Бонни Винн - Летняя роза

— Ни о чем больше и не прошу. — Фредерикс полностью контролировал голос, но Касси заметила в нем легкие нотки злобы, которые тот тщательно пытался скрыть.

Обе женщины смотрели ему вслед, пока он не скрылся.

— Что-то он мне не нравится, — заметила Милисент.

Касси буркнула что-то в знак согласия, все время прокручивая в голове сказанные им слова. «Возможно. Возможно что? Возможно, ее дядя не был убит? — Подозрения, никогда не покидавшие ее, возникли с новой силой, когда она смотрела вслед удалившемуся по равнине Фредериксу. — Присоединятся ли она и Эндрю к своему дядюшке, если она откажется сдаться?»

У Касси все сжималось внутри от предчувствия, когда она подходила к сараю; она понимала, что задуманное ею скажется на многих жизнях. А один из этих людей, возможно, никогда не простит ее.

Когда эта мысль пришла ей в голову, она сперва отмахнулась от нее, как от сумасшедшей и невозможной, но теперь она казалась ей единственным выходом. Касси пыталась отговорить себя, приводя всевозможные доводы, почему ей не следовало бы этого делать, почему не следовало бы так поступать, почему ее замысел не сработает. Что ненависть, которую она породит, перевесит то, что она надеялась выиграть. Но все же, когда она неоднократно проигрывала в голове те немногие варианты, находившиеся в ее распоряжении, Касси понимала, что у нее нет выбора.

Она вытерла вспотевшие руки о брюки, зная, что намеревалась, что называется, «сложить все яйца в одну корзину». Если Майкл откажется ей помочь и затем расскажет Шэйну о ее плане, все провалится, так и не начавшись.

Лицо Майкла, как она и предвидела, выразило полнейшую растерянность, когда она поделилась с ним своими мыслями. Проведя бессонную ночь, она поняла, что он — единственный человек, к которому она могла обратиться. У нее не было средств, чтобы нанять адвоката на Востоке, а Майкл был единственным адвокатом — или почти адвокатом, — которого она знала.

— Постановление, отменяющее их решение? — спросил Майкл, уставившись в землю возле своей лошади.

— Не знаю, как это называется, но мне нужен официальный документ, гласящий, что они не имели права взрывать мою плотину и что я имею все права поступать со своей водой, как мне заблагорассудится.

— Не знаю, возможно ли такое, — ответил Майкл, приподнимая копыто лошади и внимательно рассматривая его.

— Конечно же, возможно. Иначе как же тогда мой дядя умудрялся перегораживать воду прежде?

Он посмотрел на нее с удивлением.

— Тебе это известно?

— Не во всех, правда, деталях, — призналась она, — но я знаю, что из-за него многие в округе потеряли скот.

Майкл возвел глаза к небу, словно обращаясь за помощью.

— Дело совсем не в этом, Касси, разве ты не понимаешь, что ты просишь меня сделать? Отвернуться от друзей, от семьи — предать их.

— У меня нет другого выбора. Если закон не будет на моей стороне, я останусь совершенно беззащитна. Меня и мою семью уже пытались убить из засады, Майкл, — проговорила она, грациозно опускаясь рядом с ним на колени, отлично отдавая себе отчет в том, что это движение усилит чары ее хрупкой красоты.

Майкл увидел беззащитность, отразившуюся на ее лице, и пропал. Первый раз он пропал, когда заглянул в ее синие глаза, но только сейчас он понял, как мечтал, чтобы они принадлежали только ему. Годы доверия и преданности, соединявшие Майкла с Шэйном, встали перед ним суровым напоминанием. Он собирался предать это доверие. Душа его разрывалась на две части, когда он попытался возражать.

Поборов чувство вины, Касси коснулась рукой его щеки.

— Ты единственный, кто может помочь мне, Майкл, — проговорила она, устремляя на него свой притягательный взгляд, наполненный сладостными обещаниями.

Он медленно поднялся на ноги, взвешивая варианты. Можно ли предать всю свою прежнюю жизнь ради нее? Он вспоминал о годах любви и преданности, проведенных в обществе Шэйна. Молчал, всматриваясь в глаза Касси, устремленные на него, зовущие и обещающие… Сглотнув подкативший комок, подумал, сможет ли он жить со своим выбором.

— Если я соглашусь…

— О, Майкл, спасибо.

Правильно догадавшись, что сыграла на его слабости к ней, Касси отлично понимала, что у нее не было другого выхода. От мысли, что она воспользовалась его влюбленностью, чтобы превратить его в свое орудие, ей стало не по себе; Но она отчаянно верила, что цель оправдает средства.

Майкл повернулся к лошади, стараясь прийти в себя и раздумывая, как же он будет жить после того, как доведет задуманное до конца. Он мог представить, как разозлятся его друзья и как, что гораздо важнее, расстроится Шэйн. Он повернулся к ней, сказать, что передумал.

— Но, Касси…

Словно предчувствуя его отказ, она вложила свою крохотную руку в его ладонь, отчего по его телу пробежал огонь.

— Майкл, я знала, что могу рассчитывать на тебя. — Она остановилась, помолчала, а затем заставила себя завершить начатое. — Знаю, тебя волнует, что подумает Шэйн, но ведь это никоим образом не отразится на Лейзи X. Не пострадает никто, если они оставят меня в покое. Я не стану перекрывать им воду, если они не будут вынуждать нас к этому. Но мне необходима защита. — Она кокетливо улыбнулась, глядя на него. — Ты так нужен мне, Майкл. — Голос ее зазвучал совсем мягко, вкрадчиво. — Спасибо тебе большое.

Он не слышал сказанных ею слов благодарности; одно лишь «ты нужен мне» бесчисленным эхом звучало в его сознании.

— Сколько времени, по-твоему, все это может занять, Майкл?

— Я могу подготовить материалы и отправить их телеграфом моему учителю, чтобы он помог мне. Думаю, не займет много времени.

— Ты послан мне Господом, Майкл.

Она поднялась на носки и чмокнула его в щечку. Заметив, как на его лице появилось голодное выражение, она повернулась, чтобы уйти, но не успела, Майкл опередил ее.

Чувствуя, как его сильные руки привлекли ее, Касси ощутила мгновенную панику и хотела отпрянуть прочь. Однако вспомнив о важности своей миссии, она заставила свое тело принять его объятия. Когда его губы отыскали ее, она попыталась отстраниться, но он был настойчив. С ужасом она поняла, как похожи были оба брата и в то же время невообразимо различны. Когда он наконец отпустил ее, Касси, прерывисто дыша, ощутила такие могучие угрызения совести, что ей показалось, они уничтожат ее. Она лишь надеялась, что ее цели стоили этого обмана.

В третий раз Касси проверила запасы в погребе. Даже после продажи шерсти положение оставалось тревожным. Влажный нос Стара ткнул ее в руку, она отложила в сторону лист с обескураживающими цифрами и потрепала пса по голове. Она так обрадовалась его выздоровлению, что не возражала против его вмешательства. Напевая вслух, она радовалась, что Милисент уехала в город; подруга вечно расстраивалась, когда Касси работала с бухгалтерскими книгами.