Мэри Бэлоу - Сети любви

– Это же глупо, Мэдлин. Вы никак не можете мне помочь, оставшись здесь. Мне только придется волноваться за вас.

– Стало быть, пришло и ваше время волноваться, – с вызовом сказала она. – Я, Домми, вот уже три года испытываю нечто большее, чем просто волнение.

– Ну и ну, – протянул лорд Иден, – вы, сдается, плачете, Мэд? А ведь нам нужно еще пройти мимо вон тех трех джентльменов, прежде чем мы окажемся у дома Эдмунда. Черт побери, вы ведь никогда не плачете!

– А теперь вот плачу, – сердито проговорила она, всхлипывая и пряча голову за его плечом, чтобы случайные прохожие не увидели ее позора. – Вы не должны отсылать меня, Домми. Я вам еще пригожусь. Вас могут ранить. Вас могут… Ах, Домми, а вдруг я вам понадоблюсь!

– Ну что за глупышка! – воскликнул он. – Увидите, что скажет Эдмунд. Если вы и дальше будете упрямиться, ему это совсем не понравится.

– Эдмунд все поймет! – возразила она. – Эдмунд не ведет себя с женщинами, словно это слабые бессловесные существа, которых надо опекать на каждом шагу. Во всяком случае, это прекратилось, когда он женился на Александре. Он поймет и позволит мне все решить по-своему.

– Глупышка, какая же ты глупышка! – в сердцах проговорил лорд Иден.

У капитана Симпсона был свободный день, и он прогуливался с Эллен по аллее Верт – великолепной длинной улице, обсаженной двумя рядами лимонных деревьев; с одной ее стороны протекал канал. Спокойный, уютный уголок, обманчиво спокойный, если учесть, что большинство прогуливающихся мужчин были в военной форме, и если вспомнить, что войскам, расквартированным в Брюсселе, был дан смотр несколько дней назад, в том числе и Девяносто пятому стрелковому полку и практически всей Пятой дивизии, к которой этот полк был приписан.

Эллен была счастлива. Весь этот чудесный день она проведет с мужем, а то, что ждет ее в будущем, – пока еще лишь будущее. Она не властна над ним, так же как не властна над прошлым. И лучше вообще о нем не думать.

Она улыбнулась капитану.

– Довольна, девочка моя? – спросил он, кладя руку на ее руку, лежавшую на его локте. Она кивнула:

– Довольна.

Последние дни он бывал с ней повсюду. Когда, разумеется, не был на дежурстве. Она по-прежнему ходила за покупками с миссис Бинг и пила чай у леди Эмберли в обществе Дженнифер. Но муж сопровождал их в театр, на вечера к миссис Хендон и на бал к леди Трент.

Бедняга Чарли. Каждый раз он утверждал, что ему этого действительно хочется. Он даже танцевал с ней как-то раз у леди Трент, стоически выдержав безжалостные насмешки капитана Нортона, лорда Идена и лейтенанта Бинга.

Эллен оправилась от смутных и пугающих ее мыслей и страхов, которые сопутствовали ее возвращению из Англии с Дженнифер. Тогда ей казалось, что вот-вот случится нечто ужасное. А когда изо дня в день живешь с армией, привыкаешь к опасностям и неопределенности – они становятся буднями.

– Вчера вечером мне было так хорошо, – сказала она.

– Правда, девочка моя? – улыбнулся жене капитан. – Сидя со мной дома? Ведь в этом не было ничего увлекательного, а?

– Очень увлекательно, – возразила она, наклоняя голову к его плечу и взмахнув ресницами, – очень.

Он засмеялся.

– Даже спустя пять лет, дорогая? А как вы думаете, у Дженнифер действительно болела голова?

– Думаю, что нет. Она знала, что вы пойдете на этот пикник при лунном свете только потому, что любите нас обоих, Чарли, а я – только потому, что люблю ее. За эти несколько недель она немного повзрослела и решила что-то сделать для нас. Притворилась, что у нее болит голова, и ушла к себе. У вас добрая дочка, Чарли… Я полагаю, что она унаследовала эту черту от вас.

– Вы потом сходите со мной в лавку, – сказал он, – я хочу купить ей ту черепаховую брошку, которая ей так понравилась.

Дженнифер с лордом Иденом шли сзади. Теперь девушка почти не дичилась его, хотя все еще вспыхивала, если его глаза останавливались на ней немного дольше. Она разговаривала с ним свободно – правда, не болтала без умолку, что случалось с ней в обществе молодых лейтенантов, толпившихся вокруг нее.

Она нравилась ему все больше. Это была славная девушка – и очень хорошенькая. Но он не разрешал себе влюбиться очертя голову, как поступил бы еще несколько лет назад. Заставлял себя быть осторожным. Ему хотелось убедиться в глубине своих чувств. А потом это сражение. На войне не только убивают. Но с солдатами случаются вещи и похуже смерти. Он не должен навязывать себя – калеку – будущей жене.

– Вчера на пикнике без вас было пусто, – сказал лорд Иден. – Я ждал вас.

– Я действительно собиралась на него, ведь я никогда еще не бывала на пикниках при лунном свете. Но тогда и Эллен пришлось бы отправиться со мной и папа пошел бы с нами. А они такие странные люди! Вы не поверите, но они предпочитают проводить время дома наедине друг с другом. И ко мне они так добры. Мне разрешено бывать везде. Поэтому вчера вечером у меня якобы заболела голова и я рано ушла к себе.

– Вот как? – спросил он, глядя на нее не без удивления. – И вы легли спать?

– Нет. Я написала длинное письмо Эллен Уэст, с которой мы дружили в школе. Но мне пришлось затенить свечку, чтобы Эллен с папой не увидели свет в щели под дверью, и я едва видела бумагу. А потом я страшно рассердилась на себя, и мне было очень себя жаль. – Она подняла на него глаза и весело рассмеялась.

– Ну вот, – проговорил он, решив вдруг распахнуть перед ней душу, – я ведь тоже сердился на себя и жалел себя. Ведь там не было вас.

Она вспыхнула и отвернулась.

Но он говорил правду. Весь вечер он искал глазами Дженнифер, а натыкался на Сьюзен Дженнингс, и ему приходилось увиливать от ее замаскированных предложений прогуляться вдвоем и полюбоваться лунным светом. Пикники при лунном свете чреваты осложнениями в гораздо большей степени, нежели другие увеселения.

Он снова посмотрел на Дженнифер Симпсон, готовясь сказать нечто забавное, но слова замерли у него на устах – он увидел плотно сжатые губы и слезы на девичьих ресницах.

– Что-то случилось? – спросил он обеспокоенно.

– Эти ужасные женщины, – сказала она дрожащим голосом. – Ненавижу их!

Он с удивлением посмотрел на нее.

– Вы не видели? Они нарочно прошли мимо папы с Эллен и подчеркнуто узнали только вас.

– Те две дамы, мимо которых мы только что прошли? – переспросил он. – Наверное, им кажется, что мой титул приподнимает меня над прочими смертными.

– Это потому, что Эллен – дочь графини Хэрроуби, – возразила Дженнифер, – и они полагают, что она нечто вроде грязи у них под ногами. А сами обе не стоят одного мизинца Эллен! – пылко проговорила она.

Он нахмурился и в замешательстве взглянул вперед: миссис Симпсон оживленно что-то говорила Чарли и улыбалась.