Сычев К. В. - Василий Храбрый

– Здравствуй и ты, дядька Святослав! – буркнул озадаченный князь Василий, продолжая стоять в оцепенении. – Зачем наделал столько шума?

– Разве ты забыл, сынок, как я приезжал сюда с просьбой о городе? – вопросил, смеясь от радости, князь Святослав Глебович. – И уговаривал тебя обменять мой Можайск на Брянск? А ты не захотел даже слушать своего старого дядьку! Забыл о почтительности и любви к старшему! Вот тебе за это небесная кара: мы заняли твой город Брянск силой и хитростью! И теперь ты не получишь мой Можайск! Там теперь сидит мой сын Глеб и очень этим доволен!

– Я не верил этому и никак не ожидал от тебя такой подлости! – вскричал князь Василий. – Это не Божья кара, а лишь твоя ложь: Господь никогда такое не одобрит! Опомнись, дядя Святослав, неужели ты совсем потерял свою старую голову?!

– Так ты еще дерзить! – вскричал Святослав. – Эй, мои славные воины! – В светлицу ворвались рослые, незнакомые брянской знати, дружинники. – Хватайте же этого непутевого князя Василия и бросьте его в темницу или сырой подвал! – распорядился можайский князь.

– Опомнись, сын мой! – закричал очнувшийся от потрясения епископ Арсений. – Зачем ты несешь такую беду? Или ты не узнаешь своего племянника? Он же – твой кровный родственник! Разве можно его так обижать? Святая церковь не поддержит подобное злодеяние!

– Поддержит, владыка, – усмехнулся князь Святослав Глебович, – когда получит достаточно серебра! Нечего защищать этого распутника и нечестивца, позорящего свою супругу! Пусть посидит в темном подвале и хорошо подумает! А тогда разберемся…

Установилась тишина, вновь послышались шаги, и в княжескую светлицу вошел грузный, багровый, но радостный, князь Святослав Карачевский. – Вот и встретились! – бросил он, остановившись рядом со своим можайским тезкой напротив окруженного дружинниками князя Василия. – Ты не забыл меня, непутевый Василий?

– Это ты непутевый, Святослав! – ответил, сверкая очами, брянский князь. – Тебе было мало одного мордобития, так ты еще решил лишить себя жизни?!

– Не грози моей жизни, глумной Василько! – усмехнулся карачевский князь. – Думай теперь лишь о спасении своей никудышной жизни! Теперь заплатишь за все! Даже за мою любовницу!

– Ты ошибаешься, Святослав! – буркнул со злобой Василий Брянский. – Это я скоро с тобой рассчитаюсь! Господь все видит! – он поднял руку. – И покарает вас, бесстыжих смутьянов! Ох, уж мои глупость и легковерие!

– Уведите же его в подвал, мои верные люди! – приказал грозным голосом Святослав Можайский. – Но пока не в темницу, чтобы этот опасный злодей не сбежал! И приставьте к нему наших надежных людей! Мы подумаем о его судьбе…А теперь, мои бояре, – бросил он, когда брянского князя, не оказавшего сопротивления и, казалось, смирившегося, увели, – давайте-ка сердечно поговорим о нашей новой жизни!

– А зачем нам твоя сердечность?! – сказал, вставая, престарелый Добр Ефимович. – У нас не будет разговора с изменником и клятвопреступником! Будь ты проклят, глумной князь Святослав, вместе со своим мерзким сообщником, Святославом Карачевским!

– Ах, ты, злодей! – оскалил зубы разъяренный Святослав Можайский. – Тащите же его в темницу, мои верные люди! И закуйте в железо этого старого пса!

– Надо бы ему еще дать тяжелых батогов! – буркнул Святослав Карачевский. – Но пока и этого достаточно: все еще впереди!

– Ну, а теперь, бояре, говорите – усмехнулся князь Святослав Глебович, – есть ли среди вас другие недовольные?

– Есть, княже! – встал со скамьи еще один старик – Милко Ермилович. – Мы не будем тебе подчиняться: лучше лютая смерть, чем измена своему князю!

– Эй, стража! – крикнул Святослав Глебович. В светлицу вновь вбежали рослые дружинники. – Уведите и этого престарелого глупца в темницу! И посадите на хлеб и воду! Пусть их покарает Господь за непочтительность!

Княжеские дружинники беспрекословно увели гордого седого старца.

– Ну, а теперь? – поднял брови князь Святослав, подмигнув своему карачевскому тезке. – Неужели не смиритесь и не примете мою волю?

– Зачем так говорить, сын мой? – сказал встревоженный епископ Арсений. – Нельзя наказывать брянских людей за преданность своему князю! Ты прежде хорошо подумай! Это несправедливо! Тебе мало других грехов?

– Ладно, владыка, – усмехнулся можайский князь. – У меня нет зла к этим твердолобым людям…Пусть они расходятся по своим домам…Но смотрите же, бояре, не вздумайте бунтовать и привлекать к беспорядкам городскую чернь! Мои люди расставлены по всему городу и крепости! Они прославляют мое имя и уговаривают горожан покориться моей власти!

Князь Василий в это время сидел в темном сыром подвале своего же охотничьего терема. Здесь в холодном подполье висели в изобилии его охотничьи припасы: лучшие куски копченого и вяленого мяса, связки рыбы. Стояли бочки с вином. Расположившись на одной из бочек, брянский князь с грустью вспоминал минувшие времена и жестоко каялся в совершенной ошибке. – Вот не послушал я владыку и моих брянских людей, – сокрушался он, – и доверился этому можайскому злодею! Вот и попал в волчий капкан! Как я вижу, кругом одни карачевские люди! А во главе их стражи – Василий, сын этого глумного Святослава! А я еще подружился с ним тогда, в Карачеве…И вот мы теперь враги! Нет спасения! Придется готовиться к встрече с Господом…Помолюсь-ка я лучше… – И князь, встав на колени, с силой ударился головой о земляной пол, громко молясь и плача…Он не услышал, как заскрипела дубовая дверь, звякнуло тяжелое железо, и в его темном узилище мелькнул свет зажженной свечи.

– Господи, спаси меня – продолжал молиться Василий Брянский, – и прости мои тяжкие грехи!

– Здравствуй, брат! – сказал вдруг кто-то негромко. – И не проклинай меня в своем гневе!

Князь подскочил и остановился, глядя перед собой.

– Это я, брат, Василий, карачевский княжич! – вновь раздался тот же голос.

– Я узнал тебя, брат, – сказал растерянный брянский князь. – Зачем пришел? Неужели готовите мне жестокую кару?

– Нет, это не так, брат, – покачал головой Василий Святославович. – Я пришел не с жестокой карой, а по другому делу! Я не виноват в случившемся. Это сделали мой глупый батюшка и твой нечестный дядька…Они договорились погубить тебя и обмануть твоих родственников! Мой батюшка воспылал к тебе лютой злобой! И все вспоминает твои ордынские побои! А также клянет тебя за свою любовницу, которую ты в свое время использовал! Это хорошо, что он не знает о нашей дружбе! Когда я узнал об их подлом сговоре, я хотел послать к тебе своего человека, но не смог: побоялся! Если бы они об этом узнали, ты бы наверняка погиб! А теперь этого не будет!

– Как же, брат? – удивился Василий Брянский. – Я же сижу здесь, в сыром подвале? А потом они переведут меня в темницу и там, в тишине, убьют…