Мэри Бэлоу - Сети любви

– Но завтра он заедет снова, – сказала Эллен. – Я наберусь храбрости, и мы встретим его вместе, не так ли, Дженнифер?

– Он пригласил меня на прогулку, – сказала девушка. Она улыбнулась. – А вы, Эллен? Вы ведь всегда гуляли с нами в Брюсселе. Он представил меня двум его родственникам. Анна Кэррингтон очень красива, Эллен. Ее вывезли в свет этой весной. Она сказала, что собирается выйти замуж за лорда Идена, а ее брат рассмеялся и объяснил, что она носится с этой идеей с десятилетнего возраста. Они мне понравились, Эллен. Кажется, к жизни эти люди относятся без унылой серьезности. И так часто смеются. И оба сказали, что рады будут видеть меня снова – думаю, искренне.

– Я в этом уверена, – кивнула Эллен. – Уверена, Дженнифер, что вы с ними еще встретитесь. Пора вам понемногу начать выходить из дому. Хотя, разумеется, пока не на званый вечер или в театр.

– Мне нисколько не хочется этого, – заметила Дженнифер. – Ах, Эллен, как это горько, что папы нет! Он пошел бы с нами завтра в парк, и вы вдвоем шли бы впереди, а мы с лордом Иденом следом. Вы бы разговаривали и смеялись, а я бы на вас смотрела. О, как это ужасно, что папы нет с нами… Ах, простите. Я не должна была говорить этого. Не огорчайтесь, Эллен. Я большая эгоистка.

Эллен улыбнулась, поцеловала ее и попросила показать новую черепаховую гребенку.

Однако на следующий день лорд Иден не приехал на Бедфордскую площадь. Он прислал записку, в которой сообщал, что его мать получила из Дувра письмо от Мэдлин – сестра едет домой, ее ждут в течение дня.

Мэдлин приехала к вечеру в экипаже мистера Септимуса Фостера, кузена лейтенанта Пенворта, у которого тот должен был остановиться в Лондоне. Выглядела она утомленной, но тем не менее счастливой.

– Мама! – вскричала она, бросившись в объятия матери. – Мне кажется, что прошла целая вечность. О, как хорошо очутиться дома! И Эдмунд с Александрой тоже здесь. А дети? – Она крепко обняла их обоих и затем повернулась к брату-близнецу:

– Домми! О, несносный вы человек! Выглядите вы совершенно здоровым. Но как же вы напугали меня там, в Брюсселе!

Она бросилась к нему, и он, как ребенка, убаюкал ее в своих объятиях.

– Вы держитесь молодцом, – сказал он. – После трех месяцев, проведенных в роли сиделки, я думал встретить вместо вас вашу бледную тень. Вы же выглядите как барышня в середине весьма успешного сезона.

– Мы с Алланом обручились, – выпалила она. – Вес решилось перед нашим отъездом. Официально мы объявим об этом, как только он переговорит с вами и Эдмундом. мама. Конечно, он вовсе не обязан делать это, я ведь давным-давно совершеннолетняя, но он собирается поступить именно так. Пожелайте мне счастья! – Она оглядела комнату с радостной, но несколько неуверенной улыбкой.

Лорд Эмберли встал и обнял ее за плечи.

– Вы и без пожеланий кажетесь весьма счастливой особой, дорогая, – сказал он. – А вообще я всегда желал вам только счастья. Если вы избрали Пенворта, стало быть, ему повезло.

– Лучше бы я и не сумела сказать! – воскликнула вдовствующая графиня Эмберли, с умилением глядя на дочь.

– А где же он сам? – спросила леди Эмберли. – Знай я весной, что он станет вашим мужем, Мэдлин, я бы гораздо внимательнее отнеслась к нему. А так я могу себе представить только очень молодого человека в алом мундире.

– Путешествие далось Аллану нелегко. – Мэдлин погрустнела. – На пути из Дувра я трещала, кажется, не умолкая ни на мгновение, хотела отвлечь его от смущения и боли. Мы поехали прямо к мистеру Фостеру, а потом уж я направилась сюда… Так непривычно оказаться одной, без него, после стольких месяцев. – Она вновь с некоторой неуверенностью взглянула на брата и взяла его за руку.

– Вы счастливы, Мэд, – сказал он, – значит, я рад. Вас это устраивает?

Она кивнула.

– Что ж, – заметил граф Эмберли, усаживаясь рядом с женой, – весьма приятно наблюдать столь поразительное согласие между нашими двойняшками, Алекс. Хотя уверен, не пройдет и дня, как у них начнутся потасовки – и все вернется на круги своя.

Вдова дернула за шнурок звонка, давая знак, чтобы подали чай.

– А теперь, – весело проговорила Мэдлин, – расскажите мне все, что случилось после того, как мы расстались. Все. Дети выросли, Александра? Кэролайн все так же не улыбается никому, кроме Эдмунда?

– Когда Эдмунд вернулся домой из Брюсселя после столь долгого отсутствия, она встретила его с большим недоверием, – отвечала графиня с улыбкой. – Но, увидев, как Кристофер бросился ему на спину, а я схватила его за руку, она тут же успокоилась. И улыбнулась ему так, как не улыбалась все эти дни. Разве это справедливо? Кто, в конце концов, родил и кто кормит этого ребенка?

– Просто, увидев красивого мужчину, она понимает, что это хорошо, – заметил граф.

Им много нужно было еще сказать друг другу, но они, не сговариваясь, решили, что Мэдлин слишком устала. Через полчаса под руку с братом-близнецом она поднялась по лестнице в свои комнаты.

– Ну, как дела, Домми? – спросила она, едва дверь ее гостиной закрылась за ними.

– Сами видите. – Он развел руками. – Как новенький, Мэд. И в гражданском облачении, чему вы должны быть очень рады.

– Я рада. – Она подошла к нему и погладила отвороты его фрака. – Я объявила бы вам настоящую войну, если бы вы не продали свой патент.

– Уф, – сказал он, – я спасся лишь по счастливой случайности.

– Но спросила я о другом. Я имела в виду ваши сердечные дела, Домми.

– Вас интересует Эллен Симпсон? Что ж, я собирался повидаться с ней сегодня. Впервые. И только потому, что обещал Чарли позаботиться о его жене и дочери, коль скоро в этом будет надобность. После Брюсселя я не видел ее, Мэд. Это все прошло. Всего лишь игра воображения времени великого кризиса. Тогда – сладостная, но теперь – прочно забытая. – Он улыбнулся.

– Забытая? – недоверчиво переспросила она. – Но тогда все казалось таким настоящим. Вы выглядели таким счастливым. Что случилось, Домми?

– Мы очнулись, – ответил он. – Только это и случилось. И неизбежно должно было случиться. – Он пожал плечами. – Это был мираж. Посреди пустыни страха и тоски. Он развеялся. Но есть нечто посерьезнее, что я должен выяснить у вас. Пенворт сделал вам предложение? Или это вы сделали предложение ему?

Она покраснела и хмыкнула.

– Как вы понимаете, он не мог сделать мне предложение. До сих пор он не очень хочет жить, но теперь-то, я полагаю, он понял, что ему придется жить, хочет он того или нет. Разумеется, ему кажется, что он пропащий человек. Не желает никого видеть. И не поедет домой, в Девон. Говорит, что не вынесет жалости со стороны своих родных. Конечно, это все чепуха. В конце концов я уговорю его. Но потребуется время.