Георг Борн - Новая царица гарема

Вступив во дворец, вы прежде всего входите в белый зал с ясеневой мебелью. Далее по широкой лестнице поднимаетесь вы наверх в такой же, но украшенный позолотой и с золоченой же мебелью зал верхнего этажа. Внизу направо лежит селамлик Гамида, состоящий из трех комнат, отделенных одна от другой тонкими стенами. Во всех трех видите вы розового и палисандрового дерева мебель. Первая комната – кабинет Гамида, вторая, отделяющаяся от первой подвижной зеркальной стеной, – уборная, а последняя – спальня. Налево от зала лежит такой же белый и с белой мебелью гаремник, спальня и уборная хозяйки дома, главной жены принца. На верхнем этаже, налево от золотого зала, увидите вы комнаты в арабском стиле; те же, что лежат направо, украшены мебелью черного дерева. В этих-то покоях и жил принц со своей женой и двумя детьми, маленьким мальчиком и девочкой. Желая подражать европейскому образу жизни, он обедал с ними за одним столом, вместе с ними гулял по саду после того, как султан Абдул-Азис неожиданно дал свободу принцам.

Принц Гамид может быть назван строгим мусульманином: он не пропускает ни одного из предписанных исламом религиозных обрядов, любит даже похвалиться своим благочестием. Когда однажды случилось ему в час молитвы быть вне дома, он приказал сопровождавшим его слугам расстелить ковер и при всех совершил свою молитву. В странном противоречии к этому стояло следующее обстоятельство: он держал домашнего дервиша, который в то время, о котором мы теперь рассказываем, служил ему придворным шутом.

Принц Гамид не имел фаворитов.

Брат его Мурад – напротив.

С тех пор, как султан Абдул-Азис дал ему свободу, он сделал одного француза, некоего Эмобль, своим наперсником. Из слуг его с некоторых пор наибольшим доверием пользовался Хешам. Впоследствии он удостаивал своего расположения зятя своего Нури-пашу, как мы это увидим дальше. Нури-паша был женат на его сестре, принцессе Фатиме, другая же принцесса, Рефига, была замужем за Эдхемом-пашой. Нури стал впоследствии гофмаршалом Мурада.

Однажды после обеда, вскоре после визита султанши Валиде к пророчице, перед маленьким дворцом принца Мурада остановился экипаж. Из кареты вышла султанша Валиде и отправилась внутрь маленького дворца, где жил принц Мурад, по турецким законам будущий наследник престола. Вперед она послала к нему гофмаршала доложить о ее приезде. Она в сильном волнении поднималась по лестнице в верхние покои дворца. На ней было надето дорогое черное бархатное платье, тяжелыми складками ниспадавшее с ее стройного, величественного стана. Лицо ее покрывал ячмак, оставляя одни глаза.

Ее воле и предписаниям в деле моды подчинялась вся империя. Не в одном султанском гареме царствовала она, по-видимому, она распоряжалась поступками жен всех подданных турецкого владыки. Неоднократно давала она предписания о плотности ткани для ячмака, запрещала носить сапожки по европейской моде, прогуливаться по улицам Перы, останавливаться перед магазинами европейских купцов и таким образом в некотором отношении открыто господствовала над ними. Но турецкие женщины так же ловко умели обходить предписания султанши Валиде, как их мужья – приказы султана.

Поднимаясь по лестнице, султанша увидела принца Мурада, шедшего сверху к ней навстречу со всеми признаками глубочайшего почтения. Он низко поклонился султанше, хотя на самом деле не мог чувствовать ни любви, ни уважения к той, вражду и ненависть которой он слишком хорошо знал. Но он боялся этой могущественной женщины.

– Какая милость выпала мне на долю, – сказал он, низко кланяясь. – Какую честь оказала ты, великая государыня, моему дому, переступив порог его.

Султанша Валиде холодно приняла это приветствие Мурада, не удостоив его даже ответом: она очень хорошо знала настоящий смысл его.

– Проводи меня во внутренние твои покои, принц Мурад, – отвечала она своим повелительным голосом. – Мне надо поговорить с тобой.

– Да будет прославлено твое вступление в мой дом, государыня, милостивая и могущественная мать моего дяди. Мурад благословляет тот час, в который он удостаивается чести проводить тебя в свои покои, – сказал принц и повел султаншу Валиде в свою отделанную золотом и бархатом парадную гостиную, где предложил ей самый мягкий и великолепный диван.

Императрица-мать молча опустилась на него.

– Ты теперь живешь здесь лучше и свободнее прежнего, – начала она после небольшой паузы. – Ценишь ли ты это?

– Всякая милость моего державного дяди дорога мне, всякую милость его я принимаю с благодарностью.

– Я пришла заметить тебе, принц Мурад, что ты мог бы пользоваться еще большей свободой, даже мог бы жить совершенно независимо, где и как тебе вздумается, если бы только захотел.

– Слова твои поражают меня, великая государыня. Как могу я изменить свой жребий?

– Да, от тебя одного зависит отвратить от себя всякое недоверие, всякую понятную в настоящее время и обременительную для тебя предосторожность. Ты знаешь основание всех стеснительных для тебя распоряжений – их вызывает вопрос о престолонаследии.

– Глубоко сожалею об этом. Но сколько раз на коленях клялся я тебе и державному дяде никогда при жизни султана не делать самому незаконного шага к достижению трона.

– Это пустые слова, принц Мурад, я это отлично знаю. До сих пор благодаря бдительности мушира и слуг тебе не представлялось случая к составлению больших заговоров. Представься же такой случай – блеск трона прельстит тебя и заставит нарушить слово. Не возражай, принц Мурад, что я говорю, то верно. Султан в своем бесконечном милосердии пощадил жизнь твою и твоего брата, но не забывай, что жизнь эта – только подарок султана. Есть только одно средство, которое могло бы гарантировать тебе дальнейшую жизнь и доставить полную свободу.

– Назови его мне, великая государыня.

– Средство это – торжественное отречение от престола.

– А ты не подумала, милостивая и могущественная повелительница, о том, что через мое отречение положение дел нисколько не изменится, что явится другой наследник, коль скоро я отрекусь от своих прав?

– Ближайший наследник – ты. Все дело только в твоем отречении, которое бы совершенно избавило тебя от необходимого в противном случае насилия, – продолжала султанша Валиде. – Ты очень умно поступил бы, следуя моему совету: тогда не только для тебя, но и для всех началась бы другая жизнь. Я знаю, что ты любишь располагать большими средствами и имеешь теперь в своем распоряжении огромные суммы. Ты боишься, что в случае отречения не будешь больше владеть ими. Но я обещаю тебе все мои сокровища, если ты только подпишешь акт отречения.

– Как, великая государыня! Ты хочешь отказаться от своих сокровищ? – спросил изумленный Мурад.