Мэри Бэлоу - Идеальный брак

Абигайль нервно захихикала.

– Но мы же с тобой вчера договорились, что ты выбросишь из головы эти мысли. Эбби, мы задерживаемся уже на десять минут.

– Не думаю, что смогу за сегодняшний день вымолвить хоть слово, – сказала Абигайль. – Интересно, как можно успокоить желудок, когда он так и переворачивается внутри?

Лора сжала губы и крепко взяла подругу за руку.

– Нам пора идти.

Абигайль глубоко вздохнула и позволила вывести себя из комнаты. У нее было такое чувство, словно в подошвах ее новых голубых туфель находились свинцовые гири.

Граф Северн стоял у основания лестницы, занятый беседой с мистером и миссис Гилл. С ним был неизвестный русоволосый мужчина среднего роста и с приятным выражением лица.

Абигайль сосредоточила внимание на незнакомце, но все ее мысли вертелись вокруг графа, который выглядел ослепительно в светло-голубых бриджах, темно-синем жилете, расшитом серебряной нитью, и камзоле более светлого оттенка. Его чулки, искусно завязанный шейный платок и наполовину прикрывавшие кисти рук кружева были ослепительно белыми.

Сказочный принц выглядел бы дворнягой рядом с ним, подумала Абигайль, когда граф поднес к губам ее руку и заставил ее взглянуть в его синие глаза.

Незнакомца звали сэр Джералд Стэплтон. Абигайль улыбнулась, сделала реверанс, от всей души желая, чтобы на месте графа Северна был он. Этот мужчина выглядел гораздо менее опасным, чем тот, который должен был стать ее мужем. Она представила Лору обоим джентльменам. Миссис Гилл поцеловала ее в щеку, мистер Гилл отвесил ей низкий поклон, и, прежде чем она успела осознать, что ее час настал, граф подал ей руку и повел на улицу к своей карете.

Лора села рядом с ней, а мужчины напротив. Абигайль, не зная, молчать ли ей или попытаться завязать беседу, поймала себя на том, что никак не может сдержать неуместное желание рассмеяться. Хотя, подумала она, в сложившейся ситуации не было ничего смешного. Она была невестой, которую везли в церковь для бракосочетания. Ее жених – человек, которого она почти не знала, – сидел напротив нее, и его обтянутые шелком колени почти касались ее платья.

Она повернула голову и прямо взглянула на него. Он тоже не отводил от нее улыбающегося взгляда, пока сэр Джералд обменивался с Лорой репликами насчет погоды. Его улыбка рождалась в глубине глаз, озаряя те складочки, которые с течением времени превратятся в морщинки, и спускалась к губам, вызывая ямочки на щеках.

Это был тот же самый нежный, добрый взгляд, которым он смотрел на нее вчера, как будто она была нуждающимся в утешении ребенком.

Абигайль и впрямь чувствовала странное стеснение и слабость в коленях. Она не могла вымолвить ни слова, потому что у нее перехватило дыхание. Все эти чувства она переживала впервые, и Абигайль не знала, сможет ли она когда-нибудь чувствовать себя спокойно в его присутствии.

Она попыталась улыбнуться, но почувствовала, что губы дрожат. Она смущенно отвернулась.

– Какой сегодня чудесный день, – сказала она, поднимая глаза к небу и с ужасом замечая, что оно все покрыто тучами.

Как оказалось, все трое кашли ее слова чрезвычайно остроумными и дружно рассмеялись.

– Так уж получилось, что это день вашей свадьбы, – сказал сэр Джералд. – Мы с мисс Сеймур как раз говорили о том, что это самый неудачный день за всю весну.

– Я присоединяюсь к тому, кто сказал, что день чудесный, – проговорил лорд Северн, – но мы уже приехали, так что времени на споры больше нет.

А графиня вовсе не такая уж невыразительная, подумал граф Северн вечером. Она стояла возле камина и обнимала на прощание свою подругу, а они с сэром Джералдом уже подошли к двери. Джералд собрался отвезти мисс Сеймур домой.

Сегодня утром, когда он увидел ее спускавшейся по лестнице в доме мистера Гилла, она была необычайно хорошенькой и очень стеснительной, Поразительно, как преобразили ее красивое яркое платье и подходящая прическа. И конечно, у нее блестели глаза, и на щеках играл нежный румянец.

Но в течение дня он вдруг понял, что она полна очарования. Сейчас она разговаривала со своей подругой, и у нее было приятное, видимо, вызванное оживлением милое выражение лица. И с Джералдом она очень легко общалась. Только с ним она явно чувствовала смущение, но в подобных обстоятельствах это было естественно.

– Должен сказать, – сэр Джералд протянул ему руку, – что либо ты ослеп, либо твою невесту за ночь подменили. Она совсем не такая, как ты описывал. Я. представлял себе забитое, молчаливое существо. Боюсь, как бы она не оказалась не той, что ты ожидал.

– Не надейся, Джер, – возразил лорд Северн. – Ты ждешь не дождешься, когда сможешь сказать: «Я тебя предупреждал», но тебе придется ждать еще очень долго.

Нет, она не была забитой или неинтересной, решил про себя граф, снова переводя взгляд на Абигайль. Одно событие сегодняшнего дня особенно удивило и очаровало его. Когда они вернулись на Гросвенор-сквер после свадьбы, экономка выстроила всех слуг в холле, чтобы поприветствовать новую графиню. Он волновался, думал, что она испугается такого официального знакомства.

– Если ты улыбнешься и кивнешь, – прошептал он ей на ухо, – этого будет достаточно. Я ни на минуту не оставлю тебя одну в холле.

В ответ Абигайль отрешенно улыбнулась, высвободила свою руку и вместе с миссис Уильямз подошла к шеренге слуг. Она представилась каждому в отдельности, немного поговорила с ними и даже кое с кем перебросилась парой шуток. Довольно долго разговаривала с Виктором, внебрачным сыном прежней горничной, которая сбежала с соседским кучером и коробкой серебряных вилок, когда ребенку едва исполнился год. Эту историю ему рассказал камердинер, когда он только приехал в город.

Но потом граф вспомнил, что еще час назад она сама была служанкой. Ей должно быть и с ними так же легко, как с детьми мистера Гилла. Конечно, большинство женщин предпочли бы забыть о своем прошлом и поскорее перенять все повадки настоящей графини. Абигайль оказалась исключением.

Он проводил Джералда и мисс Сеймур в гостиную и вернулся за женой, которая в этот момент слушала брата посудомойки, восторгавшегося своим новым назначением.

– Они полюбят тебя на всю жизнь, – сказал Майлз Абигайль, когда они поднимались по лестнице в гостиную.

– Сомневаюсь, – с улыбкой проговорила она. – Я продержала их полчаса и не дала закончить работу. Они, несомненно, сейчас вовсю ругают меня.

Граф рассмеялся:

– Твоя подруга называет тебя Эбби. Можно мне воспользоваться той же привилегией?

Она скорчила смешную гримаску.

– Думаю, мои родители за что-то разозлились на меня и решили назвать Абигайль. Правда, это дурацкое имя?