Мэри Бэлоу - Тайная жемчужина

– Да, очень хочется оказаться дома.

И все-таки он не был готов к такому приему. Он знал, что Флер его не ждет, но думал, что она встретит его иначе.

Сумеет ли он прожить без нее? Как теперь сложится его жизнь?

Флер… Герцог не представлял свое будущее без нее. Напрасно он целый год старался убедить себя в том, что забыл ее, что сумеет прожить в одиночестве.

Флер пересекла комнату и села в кресло. Она не знала, о чем сейчас говорить, и вместе с тем боялась обидеть герцога освоим молчанием.

Почти год она внушала себе: он не приедет, он забыл о ней и очень жалеет о тех словах любви, которые сказал ей.

Но в этот последний месяц она каждый час ожидала его появления, хотя и старалась убедить себя в том, что герцог уже никогда не приедет.

А теперь он стоял в ее гостиной, стоял, заложив руки за спину. Герцог хмурился, оглядывая комнату, и казалось, он думал лишь о том, как бы побыстрее уехать к себе в Уиллоуби.

Он приехал просто из чувства долга, потому что пообещал ей. Адам и это его проклятое чувство долга! Она снова возненавидела его, и ей вдруг захотелось, чтобы он оказался как можно дальше от нее.

– Вас не тревожил Броклхерст? – спросил он неожиданно.

– Нет, – ответила Флер. – Я ничего не слышала о Мэтью, хотя, по слухам, он где-то в Южной Америке или в Индии. Кузина Кэролайн здесь, но, мне кажется, она собирается поехать на зиму к своей дочери.

– А преподобный Бут и его сестра? Они по-прежнему ваши друзья, не так ли? Я рад этому, – Да, они прекрасные люди, – кивнула Флер.

Ей очень хотелось, чтобы леди Памела не уходила играть с детьми. Тогда бы герцог уехал, и она постаралась бы забыть о нем, чтобы спокойно прожить остаток жизни.

И герцог тоже жалел о том, что позволил дочери играть с детьми. Если бы он не отпустил ее, они могли бы сразу же уехать.

– Спасибо вам за фортепиано – сказала Флер. – У меня раньше не было случая поблагодарить вас. Вы предполагали, что его поставят в школе, но Мириам с Дэниелом решили, что здесь оно лучше сохранится.

– Вы же знаете, что это подарок только для вас одной.

Флер покраснела, потупилась. Руки ее лежали на коленях, и герцог заметил, что она с силой сжала кулаки, так что побелели костяшки пальцев.

Он прошелся по комнате. Затем подошел к фортепиано и коснулся одной из клавиш.

– Хороший тон?

– Это прекрасный инструмент, – ответила Флер. – Моя самая дорогая вещь.

Он улыбнулся и посмотрел на вазу, стоявшую на фортепиано. Рядом с ней лежало его письмо, адресованное Флер.

– Но ведь это мое письмо к вам, – сказал он, протягивая к конверту руку.

– Да. – Флер снова покраснела.

– И оно пролежало здесь почти год?

– Да. – Она вздохнула. – Наверное, я не очень аккуратная хозяйка.

Герцог окинул взглядом комнату. Везде чистота и порядок…

– Зачем? – спросил он. – Зачем вы держали его здесь?

Флер пожала плечами.

– Я.., я не знаю, – пробормотала она.

О Господи! Что он теперь о ней подумает?! И как будет для нее унизительно, если он догадается… Поднявшись с кресла, она протянула к письму руку:

– Я уберу его.

– Флер…

Она опустила руку. Год назад она сказала ему, что любит его и будет любить вечно. Надо ли ей теперь стыдиться, если тогда она сказала ему всю правду? Не лучше ли и сейчас сказать правду?

– Не только фортепиано – самое дорогое, что у меня есть, – сказала она, глядя на верхнюю пуговицу его жилета. – Вот это письмо – тоже. Поэтому оно здесь и лежит.

