Сычев К. В. - Василий Храбрый

– Если я не вернусь, дети мои, – сказал он тогда княжичам Василию и Ярославу, – или этот злобный Даниил меня обманет, вы не станете слушать его ядовитые слова и не сдадите этому врагу наш Переяславль! Клянитесь же мне с крестным целованием!

– Но если ты, батюшка, попадешь к нему в плен? – спросил его тогда Василий Константинович. – Неужели мы будем отсиживаться за городскими стенами и не сражаться за тебя? Зачем нам нужен этот стольный город без тебя? И почему ты идешь на переговоры, если предчувствуешь беду?

– Да, сынок, я чувствую беду, – пробормотал, хмуря брови, отец. – Но мне нужны переговоры, чтобы остановить жестокую войну. У Даниила есть мощные тараны и тяжелые пороки, а также огненное зелье! Он может приставить лестницы к стенам нашего города…Тогда рекой прольется кровь, и в семьи наших людей придет большое горе! Мне не нужна даже славная победа, добытая несчастьями и страданиями наших людей! Это – не чужеземные захватчики, а свои, русские, люди! Надо и князю Даниилу смирить свою гордыню и заключить мир! Клянитесь же, мои сыновья, что вы никогда не сдадите Даниилу Московскому наш город и не покоритесь ему без моего приказа!

– Значит, не надо защищать тебя, батюшка? – спросил другой сын, Ярослав.

– Не надо, сынок, – поморщился князь Константин. – Мы сражались в союзе с татарами против этого Даниила. Но московские полки победили! Поэтому не вздумайте выводить наше слабое войско из города! Клянитесь же, дети мои, без лишних слов и целуйте крест!

– Клянусь, батюшка! – сказал, глотая слезы, Василий Константинович. – Я сделаю все так, как ты велел! – Он наклонился и поцеловал протянутый отцовским духовником большой серебряный крест.

– Клянусь! – повторил княжич Ярослав.

– Ну, с Господом! – сказал, улыбнувшись, князь Константин и вышел к своим людям.

Эти прощальные слова, этот отцовский взгляд навсегда, до конца жизни, запечатлелись в памяти князя Ярослава.

Скрепя сердце, братья выполнили волю отца, не вывели своих войск «в чисто поле», когда узнали о подлом пленении отца князем Даниилом да и потом «тихо» отсиделись в своем стольном городе до известия об отцовской смерти. Узнали же они о трагической гибели отца от тверского посланника, приехавшего в Переяславль-Рязанский вскоре после бегства братьев князя Юрия Московского, Александра и Бориса, в Тверь.

– Я отомщу этому злодею! – вскипел, роняя слезы, князь Василий, выслушав посланца. – Теперь мы – вечные враги с подлой Москвой!

Князь Юрий Московский, добиваясь подчинения рязанских земель, достиг убийством праведного князя Константина лишь обратного.

Обезумев от горя и отчаяния, не имея достаточных сил покарать жестокого обидчика, князь Василий поехал в Орду с жалобой на московского князя.

Там он повел себя грубо, ворвавшись без должного церемониала в ханский дворец и потребовав от хана решительной помощи против Москвы.

Такое поведение вызвало гнев Тохтэ и его придворных. Ордынский хан повелел немедленно казнить неучтивого князя Василия.

До Переяславля-Рязанского очень быстро дошли вести о случившемся, а вслед за этим на многострадальные рязанские земли обрушились татарские полчища. – Пусть безжалостно карают этих грубиянов! – решил хан Тохтэ.

Но князь Ярослав, страдавший от горя, понимавший, что ему нечего терять, вышел навстречу татарскому войску один, без дружины, но лишь со своими верными слугами, везшими целый воз с мехами и серебром.

Татарский полководец сумел оценить смелость рязанского князя, принял дары и, посоветовав ему выехать с поклоном к ордынскому хану, повернул свое войско назад.

Молодой рязанский князь решил не испытывать судьбу и, учитывая печальный опыт своего брата, повел себя в Сарае так, как подобает.

На этот раз хан Тохтэ принял несчастного рязанского князя благосклонно, поскольку не хотел совершенно уничтожить лютого врага Москвы, внимательно его выслушал и, взяв богатые дары, предложил свою помощь.

– Коназ Юрке из Мосикэ, – сказал Тохтэ, – истинный злодей! С какой стати он присвоил себе право карать других коназов урусов? Его поступки – не просто ложь и подлость, но покушение на закон и на мое верховенство! Может дать тебе в помощь войска других коназов урусов? Или послать мое войско?

– Неплохо бы послать на того злодея брянского князя Василия Храброго, его батюшку Александра и великого суздальского князя Михаила, – пробормотал князь Ярослав. – Однако они одни не справятся с войском князя Юрия. Нужна твоя помощь!

– Якши, коназ Ярэславэ, – улыбнулся хан Тохтэ. – Есть у меня один хороший полководец, славный Таир! У него огромное войско…Тогда я пошлю его набегом на землю Суждалэ и заодно покараю Мосикэ!

– Благодарю тебя, государь! – пал на колени рязанский князь. – Лучше, конечно, войско Таира, чем полки русских князей!

И полчища татар вновь хлынули на суздальские земли. Особенно пострадал московский удел. Степные воины безжалостно выжгли и разорили все деревни и села, подступались и к городам, но, не взяв с собой осадных орудий, лишь попугали горожан и, пройдя беспрепятственно с огнем и мечом московские земли, подошли к самой Москве.

Князь Юрий, напуганный нашествием, засел в своей столице, даже не пытаясь защищать разоряемые волости.

– Это татары мстят мне за своих людей, погибших возле рязанских стен, – говорил он боярам, – и нужно срочно отправлять к ним посланцев!

Московские бояре, выполняя волю своего князя, вышли из города «с великими дарами» и добрались до ставки татарского полководца Таира. Последний принял подарки и передал князю Юрию, что пришел с набегом по воле хана Тохтэ, рассерженного на московского князя.

– Если хочешь мира и покоя, – сказал тогда татарский полководец, – тогда поезжай с богатыми подарками к нашему государю в Сарай! И проси прощения у государя за самоуправство и казнь коназа Костэ из Арпанэ-резаны…

– Неужели была жалоба от сына покойного Константина?! – воскликнул, услышав от своих бояр такой совет Таира-мурзы, князь Юрий Даниилович. – Тогда придется ехать в Сарай! – И московский князь, прихватив с собой серебро и меха, свою ежегодную дань, да присовокупив богатые дары, выехал в степь.

Прибыв в Сарай и устроившись в большой гостевой юрте, он попытался встретиться с рязанским князем Ярославом Константиновичем и выяснить с ним отношения. Однако такая встреча не состоялась. Помня о драке, учиненной брянским князем Василием против карачевского князя Святослава, татары приняли необходимые меры: у юрт князя Ярослава и его дружинников были поставлены татарские стражи порядка – здоровенные, вооруженные до зубов, воины.

– Если полезете в эти юрты без ханского разрешения, – сказал воеводе князя Юрия татарский военачальник, отвечавший за охрану рязанцев, – тогда вашим башкам будет аман: государь вас жестоко покарает!