Бонни Винн - Безрассудные сердца

— Ты уверена, что хочешь попробовать еще раз?

Она стиснула зубы.

— Да, уверена.

— Тогда убедись, что крепко держишься за луку седла.

Лука седла… На миг Абигейль закрыла глаза. Она может сделать это. Если все жители данной местности умеют ездить верхом, то сможет и она.

Глубоко вздохнув, она перекинула ногу через круп лошади, вцепилась, что было сил, в луку седла и опять не удержалась и упала с другой стороны.

— Ты цела? — Бойд опустился на корточки, смахнул с ее лица несколько сухих травинок сена. Абигейль лежала распростертая, похожая на бесформенную кучу.

Лежа на спине, она поняла, что вкладывает слишком много сил в свои тщетные попытки.

— Я… мне нужно восстановить равновесие.

Бойд сдвинул назад шляпу, и из-под нее выбились густые пряди каштановых волос.

— Может быть, на сегодня хватит?

— А ты так же легко сдавался, когда учился ездить?

Легкая усмешка промелькнула на его лице.

— Нет. Но мне учеба давалась не так тяжело.

— Ты, наверное, ездишь верхом с самого рождения?

— Да, почти. Впервые я сел на лошадь, когда мне было четыре года, а это было двадцать восемь лет тому назад.

— Тогда наберись терпения на несколько минут, пока я не научусь. — Бойд усмехнулся, а она нахмурилась. — Что здесь смешного?

— Научиться садиться в седло еще не значит научиться ездить верхом. Для этого требуется время.

— Судя по всему, времени потребуется немало. Но прежде всего я намерена научиться держаться в седле.

Со смиренным вздохом он протянул ей руку и поставил на ноги.

— Тогда нам предстоит долгий и трудный день.

Две недели настоящей пытки! Абигейль потирала ноющие мышцы. Половика их болела от верховой езды, половина — от синяков и ссадин, полученных во время непрекращающихся падений. Хотя она научилась садиться на лошадь, долго держаться в седле ей еще не удавалось.

Несмотря на заверения Бойда, ей хотелось бы знать, нормально ли то, что муки, которые приходилось переносить, всего лишь от верховой езды. В течение первых двух дней она испытывала нестерпимую боль. Временами ей казалось, что внутренности вывалятся от боли, и она сомневалась, не слишком ли рано решила заняться верховой ездой. День за днем она заставляла себя взбираться на спину лошади, тем самым доказывая Бойду, что она не откажется от своей идеи и его ожидания напрасны. И боль постепенно уходила, хотя мышцы, никогда не знавшие такого физического напряжения, восставали. Но это были вполне переносимые страдания, не сравнимые с первоначальными приступами боли.

Абигейль вела Долли из стойла. Молодой Билли Кендалл сдернул шляпу:

— Доброе утро, мэм.

— Доброе утро, Билли.

— Не хотите ли вы, чтобы я оседлал вам Долли? — Предложение было заманчивым, но ей вспомнилась усмешка на лице Бойда. Он настойчиво втолковывал ей важность изучения того, как ухаживать за собственной выездной лошадью, а это включало и умение седлать ее.

— Нет, Билли, лучше я сама. Но спасибо за доброе предложение.

— Не за что, миссис Ферчайлд.

Абигейль вошла в сарай и нашла свое седло и сбрую. Эта часть подготовки к выезду была ей знакома. Посмотрев на седло, она посетовала про себя, что оно такое тяжелое, и взглянула на дверь сарая, пожалев, что не позволила молодому Билли оседлать лошадь. Однако довольно быстро ей удалось сделать это самой — она даже почувствовала некоторое удовлетворение. В том, что работа выполнена ею самостоятельно, что-то было.

Это перевешивало соображения об удобстве и усталости.

Она вывела Долли из сарая и с дрожью заметила, что несколько мужчин собрались возле загона для скота. Ей очень хотелось бы, чтобы они поскорее убрались. Она была неопытной наездницей, и при посторонних у нее все получалось гораздо хуже. Подняв глаза, она заметила Билли, который поощрительно ей улыбнулся. Получив эту моральную поддержку, она села в седло, радуясь, что лошадь не тронулась с места, затем пустила ее медленным шагом и направила в сторону своего обычного маршрута, где практиковалась последние две недели. Абигейль решительно избегала смотреть на собравшихся мужчин и успешно доехала до конца маршрута. Обрадовавшись, она повернула назад и немного ускорила шаг лошади, но, приблизившись к загону для скота, совершила оплошность, посмотрев на скотников, которые следили за ней с большим интересом — особенно Джон Симс, молодой парень. Вдруг Долли неожиданно дернулась в сторону, и, к большому своему огорчению, Абигейль вылетела из седла.

Послышалось веселое хихиканье, и ее уши запылали от обиды. Не было сомнения в том, что мужчины держали пари, как долго она продержится в седле. Поднявшись на ноги, она заметила, что Билли мчится ей на помощь. Он был одним из немногих, кто не смеялся над ней.

Билли протянул ей руку:

— Позвольте мне помочь вам, миссис Ферчайлд.

— Спасибо, Билли. — Игнорируя остальных, она стряхнула с брюк пыль и подобрала поводья Долли.

— Вот ваша шляпа. — Он протянул ей вывалянную в пыли шляпу.

— Спасибо, уже все в порядке.

— Да, мэм. — Билли повернулся и пошел к своим друзьям. Абигейль повела Долли на поводу.

Жаль, что со зрителей нельзя взимать плату за ее ежедневные утренние представления. Абигейль не очень винила мужчин. Ежедневно наблюдать, как она падает с лошади подобно тряпичной кукле, — это, безусловно, забавное зрелище. Большинство этих мужчин почти родились в седле своих верных лошадок. Неумехи были законным объектом их насмешек, даже женщины.

Абигейль прошла барак, где жили рабочие ранчо, и отважилась пойти дальше. Увидев Бойда, выходящего из своего дома, она помахала ему рукой. Он все еще не одобрял ее намерения самостоятельно управлять ранчо и по-прежнему настаивал на том, что лучше всего нанять управляющего, но, по крайней мере, никогда открыто не высмеивал ее. Она наблюдала как он спускается с крыльца главного входа, и думала о том, каков его дом. Она хорошо знала его снаружи, но у нее никогда не было повода зайти внутрь. Абигейль не понимала, почему ей стало любопытно знать, каков этот дом изнутри.

Он подошел поближе, внимательно осматривая ее.

— Уже повалялась в пыли сегодня?

Невольно посмотрев вниз, она увидела свидетельства своего падения в виде пятен пыли на одежде.

— Падение было легким, — ответила она, пытаясь говорить весело. — А ты как себя чувствуешь?

— Кажется, менее энергичным, чем ты. Я только начал свой рабочий день.

— Я хотела сегодня выйти пораньше, хотя тогда не собралось бы столько зрителей.

Бойд засунул два пальца за пояс.

— Они все еще смеются над тобой?

— Да, и я хотела бы, чтобы ты запретил им так себя вести.

Он повернул голову и посмотрел ей в глаза: