Сычев К. В. - Василий Храбрый

– А вот в моем уделе все в порядке, – сказал, сдвинув брови, князь Святослав-Пантелей. – Никто не жалуется на нехватку зерна и прочего…Мы даже можем помочь славному Юрию, если попросит…

– Чем вы поможете, брат? – покачал головой можайский князь. – Разве можно собрать в твоем уделе столько зерна? Хорошо, если самим хватит…Нам остается только молиться нашему Господу…Лишь небеса могут помочь такому горю! Вот, слава Богу, что у нас теперь хоть есть митрополит! Он прибыл во Владимир из самого Царьграда: назначен славным патриархом!

– Неужели? – улыбнулся карачевский князь. – Как же его зовут? Наверное, снова грек?

– Нет, брат. Он – наш, русский, пастырь. Его имя – Петр. Так будет лучше для всей Руси! Он знает наши порядки и будет беречь святую землю…Он помирит Юрия Московского с Михаилом Тверским!

– Помоги ему, Господи! У нас столько горя и бед!

– Да, брат мой. А сколько было смертей! После того как скончался в Орде князь Константин Борисыч Ростовский, вслед за ним умерли брат Юрия Московского, князь Александр Данилыч, и Василий Михайлович Суздальский!

– Кому же теперь достался Ростов, – спросил Святослав-Пантелей, – тот большой и важный город?

– В Ростове сел сын покойного Константина, Василий, а в Угличе – другой сын Константина, Александр…Да еще в Рязани…Хорошо, что вспомнил! – можайский князь поднял голову и пристально вгляделся в лицо своего друга. – Недавно в Брянск приезжали люди князя Ярослава Константиныча! Этот рязанский князь предлагает Василию Брянскому союз против Юрия Московского! Рязани все неймется! Неужели они забыли о своем поражении от славного князя Юрия? Москвичи не испугались даже татар, приведенных покойным князем Константином!

– Если бы не та нелепая казнь Константина, между Москвой и Рязанью царил бы мир! – буркнул карачевский князь. – Ярослав никогда не простит этого Юрию! И его брат Василий тоже сложил свою голову за батюшку, упрашивая у царя войско…И с такой грубостью! Я слышал об этом от людей в Сарае…Рязанские князья прямодушны и бесстрашны!

– Значит, нужно готовиться к походу на Брянск, – поднял руку можайский князь. – Иначе, в самом деле, появится новый союз против нашего друга Юрия. Я думаю, что к осени мы сумеем достичь своей цели. Ты подготовишься к походу, брат мой?

– Подготовлюсь, – кивнул головой карачевский князь. – Но у меня сейчас плохие отношения с боярами. Они не хотят ссориться с Брянском и боятся Василия Храброго! Из-за этого у меня нет возможности собрать ополчение! Есть только моя дружина!

– Этого достаточно! – усмехнулся князь Святослав Глебович. – Я сам возьму только один полк! А твой полк станет подспорьем. Там предостаточно моих людей, чтобы открыть нам городские ворота…А городская чернь слаба в Брянске: князь Василий так зажал в своих крепких руках тягловый народ, что напрочь отучил простолюдинов от любых вольностей! Поэтому черни все равно, какой у них будет князь…

– А как же бояре? – прищурился князь Святослав-Пантелей. – Неужели они не такие строптивцы, как мои, карачевские?

– С брянскими боярами будет нелегко, – кивнул головой можайский князь. – Однако я постараюсь их ублажить. Но я не совсем уверен, что они любят своего распутного князя Василия…

– А как ордынский царь?

– Договоримся без труда и с царем, – усмехнулся Святослав Глебович. – На это есть серебро и меха! У Василия много богатств, которые остались еще от покойного князя Романа. Мои люди говорили, что в княжеской казне больше сотни бочек серебра! Как только мы возьмем город, мы не только поделим все брянское серебро, но сумеем купить и царскую грамоту! А теперь надо поговорить о судьбе самого Василия. Я думаю, что его следует изгнать из города с позором, как жалкого бродягу!

– Этот Василий меня сильно обидел! – буркнул Святослав Мстиславович. – Я хотел бы предать его смерти…

– Тут есть одна опасность, брат, – задумчиво молвил можайский князь. – Он ведь сын моего старшего брата Александра! Тот мне никогда не простит убийства сына! Также и мой другой брат, скромный но воинственный Роман…Не следовало бы ссориться с братьями и навлекать на себя тяжелую войну…

– Тогда я сам убью этого Василия! – выпятил грудь Святослав Карачевский. – Ты только передай его в мои руки, а там я с ним разберусь!

– Ну, ладно, брат, – улыбнулся Святослав Можайский, – тогда и договоримся. Главное – беспрепятственно войти в город и взять под стражу бестолкового Василия. А тогда приставишь к моему племяннику своих людей…Но знай: я не несу ответственности за смерть Василия! Это – твоя воля!

– Да, только моя воля! – усмехнулся карачевский князь. – Я не боюсь жестокой мести…Зачем отпускать живым этого Василия? Он поедет жаловаться к татарскому царю и погубит нас!

– Ну, смотри сам, брат мой, – кивнул головой Святослав Глебович. – Тогда поздней осенью или ранней зимой я пришлю за тобой своих людей, и мы вместе пойдем на Брянск, чтобы успешно, с Божьей помощью, свергнуть со «стола» этого непутевого Василия!

Поздняя осень 1309 года была на редкость теплой и сухой, в отличие от прохладного, неурожайного лета. Однако брянские земли, в сравнении со смоленскими и суздальскими, почти не пострадали. Окруженные лесами и болотами земли счастливо избежали нашествия полчищ мышей, причинивших небывалый урон полям соседей. Лишь в некоторых, лесостепных, местах хлеб не уродился, но брянский князь, имея богатые зерновые запасы, оказал помощь своим крестьянам и даже раздумывал, а не продать ли ему часть зерна в Смоленск. Поскольку цены на хлеб и овощи по всей Руси сильно подскочили, князь Василий рассчитывал сбыть излишки своего зерна и пополнить запасы серебра, ежегодно утекавшего в Сарай. С другой же стороны, он боялся, что если затянется полоса неурожаев и охватит брянский удел, без солидных запасов будет непросто. – Надо собрать бояр, – решил князь, – и спросить у них совета.

Но обсуждение затянулось, и дело оказалось не таким простым. Собравшиеся в княжеской светлице брянские бояре и духовенство не имели единого мнения.

Священники, возглавляемые черниговским епископом Арсением, считали, что продажа зерна не нужна.

– Зачем расходовать наши скромные запасы? – вопрошал владыка. – А если случится неурожай или что-нибудь еще? Хлеб никогда не помешает!

– А если объявятся мыши? – буркнул седобородый боярин, бывший воевода Добр Ефимович. – Тогда останемся и без хлеба, и без серебра! Разве это правильно?

– Это так, батюшка, – поддакнул его сын, тоже немолодой, Арук Добрович. – Где же нам тогда искать доходы для нашей казны?

– Разве у нас убытки, Микула? – князь обратился к своему огнищанину, сидевшему как раз напротив него на общей длинной скамье.