– Флер… – прошептал он.

Она опустила глаза: ей не хотелось, чтобы он заметил в них слезы. Но она не стыдилась своей любви к нему – ведь она сказала, что будет любить его.

И тут Флер увидела, как герцог отбросил письмо в сторону. А потом он приблизился к ней, и она почувствовала, как его сильные руки обняли ее за плечи.

Флер поняла, что вот-вот разрыдается. Она тихонько всхлипнула, но все же взяла себя в руки.

– Любовь моя… – прошептал герцог.

Он взял в ладони ее лицо и заглянул ей в глаза.

Он знал: если Флер сейчас оттолкнет его, то все будет кончено. Но она должна знать, что он не забыл ее, что любит больше жизни и будет любить вечно.

Флер прикусила верхнюю губу и прикоснулась дрожащей рукой к его груди.

– Я люблю вас. Флер. Ничего не изменилось с тех пор, как я сказал вам это в первый раз. И никогда не изменится.

– О… – Она не нашла других слов, но тотчас же почувствовала, что ей хочется обнять его и крепко к нему прижаться.

И тут герцог склонился над ней, и их губы слились в поцелуе.

А потом он обнял ее одной рукой за плечи, другой – за талию и привлек к себе. Он все крепче прижимал ее к груди, и вскоре она успокоилась.

– Я тоже люблю вас, – прошептала она; ее руки обвили его шею. – Я ни на миг не переставала любить вас. И письмо не всегда лежало рядом с вазой. Только днем. На ночь я забирала его к себе под подушку.

– Фортепиано вы, разумеется, не могли положить туда же, – улыбнулся герцог.

– Она весело рассмеялась.

Герцог тоже засмеялся и еще крепче прижал ее к себе.

– Флер, – сказал он ей на ухо, – трудно поверить, но я впервые засмеялся за этот год.

Она чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Я думала, что никогда больше вас не увижу. Когда вы в то утро так сжали мне руки, что чуть не сломали пальцы, а потом вскочили в свой экипаж и уехали.., мне показалось, что я больше никогда вас не увижу.

– Ну, это не было бы трагедией, – усмехнулся герцог. – Я не из тех, на кого приятно смотреть.

– Не знаю… – Она склонила голову к плечу. – Вы так думаете? А для меня вы – весь мир.

– Темный мир, весь покрытый рубцами.

– Прекрасный мир, – сказала она. – Ваше лицо… Я люблю его больше всего на свете.

Герцог вдруг подхватил ее на руки и, усевшись на софу, усадил к себе на колени.

– Догадайтесь, что у меня в кармане, – сказал он.

– Не знаю. – Она улыбнулась. – Украшение, которое вы купили для меня?

– Нет. Попытайтесь еще раз.

– Не знаю… Как же я могу догадаться?

– Но вы должны знать. Что я привез с собой, если наконец-то приехал к вам?

Она покачала головой и снова улыбнулась.

– Специальное разрешение, – сказал герцог. – Специальное разрешение на брак. Так что теперь я могу назвать вас своей, если только вы скажете «да».

– Адам… – Она прикоснулась к его шраму. – О Адам…

– Так вы согласны? – спросил он. – Вы согласны выйти за меня замуж, Флер? Я знаю, что я не такой уж большой приз, и вы тоже об этом прекрасно знаете. Но я буду любить вас всегда, и вы станете герцогиней, хозяйкой Уиллоуби. Вы согласны, Флер?

– Адам… – Она провела пальцем по шраму. – Подумайте как следует, прошу вас. Вспомните о том, что вы знаете обо мне, о том, кем я была и кем стала.

– Проституткой? – Герцог заметил, что Флер залилась краской. – Так вот, – продолжал он, – я требую, чтобы вы внимательно меня выслушали. У Сибиллы была чахотка. Но все-таки у нее еще оставался шанс… Во всяком случае, она могла рассчитывать на мою поддержку и на любовь Памелы.