Джейн Остин - Гордость и предубеждение

Она надеялась, что этот вечер предоставит им возможность побыть вместе, что за это время между ними обязательно возникнет что-то больше похоже на разговор, чем обычный церемонный обмен любезностями, который произошел после того, как мистер Дарси вошел в комнату. Беспокойный и тревожный тот период времени, который они провели в гостиной до прихода мужчин, был приторным и угнетающим настолько, что едва не заставил ее вести себя невежливо. Она так сильно хотела их прихода, только от него зависело – станет ли этот вечер для нее приятным, или нет.

«Если он ко мне не подойдет, – думала Элизабет, – вот тогда я уже точно оставлю его навсегда».

Наконец мужчины пришли; и ей даже показалось, что мистер Дарси оправдает все ее надежды, увы! – женщины, как нарочно, так плотно сгрудились у стола, где старшая мисс Беннет готовила чай, а Элизабет разливала кофе, что возле последней не осталось ни единого свободного места для еще одного стула. А когда джентльмены начали к ним приближаться, одна из девушек придвинулась к ней еще ближе и прошептала:

– Мужчины не посмеют вот так подойти и сесть между нами. Они нам не нужны, правда?

Дарси ушел в другую часть комнаты. Элизабет провела его взглядом, завидуя всем, с кем он разговаривал, ему едва хватало терпения, когда приходилось кому-то наливать кофе, а потом она разозлилась на себя же за собственную глупость:

«Мистер Дарси – это человек, предложение которого уже однажды было отвергнуто. Какой же дурой надо быть, чтобы надеяться на то, что любовь вернется к нему? И ни один мужчина не сможет проявить слабость, сделав повторное предложение той же женщине! Для их пола нет ничего более отвратительного и страшного».

Правда, когда он сам принес свою чашку для кофе, Элизабет немного повеселела и не упустила возможности спросить:

– А сестра ваша до сих пор в Пемберли?

– Да, она останется там до Рождества.

– Как – совсем одна? Без друзей?

– С ней осталась миссис Эннсли. Другие же уже три недели как уехали в Скарборо.

Она больше не знала, что сказать, но если бы он хотел продолжить разговор, то, возможно, ему удалось бы сделать это лучше, чем ей. Однако он молча постоял возле нее несколько минут, а затем, после того как к ней снова шепотом обратилась девушка, сидевшая рядом, ушел.

Когда убрали чайные приборы и сервизы и расставили карточные столы, все дамы встали, у Элизабет появилась надежда, что вскоре мистер Дарси подойдет к ней, и эта надежда вдруг умерла, когда она увидела, что он пал жертвой ненасытного желания ее матери привлечь присутствующих к игре в вист и через мгновение оказался за столом вместе с остальным обществом. Стало окончательно ясно, что ее надежды приятно провести вечер не оправдались. Они надолго оказались за разными столами, и теперь ей только и осталось надеяться, что часто глядя в ее сторону, он не сможет сосредоточиться и играть так же плохо, как и она.

Миссис Беннет задумала задержать двух джентльменов из Недерфилда до ужина; но, к сожалению, их карета была заказана на более раннее, чем у остальных присутствующих, время; поэтому она не имела возможности как-то их задержать.

– Ну что, девочки, – спросила она, когда они остались одни, – что вы скажете о сегодняшнем дне? Как по мне, то все прошло на удивление хорошо. Блюда были не хуже, чем обычно. Дичь поджарена, как положено, и все говорили, что никогда не пробовали таких сочных окорочков. Суп был в сто раз лучше, чем у Лукаса на прошлой неделе; и даже мистер Дарси признал, что куропатки были приготовлены удивительно хорошо, а у него есть два или три французских повара, это точно. А ты, дорогая Джейн, выглядела красивой, как никогда. Миссис Лонг тоже такого мнения – я у нее спрашивала. А как вы думаете – что она еще сказала? «А знаете, миссис Беннет, ваша дочь таки станет хозяйкой Недерфилда». Просто так и сказала. Миссис Лонг – премилое создание, и племянницы у нее – очень воспитанные девушки, правда, совсем некрасивые; я их безумно люблю.

Короче говоря, настроение у миссис Беннет было приподнятым; она наблюдала за отношениями Бингли и Джейн достаточно долго и поэтому убедилась, что, в конце концов, он ей достанется. От слишком хорошего настроения надежды на будущие выгоды для ее семьи зашли так далеко, что на следующий день она чрезвычайно сильно удивились, когда увидела на крыльце мистера Бингли, который приехал, чтобы сделать предложение Джейн.

– Такой приятный был день, – сказала старшая мисс Беннет, обращаясь к Элизабет. – Общество подобралось очень удачно, и никто никому не мешал. Надеюсь, что мы еще не раз встретимся.

Элизабет улыбнулась.

– Лиззи, не делай так. Не надо меня подозревать. Это меня очень удручает. Говорю тебе – я уже действительно научилась общаться с ним просто как с приятным и умным молодым человеком – и не более того, без какого-либо скрытого желания. Меня вполне удовлетворяет его нынешнее поведение, и я прекрасно понимаю, что он никогда не собирался добиваться моей любви. Просто Бог дал ему хорошие манеры и сильное желание нравиться окружающим в большей степени, чем другим.

– Ты такая жестокая! – ответила ее сестра. – Не позволяешь мне улыбаться, а сама непрерывно смешишь меня.

– Как трудно иногда сделать так, чтобы тебе поверили!

– Не только трудно – невозможно!

– Но почему ты пытаешься убедить меня, что я чувствую больше, чем признаю?

– Не знаю даже, как и ответить на этот вопрос. Поучать все мы любим, но почему можем учить тем вещам, которые вообще не стоит знать. Извини; если ты и дальше будешь убеждать себя в своем равнодушии к мистеру Бингли, то не пытайся убедить в этом хотя бы меня.

Через несколько дней после этого визита мистер Бингли приехал снова, и к тому же один. Его приятель оставил его и уехал утром в Лондон, но собирался через десять дней вернуться. Он просидел с ними больше часа, и настроение у всех было удивительно хорошим. Миссис Беннет пригласила его пообедать вместе, но мистер Бингли отказался, многословно извинившись и сославшись на дела.

– Что ж, – сказала она, – когда вы придете в следующий раз, надеюсь, нам повезет больше.

Мистер Бингли ответил, что всегда будет очень рад посетить их и т. д., и т. п., и как только получит приглашение, то воспользуется первой же возможностью засвидетельствовать им свое почтение.

– А завтра вы сможете прийти?

Да, завтра у него нет никаких дел вообще и поэтому он с готовностью примет ее приглашение.

И он действительно пришел, к тому же в такое «подходящее время», что ни одна из женщин еще не была одета. Миссис Беннет, в пеньюаре и с полуготовой прической, мгновенно влетела в комнату дочери и воскликнула: