Мэри Бэлоу - Рождественское обещание

Он посмотрел на Трэнсомов, хотя было неверно их всех объединять под одной фамилией, потому что здесь были семейства Галлисов и Уиксов и его друзья Джесон, Тим и Чарльз, да и Берти тоже. Они все сгрудились в ожидании гостей поближе к двери в бальный зал, перешучивались и смеялись несколько громче, чем обычно. Дядя Сэм, словно предвкушая удовольствие, довольно потирал руки.

– Как в добрые старые времена! – восклицал он, и его бас гудел еще гуще. – Ты помнишь, Элли, наши рождественские представления, когда тетя Айрин все время толкала меня в бок, чтобы я не засмеялся там, где не надо, и ненароком не обидел вас, детей?

– Это настоящее Рождество, – широко улыбался дядя Гарри. – Все как надо: детские концерты, праздники в доме. Какое без них Рождество? И молодое поколение научится этому и передаст дальше, не так ли, Элли? Теперь твоя очередь! А всем молодым желаю найти себе пару и как можно скорее! – Он довольно ухмылялся, слушая ответные возгласы молодежи.

– Что ж, чуть попозже я кое-что вам скажу на эту тему. После полуночи, – добавил он и подмигнул тете Берил.

Мейбл покраснела, как показалось графу, а Джордж с весьма довольным и гордым видом посмотрел на девушку.

– Начинайте концерт! – нетерпеливо крикнул дядя Бен. – А затем будут праздник и чаепитие. Сейчас Рождество, и животы у всех должны быть набиты до отказа. Что скажешь, Рэнди?

Граф почувствовал, что Элинор смотрит на него. Ее рука напряглась. Взглянув на нее, он увидел в ее глазах тревогу. Пару дней назад все это, возможно, и шокировало бы его. Но сегодня лишь позабавило.

– Что касается меня, дядя Бен, то я буду есть, пока на мне не лопнет сюртук.

Все рассмеялись, в том числе и сам граф. Но он тут же посерьезнел. По лестнице уже поднимались первые гости. У многих из них был вид, будто их ведут на заклание. Граф мысленно собрался и приготовился встречать их.

Но Трэнсомы и те, кто по своей живости мог вполне примкнуть к их клану, опередили его. Нет, они не были столь невоспитанны, чтобы оттеснить графа в сторону и не дать ему самому приветствовать гостей. Он каждому смог самолично пожать руку и сказать приветственные слова. Элинор рядом с ним делала то же самое и даже успела успокоить некоторых из женщин сообщением, что все дети уже прибыли и находятся в гостиной вместе со своей учительницей.

Однако все же Трэнсомы сердечнее всех пожимали руки, громче всех произносили приветствия, смеялись, успевали перекинуться словцом о прежних рождественских праздниках и провожали гостей в бальный зал, где усаживали их перед самодельной сценой и сами садились рядом, чтобы занять гостей беседой. Казалось, что Трэнсомов здесь не каких-нибудь два десятка, а целая сотня.

– Итак, – промолвил граф, глядя на жену, когда стало ясно, что все уже пришли и более ждать некого, – я не заметил страха перед господами, а тем более почтения.

– Мне жаль, – ответила Элинор, – если ваши ожидания не сбылись. Но я не буду просить у вас извинения за свою семью. Они помогли всем почувствовать себя непринужденно в гостях.

– И мне тоже, – произнес граф. Элинор с удивлением посмотрела на него. – Как я завидую вашим родственникам, Элинор! Они умеют наслаждаться жизнью. Как много человек теряет, делая и думая только так, как положено, следуя аристократическим канонам, порою убивающим простую радость.

Элинор, не отрывая глаз от его лица, улыбнулась ему с такой теплотой, что он на мгновение забыл, что его дом полон шумных гостей. Он тоже счастливо улыбнулся ей.

– Пойду посмотрю, возможно, мисс Брукс нуждается в моей помощи, – сказала Элинор. – Готова биться об заклад, если леди позволено биться об заклад, что у нее в последнюю минуту возникло множество неразрешимых проблем.

– У меня с языка был готов сорваться совет: не ходите туда! – воскликнул граф. – Поскольку появление графини лишь усугубит проблемы и создаст множество новых. Но я уже научился не совсем доверять своему языку. Поэтому говорю: идите!

Он чуть было не добавил «моя любовь», но вовремя удержался. Между ними была дружба, как они и договорились сначала в Лондоне, затем по пути в Гресвелл-Парк. Возможно, дружба стала переходить в нечто большее. Но он не должен делать никаких предположений относительно чувств Элинор к нему. Он не должен действовать поспешно.

Он смотрел, как быстро Элинор пересекла холл и скрылась в малой гостиной, где переодевались дети. Граф, успокоенный, почувствовал, что готов к тому, что произойдет в ближайшие час или два, и даже ожидал, что это доставит ему удовольствие. Опасения и дурное настроение исчезли. Странно, думал он. Кажется, маленькая графиня многому его учит, например, как быть хорошим графом и землевладельцем. Он думал, что будет учителем, а стал учеником.

«Мещаночка». Дочь торговца углем. Элинор. Его жена. Его возлюбленная. Он улыбался, глядя вслед ее удаляющейся фигурке, а потом повернулся и направился в бальный зал. Шум разговоров утих, как только он вошел. Кое-кто из работников графа попробовал встать, но его улыбка и кивок головой успокоили их. Он прошел, сел сзади и снова вспомнил слова дяди Гарри.

Да, это настоящее Рождество, с детским концертом, волнением и ожиданием. И теплым чувством общности. Как хорошо, что он познал его и наконец у него есть Рождество! Какая удача, что старый мистер Трэнсом, в спешке решая свои земные дела, обратил взор и на него, когда искал, кому вручить судьбу любимой дочери!

И вдруг ему захотелось, чтобы старик был жив и он, граф, мог бы отблагодарить его.

Все уже собрались и ждут, заверила детей Элинор. Все с нетерпением ждут концерта. Никто, разумеется, не забудет своих строк или шага в танце. В такой важный момент этого с ними не случится. Но если, что почти невозможно, такое вдруг произойдет, мисс Брукс обязательно поможет, а папы и мамы все равно будут ими гордиться. Она сама ждет не дождется их представления, заверила детей Элинор. Она тоже волнуется вместе с ними.

Дети все же были возбуждены, когда она их оставила, а мисс Брукс – как натянутая струна, готовая лопнуть. И все же Элинор удалось оставить их в радостном возбуждении, а не в нервном страхе. Спеша в зал, она улыбалась, вспоминая слова дяди Гарри. Пришел ее черед рожать и воспитывать детей и учить их, как праздновать Рождество.

Она надеялась, что скоро это произойдет. Две ночи, и, возможно… это уже произошло. Нет, она не должна ждать, что все произойдет так скоро. Ведь если надежды не оправдаются, ее ждет разочарование. Надо запастись терпением. Надо надеяться, что ее муж, пообещав приходить каждую ночь, не передумает. Если не в этом месяце, то в следующем или еще через месяц это сбудется. У нее будет ребенок. Его ребенок.

Улыбающаяся Элинор вошла в зал – разговоры сразу же стихли.