Шерил Сойер - Бунтарка. Берег страсти

Вивиан находилась в гостях у герцога и герцогини де Бриссак а Иль Сен-Луи и играла в карты в одной из просторных верхних комнат. С потолка на нее взирал ярко нарисованный хор ангелов, которые лучезарно улыбались со свойственной итальянцам благосклонностью, взирая на довольно беспорядочную сцену внизу. Молодежь увлеклась безобидными играми, а по углам изысканно позолоченной и обитой панелями комнаты стояли столики, за которыми пожилые аристократы с сосредоточенным видом склонились над ломберными столиками и почти не разговаривали, ведь ставки делались нешуточные.

Партнером Вивиан был симпатичный молодой человек, шевалье дю Бюиссон, которого она встретила сразу по приезде в Париж, поскольку тот входил в кружок Лафайета. Он отличался учтивыми манерами, очаровательно улыбался, и в его обществе всегда было весело. Сегодня вечером им сопутствовала полоса везения, но, поскольку никто из них не был заядлым игроком, разговор часто отвлекал их от карт, что давало двум молодым дамам, сидевшим напротив, надежду в конце концов отыграться. Ставки были невысоки, так что удачи и неудачи в игре не влияли на их легкое настроение.

Шевалье снова придвинул карты к себе, и его серые глаза загорелись озорством.

— Наши соболезнования, милые дамы. Мне прискорбно снова лишить вас скромных ставок. Как жаль, что моей партнерши не было со мной, когда я на прошлой неделе играл в прихожей у королевы. Мои таланты никогда не давали мне права сесть за большой столик, но кто знает, на что я способен, если в союзниках у меня окажется мадемуазель де Шерси.

— О, шевалье, вам гораздо больше везет, когда вы сидите дальше от большого столика, — с улыбкой сказала Вивиан. — Столик Марии-Антуанетты как раз то место в королевстве, где вас могут ободрать как липку, — только в прошлом месяце она выиграла у своей лучшей подруги австрийское шато.

Хорошенькая юная особа, сидевшая напротив шевалье, сказала с хитрой улыбкой:

— Можно ли удивляться, что они держат такого республиканца, как вы, на расстоянии? Вам не кажется, что ваши шансы попасть туда весьма незначительны, кто бы ни был вашим партнером?

— Тем более у них есть все основания пригласить меня, — беспечно ответил шевалье.

— И состязаться в остроумии с мадемуазель де Шерси, — раздался позади них чей-то голос, — ибо ее взгляды столь же возмутительны, что и ваши.

Вивиан чуть повернулась и встретилась взглядом с Иниго Мэтьюзом, торговцем, жена которого согласилась обучать ее английскому языку. Она редко встречалась с ним, ибо он был весьма занят, поскольку начал свое дело в Париже более двух лет назад. Она так и не знала, как воспринимать то, что он говорит, ибо торговец иногда отпускал ей комплименты и она часто видела, как расширяются его зрачки, когда его взгляд останавливается на ней с неожиданным и невольным интересом. Если бы такое случилось, когда рядом находилась его жена, то ситуация была бы не из приятных, но он был предан миссис Мэтьюз по-джентльменски, и никто не говорил, что он увлекается другими женщинами.

— Пусть мои взгляды возмутительны, но их разделяет Конгресс в Пенсильвании, а мне пока не приходилось стыдиться мнения этого учреждения, — спокойно ответила Вивиан.

— Разве Конгресс является истинным голосом этого грубого скопления, которое нас уговаривают называть Соединенными Штатами? Он ведь узурпировал власть законных ассамблей.

— Это вынужденная мера, поскольку английское правительство открыто заявило, что собирается эксплуатировать колонии. Союз штатов был неизбежен — республиканцам пришлось держаться вместе.

— Иначе, как заметил Бенджамин Франклин, они, скорее всего, повисли бы каждый по отдельности, — сказал Мэтьюз, вызвав смех у гостей за обоими столиками. Игра приостановилась, ибо все наслаждались разгоревшейся словесной дуэлью.

— Никто не вел себя столь мирно, обращаясь к королю Георгу, как Бенджамин Франклин, — парировала Вивиан. — Вспомните годы, проведенные им в вашей стране, мистер Мэтьюз, и все его убедительные петиции от собственного имени. Он так и не удостоился ответа.

— Ну, если нам суждено перейти на личности, я не уверен, что слишком высоко ценю вашего Франклина. Еще в шестидесятых годах, когда колонии бранили закон о гербовом сборе, он назначил одного из своих ближайших друзей взимать в Филадельфии гербовый сбор!

— Но он ведь согласился приостановить закон при условии, что другие штаты поддержат его.

— Неужели этот закон столь отвратителен? — недоуменно спросила одна из молодых дам.

Вивиан улыбнулась и опустила палец на кучку блестевших новых карт, которые лежали перед ней:

— Вам хочется, чтобы во Франции существовал налог на производство каждой из этих карт?

— Конечно, нет!

— А в действительности дело обстоит именно так, — ответил дю Бюиссон. — В колониях нельзя напечатать ничего — ни рекламный листок, ни газету, ни юридический документ, ни игральную карту, если для этого не используется бумага с официальной печатью. Стоит ли удивляться, что они ни за что не хотят допустить ввоз бумаги в эту страну?

— Кажется, жители Бостона так же относились к чаю, — сухо заметила вторая молодая особа. — Но ведь нельзя же все швырять за борт только потому, что это облагается налогом! Почему американцы должны стать исключением?

Мэтьюз воскликнул:

— Браво! Вы попали в самую точку. Дело в том, что они не хотят платить казне, ибо у них нет желания рассчитываться за американские расходы американскими деньгами.

— Что это за расходы? — тут же заинтересовался шевалье.

— За войну в Канаде и индейские войны. Тогда они звали британцев на помощь, и при этом им хватает наглости возражать против присутствия гарнизонов, которые расположены там ради их же собственной безопасности.

Вивиан с вызовом улыбнулась Мэтьюзу:

— То были войны, которые англичанам не терпелось выиграть, — они велись против французов. А теперь вам не кажется, что американцы предпочитают нас англичанам? И ради чего использовались эти гарнизоны в красных мундирах в Бостоне, Лексингтоне и Конкорде? Чтобы укреплять таможни и стрелять в граждан. Чтобы навязать право оружия народу, который им было положено защищать.

— Это не имеет никакого отношения к «народу», мадемуазель, хотя, уверен, он был бы потрясен, видя, как сверкают ваши глаза, когда вы говорите о нем. Америка управляется доморощенными торговцами, которые страшно разбогатели и хотят стать еще богаче, изменив торговый баланс с Англией целиком в свою пользу.

Вивиан покачала головой:

— Как можно говорить о «балансе», если в настоящее время Штаты обязаны вести торговлю только с Англией? Им запрещено ввозить товары из какой бы то ни было другой страны — из Голландии, Франции, Африки. На все фактически наложено эмбарго.