Сычев К. В. - Дмитрий Красивый

– Этот сын Ивана мог быть моим внуком, – пробормотал князь Дмитрий. – Но Господь не дал нам этого! Видно, за грехи…

– А ты почаще прислушивайся к советам своих верных людей, – тихо сказал епископ. – Ты же слышал, что недавно говорили о знахарях? Пора бы их прогнать из города!

– Мне жаль расставаться с Овсенем и его умелыми людьми, – пробормотал брянский князь. – Они не один год берегли здоровье людей нашего города!

– Не они берегли, – покачал головой епископ Иоанн, – а только наш Господь! Он всегда защитит наш город, если ты избавишь нас от этих язычников!

– Ладно, – согласился, скрепя сердце, князь, – если сам Господь подаст нам помощь, тогда пусть так и будет!

На следующее утро князь вызвал к себе в светлицу своего верного лекаря Овсеня. Седой, как лунь, старик с величественным видом подошел к княжескому креслу и, низко поклонившись, легко распрямил свою стройную, как у юноши, спину.

– Благодарю тебя, Овсень Велемилич, за твою службу и заботу о моем здоровье, – тихо сказал князь, чувствуя, как из его глаз неудержимо потекли горячие слезы. – Но вот по воле наших попов и городской черни тебе нужно отсюда уходить! Я очень хотел удержать тебя и уберечь от людской злобы, но вижу, что это не приносит пользы! Мне не удалось защитить твоего брата, славного Третьяка, и я не смогу помочь тебе, добрый старик! Ты прости меня за эти злые слова! Я дам тебе столько серебра, имущества и лошадей, сколько ты пожелаешь! Уходи, куда хочешь, и живи зажиточно! И не противься воле людей святой церкви: в их руках огромная сила!

Старик лекарь поднял голову и ласково, с улыбкой, посмотрел на князя. Его большие синие глаза подернулись легким туманом. – Тогда прощай, славный князь! – сказал он. – И нечего даже думать о какой-то обиде! Ты всегда был добр ко мне и расстаешься со мной по-хорошему! Ладно, мы пойдем в другую землю, туда, куда глаза глядят! Я желаю тебе, княже, и твоим людям крепкого здоровья! Да хранят тебя древние боги и сам наш Господь Иисус Христос!

Великий смоленский князь Иван Александрович негодовал: литовцы опять, без согласования с ним, прошли смоленскую землю и вторглись в пределы Московского княжества! – Нам мало ссоры с ордынским царем! – сказал он на боярском совете. – Так теперь еще разгневаем и молодого Семена? Что же теперь делать?

– А ты, великий князь, – молвил боярин Прибина Бакунович, – пошли людей к Ольгерду и попроси его не злить Москву! Семен – достаточно силен! Кроме того, он совсем недавно был в дружбе с Литвой!

– Мне совсем непонятны поступки Ольгерда, – покачал головой князь Иван. – Его отношения с Москвой были такими теплыми, что мы даже испугались. Я до сих пор не доверяю Ольгерду! Он может заключить союз с Семеном, а мы станем как бы их холопами! Разве я не посылал людей к Ольгерду? Он всегда отвечает одно и то же: в московские земли вторгаются литовские князья самовольно, без его разрешения! Будто мы здесь такие глупцы и ничего не понимаем!

– Я думаю, что нам надо искать дружбу с Москвой, – сказал сидевший рядом с князем Иваном, в таком же большом черном кресле, смоленский епископ. – Неужели вы не видите, что Семен Иваныч хорошо относится к русским князьям? Это вам не покойный Иван Данилыч! Лучше дружить с Москвой, чем знаться с нечестивым язычником Ольгердом, обижающим праведных христиан!

– Тогда надо ладить с Ордой и самому возить туда «выход»! – нахмурился сгорбленный и поседевший князь Иван.

– А разве наши люди не возят сарайский «выход»? И уже который год? – усмехнулся владыка. – Тебя никто не зовет в Орду! Вон, смотри, Дмитрий Брянский также, как и ты, туда не ездит! Нынче в Сарае сидит добрый царь Джанибек. Он и не думает угрожать нашей земле…Плати себе серебро и привози со своими людьми меха – и тебя никто не побеспокоит! А если бы ты подружился с Москвой, то наше серебро стали бы отвозить москвичи, может даже, сам великий князь Семен! И ты бы совсем отгородился от Орды!

– Так мы станем Москве не друзьями, а холопами! – покачал головой князь Иван. – Разве ты не знаешь, что удельные князья молодого Семена уже не один раз бунтовали против него и ездили в Орду, добиваясь права самостоятельно выплачивать свой «выход»? Неужели это не основание для опасений?

– Все это говорит лишь о том, – грустно молвил епископ, – что удельные князья Владимирской земли хотят быть свободными государями и даже не думают о единстве святой Руси! Вот поэтому у нас нет ни мира, ни порядка!

– Значит, ты советуешь связаться с Москвой, ради единства Руси? – поднял голову князь Иван. – И отойти от Литвы?

– Да, сын мой, – кивнул головой епископ. – Ты должен увидеть в Ольгерде не друга, а коварного врага! Разве не он преследует литовских христиан? Неужели ты забыл, как четыре года тому назад он казнил своих праведных бояр? Тогда сложили головы за православную веру Антоний, Иоанн и даже бывший любимец Ольгерда Круглец, нареченный Евстафием! Даже татарский царь не причинил столько зла христианам! Вот этим летом в Орде побывали наши бояре и поговорили с самим царем…Так он еще и похвалил нашу православную веру!

– Неужели?! – встрепенулся князь Иван. – Эй, Милюта! Почему ты мне не рассказал об этом?

– Мы поведали все, касательно нашей веры, владыке, – пробасил вставший с передней скамьи боярин Милюта Добрятович, – а тебе сообщили о делах…Мы не хотели беспокоить тебя лишними разговорами!

– Лишними разговорами! – покачал головой князь Иван. – Если дело касается нашей веры, то здесь нет ничего лишнего! Давай, рассказывай!

– Ну, царь принял наши подарки, – пробормотал Милюта, – и попросил привозить побольше серебра…А мы ответили, что и сами рады бы привозить побольше, но негде взять…

– Я слышал об этом, – поморщился князь Иван. – А вот что он говорил о вере?

– Ну, э-э-э, я тогда сказал царю, что нынешнее серебро мы взяли в долг у нашей святой церкви, чтобы расплатиться за свой очередной «выход» и, если он увеличит нашу дань, то нам придется совсем разорить наши Божьи храмы и осквернить православную веру…Тогда царь перемолвился со своими знатными людьми и вдруг, к моему изумлению, молвил: – Это нам совсем не надо! Мы не будем гневить праведного Ису! Я не хочу брать на свою душу такой тяжелый грех и держать ответ перед грозным судьей после своей смерти!

– Неужели он испугался нашего Господа?! – воскликнул, радуясь, Иван Смоленский.

– Да, сын мой, – кивнул головой владыка. – В их бусурманской книге, называемой «Алькоран», наш славный спаситель Иисус Христос записан как судья Страшного Суда для душ умерших! Бусурмане называют нашего Господа Исой и почитают как великого пророка!

– Удивительно, – весело сказал князь Иван, – что татары уважают нашу веру! Тогда я не сомневаюсь в лицемерии Ольгерда!