Симона Вилар - Замок тайн

Силуэт усадьбы квакеров был еле различим во мраке, но путь им указывал слабый отсвет в двух-трех окошках. Помогут ли им квакеры? Стивен очень надеялся на это. В противном случае они пропали. Но он ведь всегда был другом этих сектантов, да и Рэйчел сделала им немало добра. К тому же квакеры держались особняком от пуритан, не имели с ними ничего общего и вряд ли были склонны потакать фанатикам. По крайней мере, для беглецов это была последняя возможность спастись.

Свет появившейся луны показался ослепительным, когда они, задыхаясь и почти падая, добежали до ворот усадьбы. Мощная стена, как в крепости. Ярость пуритан не сможет сокрушить ее. Слабо сверкнула надпись над воротами: «Я отринул беды прочь». О, Господи, если бы это было так!

Стивен стучал из последних сил. Почему никто не открывает ворота? Почему они медлят? Краем глаза он видел осевшую у створки ворот, поникшую Рэйчел, а назад боялся и оглянуться. Как скоро фанатики сообразят, что они могли укрыться у квакеров? И сообразят ли вообще? Может, преследователи будут рыскать на равнине, выискивая своих жертв в траве и ложбинах? Но почему им не открывают?

Наконец внутри раздался взволнованный вопрошающий голос. Стивен, с трудом проглотив ком в горле, почти простонал:

— Джошуа! Джошуа Симондс! Это я, Гаррисон. Отоприте, во имя всего святого.

Они почти ввалились, падая на руки взволнованным квакерам.

— Боже правый! Стивен… Рэйчел… Миледи… Да что случилось, скажите во имя Бога?

Стивен лишь жестом попросил закрыть ворота. Какое-то время он не мог вымолвить ни слова, задыхаясь.

— За нами гонятся, Джошуа. Фанатики Прейзгода… Уже покойного Прейзгода…

— Что? Вы убили этого служителя сатаны? Воистину богоугодное дело. Но тогда все ясно. Входите скорее в дом И ничего не бойтесь.

— Это опасно для вас, Джошуа, — честно признался Стивен, кладя руку на плечо сектанта. — В этих фанатиков словно сам дьявол вселился. Они жаждут отомстить и хотят расправиться с мисс Рэйчел, объявив ее ведьмой.

— Ничего, ничего, — почти улыбался квакер. — У нас крепкие стены. Нам уже не раз приходилось…

— Джошуа, они не успокоятся. Они могут позвать подмогу, если что-то заподозрят.

До Джошуа Симондса наконец стало доходить, какую опасность представляют нежданные гости. Если фанатики что-то вобьют себе в голову, они так скоро не успокоятся. Он умолк, глядя на переводящую дыхание Рэйчел, на взволнованного Гаррисона. Во дворе стали собираться его люди, его община. Он был ответственен за них и не мог подвергнуть их жизнь риску. И еще он явственно стал различать шум, долетавший с равнины, топот коней, крики. Шум приближался. Квакер нахмурился, глядя в упор на все еще тяжело дышащего полковника. И вдруг выругался, что совсем не пристало для патриарха его ранга.

— Дьяволово семя! Вы все же наш друг, Стивен. И бедняжка Рэйчел…

Он повернулся к своим людям:

— Никто из вас не видел этих людей! Вы поняли? Расходитесь поскорее.

Потом что-то негромко сказал одному из своих единоверцев. Тот помялся мгновение, потом кивнул:

— Следуйте за мной, господа.

Джошуа на миг задержал Гаррисона.

— Клемент проводит вас, но вы станете молчать о том, где были. Я тебе верю, брат, ты честный человек. И наш друг. Я же поговорю с этими. Может, даже придется впустить их, чтобы убедить, но вас они не найдут.

После этого он пошел с самым решительным видом к воротам, из-за которых уже явственно слышались голоса с требованием отворить. Невозмутимый Клемент сделал знак гостям следовать за ним.

Для Рэйчел все казалось нереальным. Тело ее слабо ныло, колени дрожали от напряжения. Как во сне она прошла в дом, двигалась по каким-то переходам. Открылась одна дверь, потом другая, третья. Свет фонаря слабо высвечивал ступени лестниц, белые стены, грубую, топорную мебель. Потом они оказались в каком-то заставленном шкафами помещении, и их проводник оставил фонарь, сделав знак Стивену помочь ему. Тяжелый звук отодвигаемого шкафа, и они увидели в стене за ним небольшую дверцу.

— Входи, брат, входи, сестра, — по-квакерски простодушно обратился он к ним. — Джошуа верит вам, значит, вы сохраните в секрете, что увидите.

Он протянул им фонарь. Сгибаясь в низкой арке двери, они прошли внутрь и увидели уводящие вниз ступени. Дверь закрылась, было слышно, как Клемент кряхтит, рывками задвигая на место шкаф.

Рэйчел взглянула на Стивена. Он был растрепан, без шляпы, которую обронил где-то по пути. Приподняв фонарь, он осветил лестницу, потом поглядел на девушку и чуть улыбнулся.

— Чудаки эти квакеры. Знаете, мисс, где мы сейчас оказались? Ставлю голову против стертого пенса, что мы в том самом тайнике, где они хранят свой контрабандный коньяк. Словно мне неведомо, что они им приторговывают.

Он пытался шутить, но Рэйчел было невесело. Она медленно стала спускаться по ступеням вслед за Стивеном.

Они оказались в продолговатом, довольно обширном помещении с очень низким сводом. По-видимому, усадьба квакеров была выстроена на месте более древних построек, и это помещение, с его встроенными в стену толстыми колоннами римского типа, носило следы глухой древности. Однако огромные бочки, располагавшиеся здесь, были совсем новые, схваченные толстыми железными обручами. На полках у стены стояли уже разлитые в пузатые бутылки напитки.

Гаррисон приподнял факел и осветил все вокруг.

— Н-да. Коньяк. Превосходный французский коньяк из-под полы. Господа квакеры зачастую не позволяют себе даже бутылки вина к обеду, но неплохо зарабатывают на продаже этого напитка.

Он старался отвлечь Рэйчел от пережитого волнения; она же молча осела на скамью у стены. Затем он опустился на перевернутый пустой бочонок перед ней, отставив в сторону фонарь. Вид у девушки был по-прежнему измученный, черные спутанные локоны падали со щек. При слабом освещении фонаря они отливали синевой, а глаза, отрешенные, словно в страхе, расширенные, светились острым напряженным блеском на осунувшемся смуглом лице. Стивен ощутил жалость к ней. Стараясь отвлечь Рэйчел, он заговорил, что давно знал, что квакеры приторговывают спиртным, и стал объяснять, отчего закрывал на это глаза.

Вряд ли девушка слушала его. Даже когда он стал говорить, что Джошуа Симондс вряд ли заинтересован в выдаче покровительствующего ему помощника шерифа, она никак не отреагировала. Он продолжал говорить, надеясь, что его слова отвлекут ее — о том, что в усадьбе крепкая стена, что квакеры скроют их и что даже если впустят кого-нибудь в усадьбу, преследователи вряд ли найдут их в этом тайном убежище. Он говорил долго.

— Мэг, — вдруг произнесла девушка. — Мы оставили ее. Они могут докончить начатое. Боже, помоги ей. — Она заломила руки и всхлипнула.