Сычев К. В. - Василий Храбрый

Тяжелая жизнь суздальцев влекла за собой массовые уходы лучших ремесленников, крестьян и даже бояр в другие уделы.

И сами князья, властители мелких уделов суздальской земли, были недовольны своим великим князем. По этой причине не было желавших принять участие в похоронах великого князя Андрея. И даже погребать его решили не в общей княжеской усыпальнице, но в церкви святого Михаила Архангела в наследном Городце.

– Пусть хотя бы покойники лежат в мире и тишине, – сказал по этому поводу князь Михаил Тверской, – без этого безбожного и беспокойного Андрея!

– Пусть отправляется в свой Городец, – говорил московский князь Юрий, – а то наши переяславльские покойники передерутся!

Так и увезли из Владимира гроб с телом «чернеца в схиме», бывшего великого суздальского князя, в Городец и тут же его забыли. Но смерть нелюбимого всей землей князя не принесла никому радости. Напротив, как только владимирский «стол» освободился, началась борьба за него между великим тверским князем Михаилом Ярославовичем и племянником умершего – Юрием Данииловичем Московским.

Князь Михаил Тверской имел больше прав на великое княжение, чем Юрий Московский. По установившейся древней традиции – «лествичному» порядку наследования – владимирский престол принадлежал князю Михаилу. Ведь Михаил был сыном Ярослава Ярославовича, родного брата Александра Ярославовича, отца покойного Даниила Московского. В то время как Юрий Даниилович был всего лишь внуком князя Александра Ярославовича. Таким образом, князь Михаил обходил по старшинству князя Юрия на целое колено!

Вот почему суздальская знать, сразу же по смерти великого князя Андрея, отправилась в Тверь поздравлять «с законным правом» князя Михаила Ярославовича. В свою очередь, уверенный в своей правоте молодой князь Михаил приехал в суздальские земли и занял своими войсками крупнейшие города – стольный Владимир и Суздаль. Но князь Юрий Даниилович не признал законных прав князя Михаила Тверского и, подстрекаемый своими боярами и женой, решил поехать в Сарай к хану Тохтэ, где попытаться доказать свое право на владимирский «стол», а если надо, и выкупить это право!

Вот и думал князь Юрий «тяжкую думу» в этот нелегкий день, вспоминая весь свой прежний жизненный путь, отца и его наставления, первое знакомство и последующие встречи с князем Михаилом…

– Этот «стол» не для Михаила, – выдавил он из себя, нарушив молчание, – ибо он не потомок моего славного деда Александра! Законное право на Владимир имеют только его внуки! Пусть он мой дядька по своему батюшке, но не родной! Разве не так, мои верные люди?

– Так, так, батюшка, – пробормотали хором бояре.

– Ты прав, брат, – кивнул головой следующий по старшинству брат, князь Александр. – Владимир предназначен только тебе!

– Это, конечно, так, – буркнул согласный со всем князь Борис.

– Не надо из-за этого спорить! – громко сказал князь Иван. – Так установлено самим Господом! Это тебе надо быть великим князем и посадить своих братьев по всем суздальским городам!

– А тебе чего горевать? – усмехнулся князь Юрий, глядя на брата Ивана. – Ты, мой скаредный брат, владеешь Переяславлем…Смотри, не обижай своих людей несправедливой платой…И укрепи город, чтобы можно было защититься от тверичей. Мы же ведь сумели тогда отказать покойному Андрею! И хоть он пришел с ордынской грамотой, вот ему, накося! – московский князь показал всему собранию здоровенный багровый кукиш. – Это ждет и наглого Михаила! Однако, – князь Юрий поднял голову, – у покойного князя Андрея почти не было воинов. Мой дядька разогнал и славных бояр, и заслуженных дружинников! А вот у Михаила – большое войско! Непросто бороться с этим Михаилом…Понял, мой толковый брат Калита?

– Понял, брат Юрий, – улыбнулся князь Иван. – За это не бойся: я выстою и прогоню наших врагов, если потребуется. Но ты хорошо подумай о наших ордынских делах. Этот Михаил уже занял все суздальские города и перекрыл тебе дороги в Орду. Неужели ты считаешь, что он не знает о твоем желании поехать к татарам?

– А может здесь, в моем тереме, засели его соглядатаи? – покраснел князь Юрий, оглядывая сборище. – Откуда же Михаил знает мои замыслы? Или здесь измена?

– Никакой измены нет, брат мой, – возразил князь Александр. – Князь этот Михаил не такой глупый, чтобы не понять твоего поступка! Разве ты ездил к нему во Владимир с поздравлениями? Или прислал туда своего человека? Ты открыто, при всех князьях, выражаешь свой справедливый гнев! Они же не глухие!

– Да, ты прав, брат мой, – кивнул головой князь Юрий. – Я, в самом деле, возмущался притязаниями князя Михаила…Однако не пристало тебе, моему младшему брату, ставить мне это в вину да еще поучать меня со всей грубостью!

– Я не поучаю тебя, брат! – испугался князь Александр – Я высказал только правду, потому как ты сам этого потребовал…За что на меня обижаться?

– Я не обижаюсь, брат мой, – улыбнулся, прищурив глаза, князь Юрий, – но такую твою правду надолго не забуду: я, пожалуй, отдам Кострому теперь не тебе, старшему, но Борису, младшему брату…Пусть же он управляет этим городом, а не ты, ненадежный человек!

– Кострому еще надо взять! – усмехнулся князь Александр. – Разве Михаил Тверской отдаст тебе свой город?

– И спрашивать не буду! – побагровел князь Юрий. – Ты поедешь в Кострому, брат мой Борис! Понял?

– Понял, – кивнул головой хмурый, расстроенный князь Борис. Он очень не хотел уезжать, а также враждовать с князем Михаилом, но смертельно боялся старшего брата.

– Тогда ладно, мои братья и бояре, – кивнул головой князь Юрий. – У меня есть надежный человек, который повезет меня в Орду только ему известной дорогой. Пусть Михаил перекрывает все пути…Это бесполезно! Идите к себе с Богом. А завтра я поеду в дальнюю дорогу. Эй, Нерев! – крикнул он. Слуга быстро выбежал из простенка и предстал перед своим князем. – Беги же, Нерев, к моим стражникам и приведи ко мне из темницы князя Константина, а из гостевой избы – князя Святослава Можайского!

– Слушаюсь, княже!

Князь Константин Рязанский вошел в светлицу в сопровождении стражников, звеня цепями. Огромные железные кольца свисали на пол, и каждый шаг несчастного узника был труден, отзываясь стуком тяжелого металла.

– Садись, Константин, – бросил князь Юрий, указывая на скамью, на которой только что сидели ушедшие бояре.

– Благодарю, Юрий, – пробормотал рязанский князь и уселся, звеня цепями. – Вот не послушал ты своего покойного батюшку и упрятал меня в темницу!

– А за что держать тебя в тереме, Константин? – усмехнулся московский князь. – Ты ведь не хочешь целовать крест! И напрасно попрекаешь меня батюшкой! Разве не мой батюшка добивался от тебя союза?