Джорджетт Хейер - Доминика и Бовалле

— Нет-нет, я пойду сама. У меня просто онемели ноги.

Они пошли вперед, а Джошуа следовал за ними с фонарем, который купил в то утро в Вильянове. Где-то внизу волны мягко разбивались о берег. Земля в этом месте полого спускалась к морю. Сэр Николас остановился.

— Зажги фонарь, Джошуа, — тихо сказал он.

Джошуа опустился на корточки и посмотрел на Бовалле.

— Хозяин, дайте плащ, чтобы не видно было огня, — тихо сказал он.

Сэр Николас скинул плащ с плеч и спрятал под ним Джошуа с фонарем. Джошуа возился с трутницей. Вспыхнула искра, и фитиль загорелся.

Доминика, все еще не пришедшая в себя от усталости, опустилась на выступ и наблюдала, как Джошуа под прикрытием плаща зажигает фонарь. Шум моря звучал как колыбельная. Она размышляла о том, ждет ли где-то в бархатной темноте «Отважный». Ей в это не верилось — так одиноки они были в ночной тишине. Где-то внизу, возле хижин, суетились люди, а здесь, на каменистом склоне, царила тишина, которую нарушал лишь плеск волн.

Сэр Николас огляделся, всматриваясь в темноту. Насколько он мог видеть, поблизости никого не было. Будь что будет — надо дать сигнал. Он взял у Джошуа фонарь и высоко поднял над головой, потом быстро опустил и закутал в плащ, и так проделал еще два раза.

Наступила пауза.

— Ах, мошенники, если только вас там нет! — пробормотал Джошуа. — О, мастер Данджерфилд, я в вас не верю!

К северу от них в темноте три раза загорелся крошечный огонек: «Отважный» ответил на сигнал.

— Молодцы ребята! — Джошуа был в полном восторге. — Я бы поставил на мастера Данджерфилда против сотни!

— Да замолчи ты! — прошипел сэр Николас, крепко сжав его запястье, и поднял голову, прислушиваясь.

Джошуа замер. С запада до них донесся крик, заглушаемый шумом моря.

— О Господи, они выставили часовых! — прошептал сэр Николас и вытащил из ножен длинный кинжал.

Джошуа нырнул под плащ и задул фонарь. Тяжелые шаги приближались — кто-то бежал рысцой. Сэр Николас бесшумно исчез в темноте. Человек с алебардой показался из темноты, бросился на Бовалле и со стоном повалился, сраженный кинжалом.

— Ха, чистая работа! — шепотом похвалил Джошуа. В руке у него тоже был кинжал, который он вытащил на бегу.

Но издали послышался еще один крик: первому часовому ответили.

Сэр Николас вернулся к Доминике, вытирая кинжал.

— Там есть другие, — мрачно констатировал он. — Мои поздравления губернатору Сантандера. — Бовалле подхватил Доминику на руки. — Спокойно, любимая, пока что нечего бояться. Джошуа, скорей вниз, к воде, и ни звука!

Говоря это, он исчез в темноте. Джошуа последовал за ним, бормоча себе под нос:

— Нечего бояться, как же! Да на нас в любую секунду может накинуться целая орава! Черт побери эти камни!

Они спускались по крутому склону, скользя по камням. Сверху послышался треск аркебуз, из которых стреляли в воздух.

— Так! — пробормотал Джошуа. — Наверно, это сигнал остальным, но я голову даю на отсечение, что наши сейчас же явятся! Я еще умру в собственной постели. Не трусь, Джошуа!

Ощутив под ногой песок, он ускорил шаги и догнал сэра Николаса. Было слышно, как за ними бегут с горы люди, переговариваясь в темноте. С запада, от хижин, тоже кто-то двигался в их сторону. Огоньки покачивались на ходу. Погоня была в полном разгаре.

Доминику поставили на ноги у самой кромки моря. Сэр Николас вытащил свою неугомонную шпагу из ножен, наблюдая за движущимися огоньками, которые приближались и, спускаясь с холма, приобретали очертания вооруженных людей. Судя по всему, солдаты их не замечали. Бовалле было видно в мерцании фонарей, как они осматриваются вокруг. Их было немного, но вполне достаточно, чтобы справиться с двумя англичанами, к тому же из хижин по тропинке к ним на помощь спешили другие.

Джошуа зашел в воду и замер, пытаясь расслышать всплеск весел. Он вернулся и тронул Бовалле за руку.

— Хозяин, я думаю, справа.

Сэр Николас взял Доминику за руку и пошел за ним. Слабый плеск весел сделался явственнее, и его услышали другие. Издалека послышалась команда, и четыре-пять человек кинулись к воде.

— Гребите, дьяволы, гребите же! — стонал Джошуа, буквально пританцовывая от нетерпения.

Солдаты скользили на гальке и спотыкались. С моря донесся громкий крик, и они услышали звонкий голос Данджерфилда:

— Гребите, бездельники!

Его заглушил зычный голос боцмана, который напевал, подражая гребцам:

— Эй, дружней! Веселей!

Это были гонки между шлюпкой, отчаянно мчавшейся, рассекая волны, и солдатами, которые старались отрезать беглецов. Джошуа вглядывался в темноту, высматривая шлюпку, а сэр Николас повернулся к морю спиной и ждал с обнаженной шпагой в руке, чтобы отразить нападение с суши.

Всплески весел становились явственнее. Еще минута — и Джошуа увидел шлюпку, которая причалила к берегу. В ту же секунду солдат, бежавший первым, упал, и шпага сэра Николаса обагрилась. Но моряки уже выпрыгивали из шлюпки и по воде бежали к берегу, отталкивая друг друга, чтобы успеть первыми. Воздух дрожал от крепкой английской брани. Небольшой отряд отступил: хотя солдаты не были трусами, им недоставало командира, и было ясно, что им не выстоять против моряков, жаждавших крови. Они ретировались и закричали своим товарищам, чтобы те поспешили. Отряд, который двигался от хижин, еще не подоспел, хотя и торопился изо всех сил.

— Эй, бродяги! — завопил Джошуа. — В добрый час!

— Бовалле — и бой до победы! — заорал боцман и с шумом, подняв столб брызг, выскочил на песок. — Как дела у вашей милости?

— Превосходно! — засмеялся сэр Николас.

Мастер Данджерфилд уже стоял рядом с ним.

— Боже мой, сэр, вам это удалось! — воскликнул он и схватил Бовалле за руку.

В воздухе ощущалось ожидание боя.

— Эй вы, испанские паписты! — зарычал голос. — Сейчас увидите, что бывает с теми, кто гонится за нашим Ником!

Второй голос радостно выкрикнул:

— А ну, ребята, покажем им! — И все ринулись вперед.

Сэр Николас еле успел скомандовать им:

— Назад, бродяги!

Они с большой неохотой остановились. За эти две недели утомительного ожидания команда «Отважного» истосковалась по сражениям, и теперь, когда нашелся повод для драки, моряки возликовали. Нужно хорошенько проучить этих нахалов, досадивших командиру «Отважного»!

— Как, ни одного удара, сэр? — укоризненно спросил боцман.

Сэр Николас уже находился среди своей заупрямившейся команды.

— Назад, собаки! Живо в лодку! — Он стал наносить им удары шпагой плашмя. — Черт подери, я вас всех закую в кандалы, если вы сейчас же не сядете в лодку! — весело ругался Бовалле.

Послышался смех, и все дружно направились к морю. Кинжалы спрятались в ножны. Доминика услышала, как грубый голос произнес рядом с ней: