Бонни Винн - Безрассудные сердца

Бойд подавил невольную улыбку. Он подозревал, что перемена отношения к нему означала, что наступал кульминационный момент, и, хотя не был полностью уверен в этом, осторожно осмотрел ее еще раз, а затем опустил подол юбки до колен, закрыв голые ноги, проделав все так, чтобы как можно меньше затронуть ее чувство собственного достоинства.

— Теперь я хочу, чтобы ты напряглась по-настоящему.

— Что значит — по-настоящему? — Возмущение словно прибавило ей сил. Результат ее усилий был как раз таким, на какой он рассчитывал.

— Очень хорошо. Еще разок, Абигейль.

В изнеможении она откинулась назад, на мешки, постеленные на дно повозки.

— Нет, больше не смогу.

— Сможешь!

Он помог ей немного приподняться и пристально посмотрел в васильково-голубые глаза. Пряди золотых волос, выбившиеся из-под шпилек, рассыпались вокруг ее лица. Но ни растрепанная прическа, ни капли пота, блестевшие на белоснежной коже, не портили ее красоты. Бойд искренне пожалел, что Майкл не мог видеть свою жену в этот момент, в то же время радуясь тому, что именно он видит ее.

— Я… я… — Она, запнувшись, наклонилась вперед.

— Поднатужься, Абигейль, — уговаривал он ласково, но настойчиво, чувствуя, что сейчас она не сможет не последовать его уговорам.

На этот раз крик был особенно сильным и длительным. Как женщины такое выдерживают? Она откинула голову назад, затем резко наклонила вперед, встретив его пронизывающий взгляд.

— Ребенок, — прошептала она.

Бойд посмотрел еще раз. Она была права. Появилась головка ребенка, и последовала новая волна схваток. Но Абигейль покачала головой.

— Я больше не могу напрягаться. Не могу…

— Даже Соломон не порадовался бы, получив половину ребенка.

На ее лице отразилось удивление. Она посмотрела на него с интересом.

— Что?

— Ты не можешь остановиться на полпути, Абигейль. — Бойд немного повысил голос, придав ему повелительный тон. — Напрягись!

Она напряглась. Появились плечики, и через несколько секунд Бойд держал его в руках, вдруг показавшихся слишком грубыми и неловкими, чтобы держать младенца.

Кое-как он справился с пуповиной, радуясь, что всегда носил с собой острый нож, осторожно протер лицо младенца, очистил его рот и ноздри и передал в руки матери. «Сын Майкла», — отрезвляюще вспомнил он. Но ребенок крепко вцепился в его мизинец и не хотел отпускать. Мужчина, за которого он ухватился, тоже не спешил высвободить палец.

Абигейль окликнула его.

— Посмотри, что мы произвели, — сказала она с гордостью.

Бойд всмотрелся. Полная беспомощность младенца ошеломила его почти так же, как ранее поразило доверие к нему Абигейль. Чувства, порожденные этими двумя событиями, начали разрушать неприступную стену, окружавшую его сердце. А ребенок все держал его мизинец, тем самым как бы признавая его и свою мать Абигейль неотделимой частью нового мира, в котором очутился.

Через несколько минут измученные мать и дитя впали в глубокий сон. Бойд смотрел на них с благоговейным страхом. Теперь, когда все кончилось, он с трудом мог поверить, что его хозяйка родила ребенка, а он помог ей во время родов. Он подумал о том, что следовало бы их разбудить. Было много крови, и он не знал, должно ли так быть или это ненормально. Люди с ранчо прискачут за ними позже, к концу дня или вечером, как только их встревожит, что Абигейль не вернулась вовремя. Он еще раз посмотрел на мать и ребенка. Совершенно невероятно!

Абигейль пошевелилась, медленно поднимая веки. Открыв глаза, она увидела Бойда. Забавно, почему она никогда не замечала, какой он сильный. Не встреть она в свое время Майкла, нельзя было бы найти ему лучшую замену.

Бойд смотрел вдаль. Его голубые глаза излучали силу. Никогда ей не забыть этот острый и в то же время чрезвычайно нежный взгляд.

Пока они спали, он смастерил из остатков мешков и сучьев растущей поблизости осины что-то похожее на навес. Абигейль протянула руку к шаткому сооружению… Когда она увидела размер ущерба, улыбка сошла с ее лица. Двухмесячный запас муки и сахара был беспорядочно рассыпан вокруг повозки. Она подивилась тому, как это выглядит со стороны.

Ребенок прижался к ее груди, и Абигейль почувствовала сильную потребность защитить его. Их жизнь пошла не по намеченному пути, но ей, кажется, повезло. Силуэт высокого широкоплечего Бойда выделялся на фоне неба. Она многого о нем не знала, но то, что он для нее сделал, значило гораздо больше, чем его сомнительное прошлое.

Абигейль погладила тонкие пушистые волосы ребенка. Он настойчиво заплакал, и она, инстинктивно поняв, что ему надо, обнажила грудь. Бойд повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, не уходи. — Удивляясь сама себе, она даже не покраснела, приглашая Бойда присоединиться к ним. Они прошли вместе через многое, и смущаться сейчас не стоило.

Он тихонько присел. Ребенок громко сосал грудь. Абигейль улыбнулась. Маленький голодный зверек…

— Должно быть, вскоре кто-нибудь на ранчо всполошится из-за того, что мы еще не вернулись. — Голос Бойда звучал наполовину почтительно, наполовину озабоченно.

— По-моему, я уже готова ехать.

Бойд с тревогой спросил:

— А как с… Я имею в виду…

Абигейль поняла, что он пытается спросить о ее физическом состоянии. Она чувствовала, что все идет так, как должно быть, и ответила:

— Поедем домой, Бойд.

Минуту он колебался, затем начал собирать пожитки и с жалостью посмотрел на высыпанные на землю припасы.

— Миранда спустит с меня шкуру.

— Может быть, этот маленький человечек изменит ее намерения, — проворковала над ребенком Абигейль, проводя по крошечному личику пальцем. — Даже Миранда наверняка неравнодушна к младенцам.

— Думаю, что все неравнодушны, мэм.

— Называй меня по-прежнему Абигейль, — поправила она его, отрывая взгляд от ребенка. — Я еще даже не поблагодарила тебя должным образом. Без тебя я потеряла бы его.

Бойд молчал. Они перешли границы, которые считались непреодолимыми. Но ни один из них не испытывал сожаления.

— Мне нужен человек, которому я могу доверять. Спасибо, что ты оказался таким человеком, — тихо сказала она.

Бойд часто слышал, что люди, ухаживающие за скотом, становятся такими же грубыми и бессердечными, как и земля, по которой они разъезжают верхом. Теперь он знал, что это неправда, состряпанная лишь для того, чтобы прогнать одиночество, когда только звезды и орущее стадо животных являются спутниками их жизни.

Прикрыв грудь, Абигейль поцеловала сына и передала в руки Бойду. Осторожно, боясь, что на этот раз он обязательно его уронит, Бойд принял ребенка, укачивая его в своих больших руках так же нежно, как и Абигейль. Незнакомое чувство нахлынуло на него с невероятной силой.