Сара Ларк - Лазурные берега

Бонни с трудом поднялась по ступенькам на веранду — и, услышав голоса Маану и Джефа, почувствовала, как ее сердце забилось чаще. Значит, ей повезло, он был здесь! Однако мать и сын разговаривали на повышенных тонах. Бонни показалось, что они ссорились.

— Джеф, тебе уже почти восемнадцать лет!

Маану пыталась сохранять спокойствие, однако по ее голосу Бонни слышала, что она расстроена. Свободная чернокожая женщина говорила на чистом английском языке. Поначалу это тоже казалось Бонни невероятным, однако за последние годы она так часто имела дело с Маану и Джефом, что сама научилась говорить довольно правильно.

— Ты же не можешь всю свою жизнь шляться по порту, выжидая, когда кто-нибудь даст тебе пару монет за то, что ты погрузишь товар на его корабль!

— Ну а что еще мне делать? — вызывающе спросил Джеф.

Чтобы лучше видеть их обоих, Бонни пододвинулась немного ближе к двери магазина, на которой висела пестрая занавеска от мух, состоявшая из отдельных пестрых ленточек. Джеф сидел на мешке с сушеными бобами, задрав крепкие ноги в белых льняных штанах. Он был чрезвычайно сильным, мышцы под его белой рубашкой могли бы принадлежать борцу-призеру. Волосы Джефа были коротко острижены. Лицо было иссиня-черным. Он унаследовал от матери высокие скулы, но не ее раскосые глаза. Его глаза под выпуклыми надбровными дугами были скорее круглыми и широко расставленными. У Джефа был широкий рот, и, когда юноша смеялся, он выглядел неотразимо. Однако Джеф смеялся редко.

Маану пожала плечами. Она явно не могла спокойно продолжать разговор с сыном.

— Если бы я знала, Джеф! Сам придумай что-нибудь! Наймись матросом на корабль или…

Джеф фыркнул.

— На торговый корабль, мом? — насмешливо спросил он. — А может, на корабль, который привозит рабов из Африки?

Маану подняла руки. Это был беспомощный жест — она делала вид, будто хочет поправить ярко-красный тюрбан у себя на голове, под которым прятала волосы. Мать Джефа была одета в традиционный наряд острова. Она носила широкую красную юбку и простую льняную блузку, а также бросающийся в глаза, но практичный головной убор.

— Бывают же корабли, которые не перевозят рабов. Или поговори с каким-нибудь ремесленником. Может быть, ты смог бы работать у него помощником на плантации…

— Тогда я сразу же могу идти рубить сахарный тростник! — Джеф вскочил на ноги. — Я не буду работать ни на одного из этих баккра! — Он словно выплюнул это слово. — Я не позволю бить себя плетью и унижать. Я…

— Ты свободный человек, и никто не будет бить тебя плетью, — возразила Маану. — А то, что какой-нибудь мастер может дать оплеуху ученику, как тогда сделал кузнец, — так с этим приходится мириться даже белым молодым людям.

Бонни вспомнила, что именно из-за этого случая два года назад закончилось неудачей обучение Джефа кузнечному ремеслу. Фрейзер Уоттс, кузнец, был из числа тех немногих жителей портового поселка, которые были честными и обходительными. Сам он был мулатом и не возражал против того, чтобы взять в ученики чернокожего юношу. Однако они с Джефом не поладили. Просто сын Маану терпеть не мог, когда ему приказывали. Он заявил мистеру Уоттсу: воин из племени ашанти не должен никому подчиняться. После этих слов Уоттс отвесил ему пощечину, а потом с изумлением увидел, как его кипящий от ярости ученик замахнулся на него раскаленными докрасна щипцами. После этого Уоттс заявил Маану, что не хочет иметь в учениках воина из племени ашанти. Либо Джеф должен научиться вести себя как следует, либо пусть не появляется у него.

Джеф больше не переступил порога кузницы.

— Только не начинай! — вздохнул Джеф. — Я не собираюсь ублажать белых баккра! Когда я слышу, как старый Уоттс говорит: «Конечно, мистер Такой-То! С удовольствием, мистер Чтоб-Я-Так-Знал! Разумеется, мистер Как-Вас-Там!» — мне хочется лопнуть от злости!

— Быть вежливым не значит унижаться! — заметила Маану, однако тут ее взгляд упал на дверной проем, и она увидела Бонни, которая смотрела на них через занавеску. На строгом лице женщины тут же появилась улыбка. Маану всегда обращалась с молодой рабыней дружелюбно и ласково.

— Привет, Бонни. Заходи! — пригласила она девушку. — Не пугайся. Я ругаю Джефа, но он это заслужил.

Маану сердито посмотрела на сына, который ответил ей ленивой ухмылкой.

— О, какой у тебя вид, Бонни! — Маану бросила испуганный взгляд на разбитое лицо девушки и, конечно же, поняла причину ее замедленных движений. — Что, этот тип опять тебя избил?

Бонни прикусила губу. Маану время от времени грозила пожаловаться на баккра Скипа властям. Издеваться над рабами просто так, без причины, было запрещено. Однако в действительности такие жалобы никогда не имели последствий, а для Бонни все могло обернуться еще хуже.

— Я поскользнулась, — заявила она. — На лестнице.

Маану подняла брови.

— Бонни, в доме твоего баккра нет лестниц, — сказал она, но затем решила не углубляться в детали. — Сядь и подожди, я принесу тебе что-нибудь поесть. Ты такая худая, девочка…

Маану с озабоченным видом исчезла в доме, который находился сразу же за лавкой. Там на плите почти всегда варилось что-нибудь вкусное, наполняя ароматом помещение, и без того приятно пахнущее благодаря привлекательным товарам. Бонни с ожиданием посмотрела вслед Маану. Причина худобы девушки заключалась не в скудном питании — Бонни всегда была худой, независимо от того, сколько она ела, а в свои шестнадцать лет она, может быть, еще и росла. Однако в это утро девушка действительно не могла собраться с силами, чтобы позавтракать чем-нибудь еще кроме черствой корочки хлеба. Кроме того, ей нравилась еда Маану…

Здесь не было густых супов, не было подгоревшего мяса, как у Бонни, когда та сама его готовила, а также надоевшей вяленой трески, из которой состояла пища большинства бедных жителей острова. Маану готовила блюда из бобов с приправами. Все ее рецепты были родом из Африки. Их дала ей Грэнни Нэнни, легендарная королева маронов.

И сейчас мать Джефа появилась с экзотическим блюдом — остро приправленной кашей из чечевицы на свежей лепешке. Бонни жадно откусила кусок.

У Джефа при взгляде на нее разыгрался аппетит. Он встал, пошел в кухню и тоже появился с порцией еды. По дороге он бросил взгляд на ссадины Бонни.

— Подлец! — процедил Джеф сквозь зубы.

Странно, но Бонни почувствовала утешение.

Пока она ела, Маану собрала для нее покупки. Скипу Дейтону нужны были приправы, и прежде всего соль для засолки мяса. Он продавал солонину на корабли, которые приставали в порту. Следом за приправами Маану положила хлеба и немного овощей, а также две бутылки рома.

— Лучше бы я не продавала ему спиртное, — сердито пробормотала Маану. — Если Скип напьется, то опять нападет на тебя.