Джудит Айвори - Чудовище

Луиза вышла в коридор и увидела у соседней двери группу арабов – вероятно, прислужников ее паши. Они как раз собирались уходить. Она заговорила с ними. Сначала они сделали вид, что не замечают ее, но она была настойчива, и наконец один из арабов – по-видимому, главный среди них, – снизошел до того, чтобы ответить на ее вопросы. Он говорил по-английски с певучим акцентом, которого не было у ее пылкого возлюбленного. Нет, сказал он, в соседней каюте не останавливался ни его знакомый, ни (тут он высокомерно усмехнулся) их правитель или господин.

– Если бы это было так, я бы об этом знал, – утверждал он. И самодовольно добавил, что знает всех арабов на судне – их четверо.

Он даже соизволил подойти и заглянуть в каюту Шарля.

– Нет, – решительно заявил он, – здесь никого не было. Одна из кают класса люкс пустовала. Вот эта самая каюта. – Он ткнул пальцем в дверь и, повернувшись к Луизе спиной, обронил через плечо: – Клянусь Аллахом, женщина, известно ли тебе, сколько стоят такие каюты? Огромные деньги. И за такое ужасное плавание корабельная компания должна уплатить нам неустойку. Как можно спать на верхней палубе корабля?

Одно из преимуществ каюты Розмона заключалось в том, что по желанию пассажира он мог высадиться на берег, как только спустят сходни, что Шарль и сделал. Он телеграфировал дяде, сестре и кузенам, когда прибывает в порт и какие надо сделать приготовления.

Конечно, дяде Тино все было уже заранее известно, поскольку именно он целый месяц пересылал телеграммы окольными путями в Ниццу. И как только забрезжил рассвет над Средиземным морем, Шарль д'Аркур сошел вниз по трапу, опираясь на трость. Дядя помог ему забраться в экипаж. Шарль не мог припомнить, когда в последний раз его колено так болело.

Экипаж довез будущего жениха до ближайшего отеля, фасад которого выходил на порт Марселя. Шарль не очень любил Марсель. Хотя это был второй по величине город Франции и главный торговый порт страны, в нем не было очарования старых городов. В Марселе всегда было многолюдно и шумно. Никаких достопримечательностей, архитектурных памятников. Разношерстная толпа – здесь можно было встретить представителей любых национальностей – могла сравниться, по мнению Шарля, лишь с турецким базаром. Этот город – окно на Восток и в Северную Африку – вряд ли можно было назвать истинно французским. Пребывание в Марселе всегда портило Шарлю настроение.

В портовом отеле, приняв ванну (с новым сортом мыла, поскольку то, которым он обычно пользовался, обладало характерным ароматом), побрившись (без одеколона, который он употреблял уже более девяти лет), сделав стрижку (ничего особенного, чтобы не подумали, будто он прихорашивается), Шарль занялся гардеробом. Ему предстояло решить, что надеть – рубашку с отделкой плиссе или с гофрированной манишкой. В конце концов он остановил свой выбор на простой накрахмаленной рубашке с высоким отложным воротником, и задумался над тем, стоит ли надевать жилет нового покроя с застежкой на одну пуговицу, который не очень ему шел. Затем тщательному осмотру подверглись все галстуки, принесенные дядей Тино (он заставил слугу скупить все галстуки цвета индиго).

Шарль понимал: все эти мелочи не стоят того, чтобы так из-за них волноваться, но ничего не мог с собой поделать. Он не привык чувствовать себя не в своей тарелке. Ему еще никогда не приходилось так нервничать. С одной стороны, настроение у него было приподнятое, он весь сиял от счастья, но с другой – чувствовал себя ужасно неуверенно. Ему так хотелось выглядеть безупречно при встрече с Луизой.

Шарль постарался взять себя в руки. Для этого у него было испытанное средство – как ни странно, его собственная внешность. Или, вернее, его способность скрывать ее недостатки.

Его гардероб мог многое рассказать о его привычках и характере: брюки для верховой езды из самой качественной замши сидели на нем как влитые; высокие сапоги с высоким подъемом стопы, чтобы удобнее было вдевать ногу в стремя, не только практичные, но и элегантные, из мягкой черной кожи, плотно обтягивали мускулистые икры.

Но истинным шедевром портновского искусства считались его сюртуки. Поскольку Шарль был выше среднего роста и широк в плечах, одежду ему всегда шили на заказ. Сюртуки с эффектными косыми карманами обеспечивали свободу движений, полы длиной до середины икры развевались при ходьбе. Сегодня он надел темно-синий бархатный сюртук. Довершил наряд цилиндр с изящно изогнутыми полями, отороченными темно-голубой лентой.

Шарль был весьма заметной фигурой в этой части Франции. От Марселя до итальянской границы, от берега Средиземного моря до предгорий Альп князь д'Аркур считался самым экстравагантным щеголем. В этом отношении он всегда чувствовал себя уверенно – в его владениях никто не смог бы превзойти его необычностью наряда.

Но сейчас, когда он взял перчатки и трость, его снова охватило беспокойство. Страх. Леденящий душу страх – как воспримет его восемнадцатилетняя красавица?

Ему так не терпелось увидеть Луизу! Но что, если она содрогнется от отвращения, взглянув на него при свете дня? Что, если она не сможет смотреть ему в глаза – или в глаз, если уж быть точным? Как он сумеет скрыть свое отчаяние? Или вот еще что: вдруг он ей понравится – может же такое случиться? А если она сразу же узнает его, что тогда?

Боже правый!

Шарль лихорадочно перебирал в уме возможные варианты, но в любом случае его ждало неминуемое поражение.

Если он сразу ей понравится, тогда есть опасность, что она его узнает. И он будет вынужден объяснить, почему сыграл с ней злую шутку. Но как? И как она воспримет его признание? Его игра на корабле – была ли она так жестока? Он должен был все ей рассказать. Чем дольше он будет тянуть, тем хуже. Да-да, он положит конец своим мучениям и скажет ей всю правду. «Дорогая моя, я твой Шарль с корабля…»

Конечно, не следует упоминать о Пие и Роланде. «Я делал вид, что не знаю тебя. Почему? Чтобы немного подшутить над тобой…»

Нет, нет и еще раз нет, нельзя сразу говорить правду. «Я хотел убедиться, что тебя можно соблазнить. Так и оказалось. И это сделал я…»

Да, тоже не очень-то подходящее объяснение. Как, спрашивается, представить его поступки и мотивы в выгодном свете?

Он не знал. И пока не придумает ничего более путного, ему лучше молчать о том, что произошло.

Когда же Шарль наконец спустился в вестибюль отеля, вся его свита была уже в сборе, в лучших воскресных нарядах. Он обрадовался, увидев их: дядя, кузены, друзья, представители власти и деловых кругов порта. Всем не терпелось встретить невесту и ее семью, а потом отправиться со свадебным поездом в Ниццу, где гостей ожидают роскошное пиршество и череда нескончаемых празднеств. Князь д'Аркур был известен своим гостеприимством и приемами, которые проходили в его обширных владениях, расположенных к востоку от Ниццы. Его великолепный особняк всегда мог принять множество гостей.