, – сказал он, отстранив ее руки и чмокнув в нос, – мне пора идти.

Она надулась, но Майлз не обратил на это внимания, потому что ему нужен был свежий воздух. Он хотел домой, он хотел попасть в горячую ванную и смыть с себя ее запах.

Граф хотел как следует отдохнуть перед днем свадьбы и брачной ночью.

– О Боже! – Впервые в жизни Абигайль потеряла дар речи. Она взглянула на Лору Сеймур, стоявшую на другом конце комнаты у окна. – Да, спасибо, Эдна.

Горничная миссис Гилл так и остолбенела в дверях, во все глаза разглядывая невесту. Она пришла доложить, что приехал жених,

– О-ох, вы прекрасно выглядите, мисс Гардинер. Абигайль бросила на девушку выразительный взгляд и обернулась к Лоре.

– Я боюсь, что не смогу сделать ни шагу, – пожаловалась она.

– Тогда я заставлю тебя это сделать, – сказала Лора, направляясь к подруге. – Мы можем попросить его сиятельство подождать пять минут, потому что сегодня день твоей свадьбы и невестам разрешено опаздывать. Но не будет же он дожидаться, пока твои ноги соизволят сдвинуться с места.

– А что, если он передумал? – сказала Абигайль. – Что, если он уже сожалеет? Что, если я ему не понравлюсь даже в своем лучшем платье?

Лора окинула взглядом платье подруги из бледно-голубого муслина с завышенной талией, короткими пышными рукавами и отделанным оборками подолом. Потом она перевела взгляд на прическу Абигайль. Личная горничная миссис Гилл по случаю торжества уложила ее волосы в сложный пучок, выпустив две густые вьющиеся пряди по обеим сторонам лица.

– Ты очень хорошенькая, Эбби, – сказала она. – Ни один мужчина не сможет смотреть на тебя равнодушно.

– Он думает, что я тихая, разумная и приветливая, – еле слышно проговорила Абигайль.

– Ну, с первого взгляда он не ошибся только в одном качестве. Он привыкнет к тому, что ты редко бываешь тихой и не всегда разумной.