Диана Хэвиланд - Наперекор стихии

На вилле можно найти спокойную гавань, которая укроет ее от Брайна. От собственных взвинченных чувств. Но плеск волн на пляже заглушал звуки скрипок, и она уже двигалась через маленькую полоску песка, отделявшую ее от Брайна, двигалась в тень, навстречу его рукам.

Они вместе упали на песок, и он обнял ее. Он расстегнул ее корсет и стянул с нее платье, потом шелковое кружевное белье. Она откинулась на песок и, полузакрыв глаза, смотрела, как он раздевается. На мгновение ветер с моря остудил ее кожу, а потом она была охвачена его теплом. Он медлил, лаская ее, его язык трогал ее соски, пока она не закричала:

— Брайн, ну давай же, сейчас!

Ее тело выгнулось вперед, руки охватили его плечи, втискивая его в нее, приспосабливая ритм ее движений к его ритму, отдаваясь насилию, бурной, неодолимой страсти, которая привела обоих к блаженному, вулканическому завершению.

Они вскоре ушли с пляжа, и он подвез ее до гостиницы, где остановился, и там они опять занялись любовью. Она заснула в его объятиях, а его лицо утонуло в густой гриве ее волос.

Но когда она проснулась, щурясь от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь узкое оконце, она лежала одна. Брайн уже закончил бритье и натягивал брюки.

Заметив ее изумленный взгляд, он улыбнулся.

— Уже скоро полдень, дорогая, и у меня сегодня полно дел. «Ариадна» стоит на якоре здесь, в заливе. Ей нужен полный ремонт после долгих месяцев, проведенных в море.

— Ты покидаешь меня?

— Ненадолго. Я пробуду в Биаррице не меньше двух недель. Мы проведем здесь вместе все ночи. Или у тебя другие планы? — Его брови удивленно изогнулись. — Кстати, а о чем это миссис Гвен говорила вчера вечером? О том, что ты вроде журналистка?

— Я пишу о парижской моде и светской хронике для «Лейдиз газетт» Лесли.

— В самом деле? Селена, не устаю поражаться тебе. — Он надел серый мундир и начал застегивать золотые пуговицы. — Как тебе удалось так быстро сделать карьеру?

— Я работала манекенщицей в «Доме Ворта», а потом встретила мужчину, работающего в «Нью-Йорк геральд», Крейга Лейтимера. Сейчас он на задании в Алжире. — Ей было нелегко произнести его имя, даже тяжелее, чем побороть чувство вины и стыда. — Он представил меня Мириам Сквайер…

— Так вот что ты имела в виду, когда говорила о своей новой жизни. Мои поздравления. Но почему ты называешь себя миссис Хэлстид? Что, незамужней женщине нельзя писать о последней моде?

— Это была идея миссис Сквайер, — объяснила она. — Мне вряд ли удалось бы попасть в общество, если бы я…

Он подошел к ней.

— Если бы ты — что? Ты что-то хочешь сказать мне, Селена?

Она глубоко вздохнула.

— У меня родился ребенок, Брайн.

— Никогда бы не подумал… Селена, прости меня.

— Ничего, — сказала она. — Кейт чудесный малыш. Не дождусь, когда ты увидишь его.

— Где он сейчас? Здесь, в Биаррице?

— Нет, он живет в одном семействе в пригороде Парижа. Не хотелось разлучаться с ним, даже на несколько недель. Но пришлось приехать сюда, на эти светские мероприятия.

Селена замолчала, услышав нетерпеливый стук в дверь.

— Брайн!

Только через некоторое время она узнала голос Дональда Родмана. Брайн бросил ей халат, и она быстро натянула его, завязав пояс на талии и закатывая широкие рукава.

Брайн подошел к двери и слегка распахнул ее.

— Нельзя ли обождать?

— Боюсь, что нет, — отозвался Дональд. — Хозяин гостиницы сказал, что ты здесь с женщиной, но…

Брайн распахнул дверь, и Дональд, заглянувший через его плечо, застыл в изумлении.

— Селена!

Хотя за время пребывания в море облик Дональда переменился, лицо его огрубело, волосы были выжжены тропическим солнцем почти добела, он был все таким же чувствительным, довольно застенчивым молодым человеком, совершенно ошеломленным при виде Селены с рассыпавшимися по плечам золотисто-рыжими волосами, босой и закутанной в халат Брайна. Брайн же оставался невозмутим.

— Как продвигается работа над двигателями? — спросил он. — Тебе удалось заменить треснувший цилиндр?

— У нас нет времени на замену цилиндра или других изношенных деталей. В Биарриц направляется крейсер союзников «Монтаук». Его капитан узнал о нашем местонахождении. У него на руках приказ захватить нас здесь. Он вооружен лучше нас, так что при серьезном сражении перевес будет на его стороне.

— Здесь, во французских водах, сражения не может быть, — напомнил ему Брайн. — Приведи двигатели снова в рабочее состояние, да поскорее. Потом выждем удобного случая и запустим их.

— Так не пойдет, — спокойно покачал головой Дональд. — Кроме трещин в цилиндре, еще текут уплотнения. Следует снять верхние крышки цилиндров и осмотреть поршни. К тому же в паровом котле полетели болты, клапаны вала неисправны…

— Сделай весь необходимый ремонт, и поскорее, — приказал Брайн. — Это твое дело. Тебе уже приходилось этим заниматься.

Дональд вынул из кармана своего плаща и подал Брайну большой запечатанный конверт. Брайн взглянул на печать, на мгновение задержал дыхание и распечатал конверт.

— Ты видишь, что наше время уже вышло, — сказал Дональд.

— Этот проклятый безмозглый ублюдок, — зарычал Брайн.

— Он император Франции, — вздохнул Дональд. — И он хочет, чтобы мы в двадцать четыре часа убрались из французских территориальных вод. Так сказал мне чиновник, доставивший письмо. Оно только подтверждает, что…

— А «Монтаук»? — спросил Брайн. — Ты уверен в достоверности информации о нем?

— Да, уверен. Я получил сведения непосредственно от Иветты де Реми. Ты всегда говорил, что она лучший наш агент здесь, во Франции. До сих пор ее сведения были абсолютно надежными, не так ли?

Селена вмешалась в их разговор впервые с момента неожиданного появления Дональда.

— Так Иветта — разведчик Конфедерации? Вот почему ты, Брайн, был с нею в Нассау и на балу у Жизель?

— Да, — коротко ответил Брайн. Он повернулся к Дональду. — Мы поднимем якорь до темноты. Проследи, чтобы другие офицеры и команда на берегу возвратились, да побыстрее.

— Брайн, ты, наверное, не понял, что я тебе сказал… Двигатели совершенно не готовы…

— Для морской погони или сражения. Но до ближайшего порта мы должны добраться. Это приказ.

Голубые глаза Дональда горели от ярости.

— Ты можешь командовать людьми, но не отдавать приказы машинам. — Потом, придя в себя, он добавил: — Машины работают по своим законам. Если я постараюсь провести «Ариадну» через Атлантический океан на двигателях в их настоящем состоянии, то…

— Я этого и не предлагаю. Только до ближайшего порта.

— Приказ императора дойдет до любого порта Франции. Так сказал мне доставивший письмо. Луи Наполеон не станет шутить с мощью правительства Соединенных Штатов, по крайней мере, сейчас. Джон Слайдл уже говорил нам, что четыре военных корабля, построенных на французских верфях для Конфедерации, никогда не сойдут со стапелей. Император не собирается нарушать нейтралитет ради…