Лиза Си - Влюбленная Пион

Впрочем, если говорить честно, она и ее семья всего лишь помогали мне забыться. Я смотрела на них, пока не потеряла терпение. Затем я сдалась своим желаниям и позволила себе перевести взгляд на дом Жэня. Я драз­нила себя, глядя то на один, то на другой образ, ласкаю­щий взор, — сливовое дерево, которое не желало цвес­ти, пионы с поникнувшими от страсти головками, лун­ный свет, сверкающий на поверхности пруда, окружен­ного лилиями. Наконец я увидела Жэня. Ему исполни­лось двадцать пять лет, но он до сих пор не женился.

Однажды утром, когда я, как обычно, совершала свой «обход», я вдруг увидела, как мать Жэня подходит к во­ротам. Она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет, а затем засунула что-то в про­ем над дверью. Проделав это, она опять стала озирать­ся. Уверенная в том, что ее никто не видит, она сложила руки вместе и три раза поклонилась четырем частям светa. Закончив ритуал, она направилась через дворы во внутренние покои. Она сгорбилась и время от времени настороженно посматривала то вправо, то влево. Очевидно, она сделала нечто такое, что должно было остаться в тайне, но ее жалкие человеческие уловки не могли ничего от меня скрыть.

Я находилась очень далеко, но все прекрасно видела. Я сощурилась, чтобы мое зрение стало острым, как вышивальная иголка. С огромного расстояния я впи­лась взглядом в то место над дверью и обнаружила там ветку папоротника. От удивления я вздрогнула и отпря­нула назад. Все знают, что папоротники используют для того, чтобы ослепить духов. Я прижала пальцы к глазам, ожидая почувствовать острую боль. Но этого не слу­чилось. Я вообще ничего не почувствовала. Собравшись с духом, я опять посмотрела на папоротник. Но и в этот раз ничего страшного не произошло. Хрупкая ветка зе­лени не могла причинить мне никакого вреда.

Теперь пришла моя очередь подозрительно огляды­ваться по сторонам. Госпожа У пыталась защитить свой дом от призрака или призраков, но я не видела, чтобы кто-нибудь, кроме меня, подсматривал за тем, что про­исходит в доме. Неужели она знала о моем присутствии? Может, она пыталась защитить от меня своего сына? Но я бы никогда не причинила ему вреда! Если бы я даже была способна на такое, зачем мне это? Я же любила его! Нет, очевидно, она хотела избавиться от меня, по­тому что боялась, что я увижу то, что, по ее мнению, мне видеть не следовало. Много недель я была подавле­на и не имела никакой цели, но теперь сгорала от любо­пытства.

Весь день я наблюдала за тем, что происходит в доме семьи У. Туда приходили и уходили люди. Во дворе по­ставили столы и стулья. На ветки деревьев повесили красные фонарики. Слуги резали на кухне имбирь и чес­нок, лущили горох, потрошили уток и цыплят, разде­лывали свинину. Появились гости — молодые мужчи­ны. Они до поздней ночи играли с Жэнем в карты, пили вино, шутили о его любовных победах. Даже находясь так далеко от них, я краснела от смущения. И от жела­ния.

На следующее утро входные ворота украсили свит­ками с рифмованными двустишиями на красной и зо­лотой бумаге. Видимо, в доме готовились к какому-то торжеству. Я долго не обращала внимания на собствен­ную внешность, но в тот день причесала волосы и зако­лола их шпильками, разгладила юбку и тунику, пощи­пала щеки, чтобы они разрумянились, как будто я сама собиралась принять участие в празднике.

Я уселась, чтобы наблюдать за событиями, которые разворачивались внизу, как вдруг кто-то коснулся моей руки. Это была бабушка.

— Посмотри вниз! — воскликнула я. — Сколько ра­дости и веселья!

— Поэтому я и пришла. — Она взглянула на дом Жэня и нахмурилась. Помолчав немного, она попросила: — Расскажи мне, что ты видела.

Я описала ей праздничные украшения, вечеринку, затянувшуюся до поздней ночи, приготовления к пиру Все это время я улыбалась, словно готовилась стать гос­тем, а не зрителем.

— Я счастлива. Понимаешь ли ты это, бабушка? Ког­да мой поэт радуется, я чувствую себя такой...

— Ах, Пион! — Она покачала головой, и украшения на ее головном уборе тихонько зазвенели, словно под­ражая щебету птиц. Он взяла меня за подбородок и зас­тавила меня отвернуться от мира живых и посмотреть ей в глаза. — Ты слишком молода. Твое сердце не выдер­жит такого разочарования.

Я попыталась увернуться. Мне было неприятно, что она хочет омрачить мое веселье, но ее пальцы были на удивление сильными.

— Не смотри туда, дитя мое, — предостерегла меня бабушка.

Услышав предупреждение, я отшатнулась от нее. Мой взгляд упал на дом семьи У как раз в тот момент, когда перед входными воротами остановился паланкин из крас­ного шелка. Его несли четверо мужчин. Слуга открыл дверь паланкина. Из темноты кабинки показалась пре­восходно забинтованная ножка в красной туфельке. А за­тем оттуда медленно вышла девушка. Она с головы до ног была одета в свадебный красный наряд. Ее голова кло­нилась от тяжести убора, украшенного жемчужинами, сердоликом, яшмой и другими драгоценными камнями. Лицо скрывала вуаль. Слуга держал в руках зеркало, от­брасывая лучи света на девушку, чтобы отвратить любые враждебные силы, если они следовали за ней.

Я отчаянно пыталась найти объяснение происходя­щему. Мне не хотелось верить своим глазам и словам бабушки. Она, очевидно, уже все поняла.

— Наверное, сегодня женится брат Жэня? — предпо­ложила я.

— Он уже женат, — мягко ответила бабушка. — Его жена прислала тебе издание «Пионовой беседки», ко­торое тебе так понравилось.

— Значит, он привел в дом наложницу...

— Он больше не живет в этом доме. Вместе со своей семьей он переселился в провинцию Шаньси, где он занял пост государственного судьи. А здесь живет толь­ко госпожа У и ее младший сын. Посмотри, кто-то засу­нул папоротник над дверью...

— Это сделала госпожа У.

— Она надеется защитить того, кого очень сильно любит.

Я дрожала всем телом, не желая верить в то, что гово­рила мне бабушка.

— Она хочет оградить от тебя своего сына и его неве­сту, — объяснила она.

Слезы хлынули у меня из глаз, покатились по щекам и упали через край балюстрады. Внизу, на северном бе­регу Западного озера, пополз туман. Он частично скрыл от меня свадебное торжество. Я вытерла глаза и попы­талась взять себя в руки. Солнечный свет прорвался сквозь туман, и я ясно увидела паланкин и девушку, ко­торая заняла мое место. Она перешагнула через порог. Моя свекровь провела ее через первый и второй двор. Оттуда они последовали в комнату новобрачных. Вско­ре невеста останется в одиночестве, чтобы ее мысли ус­покоились. Затем, чтобы подготовить ее к тому, что ждет ее дальше, госпожа У сделает то, что делает большин­ство свекровей: она даст девушке сокровенную книгу с рассказами о том, что требуется от новобрачной во вре­мя близости с совершенно незнакомым ей мужчиной. Но все это должно было происходить со мной!