Джорджетт Хейер - Зов сердец

— Более чем достаточно! По-моему, другой такой нудной, несносной женщины нет на целом свете!

— Знаете, тут ведь дело даже не в отсутствии ума или хороших манер, — задумчиво пробормотала мисс Морвилл. — И по-настоящему злобной ее тоже не назовешь. Мне почему-то кажется, она просто очень жалеет, что вы появились на свет раньше Мартина!

— Премного благодарен! Такого я, признаться, не ожидал! — саркастически хмыкнул он.

Друзилла улыбнулась, но ничего не сказала. В этот момент в комнату заглянула экономка и девушка выпорхнула за дверь, вернувшись к своим хлопотам.

Гостей не ждали раньше пяти. Почему-то считалось, что именно к этому часу приедут те, кто собирался после бала заночевать в Стэньоне. Но едва пробило три, как мисс Морвилл, которая как раз была в одной из гостиных, откуда открывался превосходный вид на дорогу, ведущую к замку, вдруг, к величайшему изумлению, заметила, что подъехали две большие дорожные кареты и остановились перед крыльцом. Из одной из них вышел плотно сбитый джентльмен, осматриваясь по сторонам. Вот он повернулся к ней лицом, и сердце мисс Морвилл глухо заколотилось в груди при виде хорошо знакомой ей ничем не примечательной физиономии лорда Грампаунда. Слуги уже суетились возле дверей кареты, и через мгновение Друзилла убедилась, что сбылись ее наихудшие опасения: лорд и леди Грампаунд приехали со своими многообещающими отпрысками.

Вскоре выяснилась и причина. Леди Грампаунд, молодая женщина лет двадцати шести, при этом чрезвычайно похожая на свою достойную матушку, сообщила, что они решили навестить старую леди Грампаунд, безвылазно сидящую в поместье в Дербишире.

— Она безумно любит детей, впрочем, вы ведь хорошо ее знаете, мама. Вот я и решила: раз уж все равно мы едем к вам на бал, так почему бы мне не взять их с собой, а от вас отправиться в Дербишир? Ведь это как раз по дороге… Ну, почти по дороге!

Вдовствующая графиня и глазом не моргнув проглотила неуклюжее объяснение. Она даже представить себе не могла, чтобы двое милых малышей трех и четырех лет доставили кому-то хоть малейшее беспокойство. Впрочем, некоторая доля истины в этом была — сама графиня ничуть не тревожилась о том, где они устроятся. Когда дети расшалились, появившиеся как из-под земли няньки мгновенно убрали их с ее глаз. Дочь смущенно объяснила, что не припомнит, чтобы мальчики еще когда-нибудь так веселились.

— Это все оттого, что мы в Стэньоне. Представьте, стоило только сказать, что мы собираемся в замок, как Гарри уже покоя нам не давал — все приставал, когда же мы поедем? Уверена, Сент-Эр будет счастлив их повидать. Я сто раз говорила Грампаунду: «Давай возьмем детей с собой, все будут только рады!»

Эрл, которому довольно удачно удалось скрыть охвативший его восторг, вежливо поинтересовался у сводной сестры, как долго он будет иметь удовольствие принимать их в Стэньоне. С некоторым сожалением та была вынуждена признать, что уже на следующий день им придется продолжить свое путешествие. Лица всех присутствующих, кроме графини, при этих словах заметно повеселели. Однако стоило ее светлости открыть рот, как один из них мгновенно пал духом, потому что произнесла она следующее:

— Ах, как жаль! Бедняжка Гарри зарыдал навзрыд, когда я сказала ему, что вы останетесь в Стэньоне всего до утра! Бедный малыш! Он еще не забыл, как когда-то давно добрый дядюшка Мартин катал его на лошади, усадив в седло перед собой! Они скакали по парку во весь опор, а сейчас малыш Джонни умирает от зависти! Конечно, я пообещала им, что завтра же утром дядя Мартин возьмет их обоих с собой на прогулку. Видели бы вы, как они радовались, бедные крошки! Взяли с меня честное слово, что так и будет!

На лице доброго дядюшки Мартина было написано все, что угодно, кроме согласия. Однако он великодушно молчал, пока не оказался вне пределов слышимости. Только тогда отважился с возмущением заявить во всеуслышание, что если Луиза вбила себе в голову, будто он, Мартин, станет забавлять ее отпрысков, то она глубоко ошибается.

— Ради бога, Мартин, ты что, спятил?! — возмутился Жервез. — Имей в виду, ты как миленький отправишься на прогулку и возьмешь с собой этих двух маленьких шалопаев, едва только проглотишь завтрак! И учти, ты это сделаешь, даже если нам с Тео придется веревкой прикрутить тебя к лошади!

Мартин недовольно скривился, потом немного подумал и, наконец высказался, что, по его мнению, обоим мальчикам значительно больше понравится, если он усадит их на Клауда.

— Ничто в мире не доставило бы мне большей радости, чем покатать их на Клауде! — вспыхнул Жервез. — Но увы, печальная истина состоит в том, что мой Клауд хотя и превосходно вымуштрован, но почему-то не переносит даже вида детей, не говоря уж о том, чтобы позволить им сесть в седло. Сам удивляюсь, с чего это он, но…

— Нет, не говори этого! Только ты, и никто другой! — завопил Мартин. — Ты единственный, кому можно доверять!

— Именно так, и как раз поэтому я честно тебя предупреждаю: только попробуй куда-нибудь испариться, лишить племянников этого маленького удовольствия, и ты покинешь Стэньон, чтобы никогда не возвращаться!

Выражение глубочайшего удивления появилось в глазах Мартина. Немного подумав, он склонился к сводному брату и с видом заговорщика прошептал ему на ухо:

— Слушай, Жервез, я ведь только хотел сказать, что, может быть, Тео…

— Очень умно! — фыркнул эрл. — Похоже, ты забыл, что он боится детей как огня.

— Кто боится? — осведомился Тео, появившись как раз вовремя, чтобы расслышать последние слова. Рассмеявшись, когда ему объяснили, кого имели в виду, Тео принялся уверять, что только доброму дядюшке Мартину по силам доставить детям удовольствие. — А уж поскольку Мартин имел когда-то несчастье свалять дурака, так будет только справедливо, если последствия столь необдуманного поступка падут именно на его голову, — злорадно добавил он. — Кстати, не знает ли кто-нибудь, где сейчас Друзилла? Надо распорядиться насчет ужина для детей, а, по-моему, она единственный человек, кто нашел общий язык с кухаркой.

— Бедняжка Друзилла! — пробормотал сочувственно эрл. — Интересно, чем сейчас заняты эти маленькие чудовища, мои племянники? Когда я видел их в последний раз, они, высунув от усердия языки, старались поджечь драпировки в гостиной.

— Не волнуйся. Мисс Болдервуд забрала их в Малиновую гостиную, они там собирают головоломки.

Эти слова произвели неожиданный эффект: и эрл, и его брат мгновенно сорвались с места, заявив во всеуслышание, что просто горят желанием принять участие в игре, которой оба баловались в детстве.

А в это время леди Грампаунд имела удовольствие побеседовать с матерью наедине. Муж ее, типичный сельский житель, сразу же отправился осматривать конюшни и ферму. Окинув придирчивым оком все изменения, которые произошли со времени их последнего визита, он решил, что в его собственном имении дела ведутся куда лучше.