Мэри Бэлоу - Невеста лорда Кэрью

– Но зачем? – Саманта спросила это шепотом и очень крепко зажмурилась, как будто хотела заслониться от того, что происходило.

– Вы так неожиданно появились на холме, такая прелестная, и так смутились, что я застал вас в чужом владении… Вот я и подумал, что, если я назову свое имя, вы смутитесь еще больше, я поставлю вас в трудное положение. Но вы не связали имя Хартли с маркизом Кэрью, и мне не захотелось представиться вам честь по чести. Если бы вы знали, какой барьер возводит мой титул между мной и людьми, которые встречаются со мной впервые! Мне захотелось побеседовать с вами. Захотелось, чтобы вы восхитились моим домом и парком. Я не хотел, чтобы между нами возник этот барьер.

– Ах вот что… – сказала Саманта. Пока он говорил, она смотрела на него, но теперь снова закрыла глаза. – Боже, чего только я не наболтала в бальной зале Хаймура! В вашей зале! – Саманта спрятала лицо в ладонях.

Он бы, наверное, с улыбкой вспомнил ее высказывания, но его сковал страх.

– Это что-то меняет? – спросил он. – Вы хотите изменить ваше решение? Вы откажете мне? Мне ужасно жаль, что так получилось! Но когда пустишься в обман, очень трудно признаться в нем. Понимаю, это нисколько не извиняет меня… Так, значит…

Он напряженно ждал. Сейчас кончится его счастье…

– Так, значит, я буду зваться не просто миссис Хартли Уэйд? – задумчиво сказала Саманта.

– Нет. – Маркиз все еще боялся надеяться, что она простит его. – Вы будете маркизой Кэрью.

– Чудесно, – сказала Саманта. – Просто замечательно. И Хаймур станет моим домом?

– Да. – «Она сказала „станет“!»

Саманта вдруг рассмеялась, все еще закрывая лицо ладонями.

– Так, может, это я выхожу за вас замуж ради ваших денег? Вам это не пришло в голову?

– Вы о них и не знали, – ответил маркиз. – Зато я достаточно хорошо знаю вас и уверен, что ни мой титул, ни мое богатство нисколько не повлияли бы на вас. Я буду свято хранить в памяти, что вы согласились стать моей женой, думая, что я бедный ландшафтный архитектор. Но принимаете ли вы мое предложение теперь, зная, что я, можно сказать, до неприличия богатый маркиз Кэрью?

Саманта вздохнула, отвела от лица ладони и, слабо улыбнувшись, посмотрела на него.

– Да, принимаю, – сказала она. – Могу ли я устоять перед соблазном прогулок по хаймурскому парку? Ио скажите мне, вы когда-нибудь занимались пересадкой деревьев или сооружением речных порогов?

Маркиз энергично кивнул.

– Я солгал лишь в одном, все остальное – правда.

– Ну хорошо. Так вы придете завтра, милорд? – Саманта нерешительно улыбнулась ему.

– Вы окажете мне честь, если будете называть меня просто Хартли, – сказал маркиз. – И если будете видеть во мне того же человека, каким для вас был мистер Уэйд. Конечно, я приду завтра.

Они обменялись взглядами, в которых была не только улыбка, и маркиз вышел из гостиной.

Дворецкий подал маркизу плащ и шляпу – как видно, старый слуга все это время находился в прихожей – и отворил перед гостем дверь.

Минуту спустя Хартли нырнул под проливным дождем в свою карету и поехал домой. Он это совершил! Маркиз откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Она приняла оба предложения – и от мистера Уэйда, и от маркиза Кэрью. Она приняла его предложение! Она станет его женой! «Я люблю вас, очень люблю». Но сегодня они не говорили о любви. Он ведь хотел, когда будет делать ей предложение, сказать ей, как он любит ее. Какой же он все-таки неловкий!

Однако можно было и не произносить эти слова. В конце концов, слова – это всего лишь слова. Они, без сомнения, любят друг друга. В каждом взгляде, в каждом слове, которыми они обменялись, была любовь. Она хотела выйти за него замуж – не за маркиза Кэрью, а за него самого. Она сказала «да», не подозревая, что он маркиз. Он не намеревался подвергать ее испытанию, но он будет об этом помнить.

Скоро – не пройдет и месяца – она станет его женой и по гражданским, и по церковным законам. Она будет принадлежать ему, он будет обожать ее и заниматься с ней любовью.

Господи! О Господи! Счастье иногда схоже с агонией.

– Что?! – Лорд Фрэнсис чуть не свалился с высокого сиденья фаэтона и так дернул за вожжи, что лошади фыркнули и угрожающе вздернули морды. Фрэнсис умело их осадил.

– Я выхожу замуж за маркиза Кэрью, – повторила Саманта. – Ровно через четыре недели, если отсчитывать от сегодняшнего дня. – Боюсь, Фрэнсис, что я уже не смогу больше выезжать с вами на прогулки, как сегодня. Но я от души благодарна вам за ваше дружеское отношение ко мне – нашей с вами дружбе уже пять лет.

– Дружбе? – Лорд Фрэнсис Неллер с изумлением взглянул на нее и снова сосредоточился на дороге, ведущей к парку. – Дружбе, Саманта? Боже мой, дорогая, я люблю вас!

Саманта растерянно уставилась на него.

– Что такое вы болтаете, Фрэнсис? Эти ваши шуточки…

– Простите, – пробормотал он, – но это совсем не шутки, хотя я и не должен был этого говорить. Но Кэрью, Саманта, Кэрью! Он же кале… Ах, что я говорю! Простите, еще раз простите!

– Он не калека, – сказала Саманта. – Это был несчастный случай, в детстве он получил травму. Он справился с ней. И никогда не жалуется.

– Где вы познакомились? – спросил Фрэнсис, направляя фаэтон в ворота парка. – Не иначе как в Челкотте! Черт бы побрал Гейба… Ах, простите! Но ему это даром не пройдет. Ну ясно, вас просто ослепил его титул, богатство и Хаймур – роскошное поместье, пропади оно пропадом! Ради чего бы еще вам выходить за него замуж? Боже, Саманта, вы же тысячу раз могли выбрать себе мужа куда лучше, чем маркиз Кэрью.

– Пожалуйста, отвезите меня домой, – спокойно сказала Саманта.

Фрэнсис тяжело вздохнул, надул щеки, потом шумно выдохнул.

– Знаете, в чем ваша беда, Саманта? – сказал он. – В том, что на один глаз вы слепы, а другой держите плотно зажмуренным. Вы не понимаете – не так ли? – что все мы, вся ваша горемычная свита – прошу прощения, осчастливленная вашей милостью свита, – готова ради вас на голову встать, а вы никого из нас и в грош не ставите. И вот, пожалуйста, Кэрью! У меня нет слов! Да, едем домой. – Он так резко свернул за угол, что вызвал протестующие крики и проклятия других ездоков. – Больше мы не поедем кататься. Кэрью! Боже мой!

– Я люблю его, – тихо сказала Саманта.

– Он, можно сказать, отшельник. Прячется в своем поместье! – не успокаивался Фрэнсис. – Он не смел к вам и приближаться!

– Но вы смели, Фрэнсис. И что же? Вы ни разу не сказали мне…

– Потому что знал – или думал, – что вы меня и слушать не захотите, – ответил он. – Я хотел завлечь вас в свои сети, дождаться, когда вы полюбите меня. Я надеялся, что время работает на меня. Дьявол меня попутал! Как давно вы с ним знакомы?

– С того дня, как вы покинули Челкотт, – сказала Саманта. – Я забрела в хаймурский парк и там встретила его.