Диана Хэвиланд - Наперекор стихии

— Через несколько недель я вернусь, — сказала Селена мадам Прене. — Через несколько недель, — повторила она, наполовину убеждая себя.

Но даже говоря это, она предчувствовала совершенно безотчетно какую-то беду. Она подошла, чтобы обнять сына, но он вцепился в мадам Прене, прижался к плотному телу женщины и закричал:

— Мама!

Селена, с трудом сдержав слезы, взяла ребенка на руки и коснулась губами его темных, густых волос. Она убеждала себя, что ее работа хотя и отдаляла ее от сына, все же помогала обеспечить надежное будущее для них обоих.

Вернувшись в город, она набросила легкую шелковую накидку и уныло начала собираться в дорогу. В восемь зашел Крейг и пригласил ее на обед. Заметив выражение ее лица, он спросил:

— В чем дело? Ребенок заболел?

Она покачала головой.

— С Кейтом все в порядке. Он вырос и окреп. А сегодня я слышала его первое слово… — И мгновение спустя она расплакалась, к своему собственному удивлению.

Крейг обнял ее и спросил:

— Селена, милая, что с тобой?

— Не знаю… Не хочу ехать в Биарриц — он назвал мамой мадам Прене — чужую женщину…

— Ну, чужой ее вряд ли можно назвать, — тихо сказал он. — Думаю, что тебя должно радовать, что Кейт любит ее, ведь она заботится о нем…

Селена постепенно успокоилась, но все еще оставалась в объятиях Крейга, склонив голову на его грудь. Его объятие стало крепче… Тепло большого, стройного тела, прижимавшегося к ней, пробуждало в ней чувства, дремавшие все эти месяцы.

— Нет, — сказала она дрожащим голосом. — Мы не должны…

— Почему нет? — В его голосе прорывалось нетерпение. Ты женщина, и хочешь того же, что и я…

Крейг поднял ее и прижал к себе, накидка упала, обнажив ее плечи и грудь. Он наклонился, и его губы обожгли ее кожу, а язык щекотал соски. Ее руки обвились вокруг него.

— Селена, я хочу тебя! Так долго хочу.

Она пыталась протестовать, отбиваться, но влажная и неодолимая нега желания, поднимавшаяся в ней, была слишком сильна. Он отнес ее в спальню, срывая с нее шелковое белье и сбрасывая одежду с себя. Они вытянулись на кровати, и он набросился на нее, оглаживая руками прелестные округлости ее тела. Она взглянула в его глаза и увидела в них желание и голод страсти.

Он мягко вошел в нее, и она на мгновение почувствовала напряжение, рассудок ее сопротивлялся его вторжению, но когда он начал медленно двигаться, смакуя каждое движение, ее тело отозвалось ему. Она ответила движением губ, руками, каждой частицей тела.

На пике оргазма она почувствовала, как он откинулся назад, услышала его прерывистое дыхание, он повернулся к ней спиной, но она увидела, как его сотрясает дрожь.

Возбужденная, она прижала свое пылающее лицо к его спине, влажной от пота, и охватила его руками. И обнимала его до тех пор, пока он тоже не кончил.

Потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу, ее головка покоилась на его плече. Она приподнялась и погладила его по щеке, чувствуя сладкое удовлетворение и переполняющую ее нежность. Ее тронуло, что на самой вершине своего желания он думал о том, как защитить ее от возможных последствий их любовной игры.

— В следующий раз я подготовлюсь получше, — сказал он с полуулыбкой. — Я и надеяться не смел, что ты захочешь…

— Я знаю, — кивнула она, кинув на него дразнящий взгляд. — Ты ведь забежал только для того, чтобы пригласить меня пообедать, ведь ты так сказал…

Он повернулся и облокотился на руку; улыбка сошла с его лица.

— За обедом я хотел тебе кое-что сказать… «Геральд» посылает меня в Алжир.

Она инстинктивно подалась к нему.

— О нет, Крейг, ты мне нужен! Зачем тебе уезжать?!

— Боюсь, что придется. Но я вернусь раньше, чем ты думаешь. А потом… — Голос его стал низким и страстным. — Селена, в прошлый раз я просил тебя выйти за меня замуж, а ты сказала, что моя любовь и забота тебе не нужны. С практической точки зрения ты была права. Ты доказала, что сможешь сама о себе позаботиться, что сможешь заработать на пропитание себе и ребенку. Но ты знаешь, что это далеко не все, что тебе нужно, дорогая. То, что у нас было, было хорошо, а будет еще лучше!

Она не могла отрицать правоту его слов. Но сейчас, лежа с ним рядом, расслабленная, наслаждаясь воспоминаниями о его сильном, стройном теле, слившимся с ее телом, она не хотела думать об этом. Она отвечала ему со страстью, которую не могла бы чувствовать ни к какому иному мужчине, кроме Брайна.

Брайн…

Она встала с кровати и накинула пеньюар.

— Селена, это что такое? Иди сюда…

Она надела пеньюар, затянув пояс на талии.

— На обед ты опоздал, — улыбнулась она. — Хочу тебе кое-что приготовить. — Она расчесала волосы и стянула их лентой. — Тебе может и невдомек, но я отлично готовлю омлет. Я привезла корзину свежих яиц из-за города и еще сыр.

Они ели в гостиной, за маленьким круглым столом у окна, потом пересели на диван пить кофе.

— Я же говорила, что умею готовить… — начала было она.

— Погоди, Селена, — остановил он ее. — Пора тебе прекратить держать меня на расстоянии. Подумай перед тем, как ответить мне. Завтра ты уезжаешь в Биарриц, а через несколько дней я уеду в Алжир. До того, как проститься, нам надо решить многое. — Он говорил спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, но она заметила, что его глаза горели желанием. — Я знаю, что ты пока еще не любишь меня. Но я нравлюсь тебе, и то, что у нас с тобой было сегодня, тебе понравилось. Так ведь?

— Я не могла и мечтать о таком…

Она познала не раскаленную вспышку страсти, как то было с Брайном, полное слияние тела и духа, стремительное насилие. Но их с Крейгом объятия были теплыми и полными удовлетворения.

— Так почему же ты не соглашаешься выйти за меня замуж?

— Потому что любовь больше чем замужество… К тому же когда женщина выходит замуж, она отдает часть себя. Моя работа важна для меня. Я не могу ее бросить и заниматься только домом.

— Я и не прошу тебя бросить работу. Слушай, я все распланировал. Я обращусь в «Геральд» по поводу работы редактора в отделении Нью-Йорка. Я уже прощупал это дело и знаю, что хочет Джеймс Беннет. А что касается тебя, в Нью-Йорке для тебя в избытке найдется светских новостей, о которых можно поведать миру. А летом мы сможем поехать в Ньюпорт или Саратогу.

— Мы?

— Мы с тобой и твой сын.

В эту минуту ее охватила теплая волна нежности, побудившая ее взять руку Крейга и прижать к своей щеке.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Как может быть иначе, когда ты такой добрый, такой благородный. Ну, а как же твоя работа? Все эти годы ты был военным корреспондентом. Конечно, работа редактором в конторе «Геральд» в Нью-Йорке покажется тебе скучной. Тебе будет не хватать новизны и блеска всех этих дальних стран.