Бонни Винн - Летняя роза

Касси вскинула голову, услышав свое полное имя. Ей показалось, что ничто прежде не приводило его в подобную ярость.

— Ты размахиваешь красным флагом перед стадом быков, и ты, черт бы тебя побрал, отлично это знаешь!

— Ничего подобного! Я просто защищаю свою собственность единственно известным мне способом. У меня есть права…

— Все права загнать себя в ловушку из-за того, что ты безмозглая дура, ты это хочешь сказать? Какая, к черту, защита — ты бросаешь вызов к войне. Прошу, разбери свои изгороди, Касси, прямо сейчас. Ради собственного же блага.

— А если я откажусь?

Слова, прозвучавшие в ответ, казалось, были отлиты из металла.

— В таком случае я сам порушу их.

Так же неожиданно, как схватил, Шэйн выпустил ее так, что она пошатнулась. Ошеломленная, смотрела она, как он сел на своего жеребца. Она не отрываясь глядела на него, он осадил жеребца и, пристально взглянув на нее, сказал:

— Помни, Касси, я действительно так и сделаю.

Шэйн развернулся и умчался, а его недобрые слова, больно стегнув, улетели прочь, подхваченные ветром.

Сумерки плавно сгущались, переходя в темноту, когда Касси подъехала к сараю и неторопливо спешилась. Она заметила лошадь Ринго, привязанную к столбу у дома. «По крайней мере хоть одну из нас навещает джентльмен», — устало подумала Касси. Сила чувств, захлестнувших Шэйна, потрясла ее гораздо сильнее, чем она думала. Ей хотелось лишь позлить его, чтобы он тоже помучился от обиды, переполнявшей ее. Однако к столь резкой реакции она явно не была готова.

С трудом переставляя будто налитые свинцом ноги, она добрела до двери, пытаясь придать лицу веселое выражение, чтобы не омрачать радости Милисент и Ринго. Однако одного взгляда на их серьезные лица хватило, чтобы увидеть, что в этом нет никакой необходимости.

Ринго, едва она вошла в комнату, тут же подошел к ней почти вплотную.

— Много сумасбродных и упрямых женщин встречал я на своем пути, но вы, мисс Касси, всем им дадите фору.

Касси открыла было рот, но он не дал ей ответить.

— О чем вы думаете? Ставить ограды в стране скотоводов!

— Остановитесь, погодите…

— Нет уж, это вы погодите! Вам следует знать, что вы начинаете грязную войну и втягиваете Милисент и Эндрю в самое ее пекло.

— Мне кажется, вам следовало бы позволить Милисент самой сказать за себя.

Лицо Милисент отражало решимость.

— Хорошо, я скажу. Я уже говорила тебе раньше, еще до того, как ты взялась городить эти заборы, что все это глупая затея, и повторяю то же самое и сейчас. Мне кажется, ты сошла с ума, озлобляя всю округу.

Касси стало не по себе от того, что Милисент заодно с Ринго. Неужели ее близкие начали изменять ей?

Голос Касси прозвучал глухо, с трудом:

— Итак, ты, значит, решила пойти против меня.

Милисент подошла к ней, весь ее вид излучал страстное стремление убедить подругу.

— Что ты, никто не против тебя, Касс. Просто мы не хотим, чтобы пострадала ты или Эндрю.

Ринго обнял Милисент рукой и добавил:

— Или ты, Милисент.

Касси с болью отметила, как они оба переглянулись, любовь и взаимное влечение так и бросались в глаза. Сердце ее болезненно сжалось и защемило еще сильнее. Неужели это ее судьба — смотреть, как другие влюбляются и обретают счастье, тогда как ей суждено лишь собирать вокруг себя врагов, число которых более чем достаточно на долю одного человека?

Медленно она отвернулась от них и, тихо ступая, направилась к двери, вышла на крыльцо. Вряд ли Милисент и Ринго будут скучать, что ее нет рядом.

Сами собой глаза ее отыскали в небе созвездие, которое она узнала еще ребенком. Каким-то неведомым образом глубокая чернота, покрывавшая необъятную землю, делала небо еще огромнее, чем оно казалось в Бостоне.

Касси почувствовала холод одиночества, сковавший ее и без того болевшее сердце. Как недоставало ей сейчас силы Шэйна. Какой сильной и смелой чувствовала она себя при первой встрече с ним, теперь… Теперь, когда и Милисент, и Ринго выступили против нее единым фронтом, она уже не была такой храброй и не испытывала прежней уверенности в своей правоте. Ей не огородить всех своих владений, и, когда Эндрю и Мануэло перегонят овец на другое пастбище, возведенные ограды окажутся ни к чему. Так, одинокое напоминание о бесполезном жесте.

Касси прижалась щекой к прохладному полированному дереву столба, поддерживавшего крыльцо. Она смотрела на звезды, которые, казалось, стремительно мчались ей навстречу и бросали безмолвный вызов, будто и они тоже хотели сохранить в своей власти эту огромную, неогороженную землю.

Хорошо, хорошо! Я не в силах воевать против всех. Касси сардонически улыбнулась, звезды, так ей показалось, ярче засверкали в сгустившейся ночи.

Касси положила салфетку и отодвинулась от стола, решив расставить все на свои места и не дать мрачным настроениям вчерашнего вечера бросить тень на нынешний день. Однако вновь и вновь в памяти всплывало лицо Шэйна, напоминая ей о том, чего так не хватало. Задержавшись на некоторое время на крыльце, она позволила себе остановиться на мгновение и полюбоваться непотревоженной красотой безоблачного голубого неба. Неожиданно в голове пронеслась мысль, почему у ее ног не возился, как обычно, Стар. Она проверила овец, сгрудившихся в загоне, и, удовлетворенная, двинулась дальше по двору. Заметив Милисент, пересекавшую двор с корзиной стираного белья, помахала ей рукой и послала сияющую улыбку. Пораженная Милисент нерешительно помахала в ответ и улыбнулась, что свидетельствовало о ее явном удивлении.

Касси продолжала свой утренний обход, взволнованно думая о поблескивающих столбах ограды, которые предстоит сегодня же снести. Со стыдом Касси призналась сама себе в единственном мотиве, побудившем ее построить ограду. Ей хотелось задеть Шэйна в той же степени, в какой он обидел ее. Но вместо этого она разделила свою семью и друзей на два враждующих лагеря. «И, — с грустью поняла Касси, — ограды совершенно не защищали от неприязни Шэйна. Она и Шэйн — совершенно различные, как огонь и вода, и ничто этого не сможет изменить. И уж во всяком случае не ограды».

И хотя разум ее пытался взять верх над сердцем, она заметила, что колеблется. Думая о Шэйне, Касси вдруг обнаружила, что ей не хватает совершенно невероятных вещей, например, его глаз, морщинок, образовавшихся от частого смеха и многих дней, проведенных на слепящем солнце, обаятельной улыбки, от которой так сладко замирало сердце.

Встряхнув головой, словно желая избавиться от этих мыслей, Касси продолжила свой обход. Колкость утреннего воздуха напомнила, что лето с его испепеляющим солнцем осталось позади. Пришла осень. Деревья менялись с каждым уходящим в прошлое днем. Казалось, что так же быстро меняются сезоны в ее жизни.