Диана Гэблдон - Путешественница

Ребенок был объектом нашего общего внимания, через который мы могли общаться, держа друг друга на расстоянии вытянутой руки. Но похоже, для Фрэнка это расстояние начинало казаться недостаточно близким.

В физическом плане препятствий к близости не существовало: неделю назад во время очередного осмотра доктор лукаво подмигнул мне и, погладив по ягодице, заявил, что я могу возобновить отношения с мужем в любое время.

Для меня было очевидно, что после моего исчезновения Фрэнк не вел монашеской жизни. В свои почти пятьдесят он по-прежнему оставался худощавым, мускулистым и гибким. Весьма привлекательный смуглый мужчина. На вечеринках и коктейлях женщины роились вокруг него, как пчелы вокруг горшка с медом, издавая легкое жужжание сексуального возбуждения.

На одной корпоративной вечеринке мое внимание привлекла девица, уныло стоявшая в углу и таращившаяся на Фрэнка поверх своего бокала. Позже она ударилась в слезы и бессвязную пьяную болтовню, и две подруги проводили ее домой. Уходя, они кидали сердитые взгляды то на Фрэнка, то на меня, молча стоявшую рядом с ним в просторном платье для беременных.

Впрочем, он вел себя тактично. Ночевал всегда дома и старался, чтобы на его воротничках не оставалось следов губной помады. Теперь, похоже, ему пришло в голову вернуться домой в полном смысле этого слова. И наверное, он имел право ожидать от меня исполнения супружеского долга, ведь я снова была его женой.

Оставалась только одна проблема. Вовсе не к Фрэнку устремлялись мои помыслы, когда мне случалось проснуться посреди ночи. Не его гладкое гибкое тело являлось в снах и возбуждало так, что я просыпалась вся в поту, дрожащая от полузабытых прикосновений, испытать которые наяву уже не надеялась.

– Джейми, – шептала я. – О Джейми!

Слезы вспыхивали в свете утренней зари, как жемчуга и бриллианты, красуясь на нежном рыжем пушке, покрывавшем головку моей малютки.

Увы, этот день не задался. У Брианны расстроился животик. Она без конца пачкала пеленки, верещала, и ее каждые несколько минут приходилось брать на руки. Но и на руках девочка возбужденно вертелась, то и дело отрыгивая, и у меня на одежде оставались липкие пятна. К одиннадцати часам мне трижды пришлось сменить блузку.

Неудобный бюстгальтер для кормящих мам натирал под мышками, в то время как остававшиеся открытыми соски раздражал холод. В довершение всех этих радостей когда я, пересиливая себя, занялась уборкой, под полом что-то лязгнуло и отопление со слабым вздохом отключилось.

– Нет, на следующей неделе меня не устроит! – рявкнула я в трубку, разговаривая с мастером обслуживающей компании.

Стылый февральский туман, висевший за окнами, так и норовил просочиться под подоконником и завладеть помещением.

– На градуснике у нас шесть градусов, а у меня трехмесячный ребенок!

Ребенок полулежал в детском стульчике, закутанный во все свои одеяльца, и вопил, как ошпаренный кот. Не обращая внимания на брюзжание человека на другом конце, я поднесла трубку к широко открытому рту Брианны и подержала несколько секунд.

– Слышите? – требовательно спросила я, снова поднеся трубку к своему уху.

– Хорошо, леди, – уступил мастер. – Я подъеду сегодня во второй половине дня, где-то между двенадцатью и шестью.

– Двенадцатью и шестью? А нельзя ли немного поточнее? Мне нужно выйти в магазин, – возразила я.

– Леди, вы не единственная в этом городе, у кого сдохла печка, – непреклонно сказал мастер и повесил трубку.

Я посмотрела на часы – одиннадцать тридцать. Сделать за оставшееся время необходимые покупки и вернуться домой нечего и мечтать, тем более что хождение по магазинам с грудным младенцем по части требований к оснащению и затратам энергии может быть приравнено к экспедиции в дикие джунгли Борнео.

Стиснув зубы, я позвонила в отдел доставки дорогого супермаркета, заказала необходимые продукты для ужина и снова занялась дочкой, уже побагровевшей от крика и успевшей снова обделаться.

– Сейчас, моя маленькая. Вот подотремся, и ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, – приговаривала я, вытирая с покрасневшей попки Бри коричневатую слизь.

Она выгнула спинку, стараясь ускользнуть от влажной салфетки, и разоралась еще пуще. За салфеткой последовали слой вазелина и чистая пеленка, десятая за день. Грузовичок, развозящий чистые пеленки, появится не раньше завтрашнего дня, а весь дом провонял аммиаком.

– Ну же, сладкая моя, все в порядке, не хнычь.

Я пристроила ее к себе на плечо, поглаживая, но писк не умолкал. Впрочем, трудно винить малышку, когда ее бедная попка воспалилась. Лучше всего было бы положить ее голенькой на полотенце, но в связи с отключением отопления этот вариант отпадал. Мы с ней обе были одеты в свитера и тяжелые зимние пальто, что делало частые кормления еще более затруднительными, чем обычно: чтобы достать грудь, требовалось несколько минут, и все это время малютка надрывалась от плача.

Если Брианна и засыпала, то лишь на несколько минут. Соответственно и мне не удавалось вздремнуть. Часа в четыре мы вроде бы заснули по-настоящему, но не прошло и четверти часа, как нас разбудил громкий стук – в дверь барабанил прибывший по вызову ремонтник со здоровенным разводным ключом.

Одной рукой я прижимала к себе дитя, другой пыталась готовить ужин. При этом в одном моем ухе звенел детский плач, а в другом звякали металлические инструменты.

– Ну, леди, навек не поручусь, но сейчас тепло у вас будет, – заявил, вытирая со лба пятно сажи, неожиданно появившийся ремонтник.

Он наклонился вперед, чтобы посмотреть на Брианну, которая в момент относительного затишья лежала у меня на плече и, громко причмокивая, сосала палец.

– Ну и как пальчик на вкус, сладенький? – осведомился он и, выпрямившись, добавил: – Знаете, говорят, что нельзя разрешать им сосать пальцы. От этого зубы растут криво, и потом приходится выправлять их фиксаторами.

– Вот как? – процедила я. – Сколько я вам должна?

Спустя полчаса курица, фаршированная и политая соком, в окружении измельченного чеснока, веточек розмарина и долек лимона лежала на сковороде. Быстро спрыснув маслянистую кожицу лимонным соком и проткнув ее палочкой, я наконец получила время, чтобы переодеться самой и переодеть Брианну. Кухня выглядела так, как будто в ней побывали незадачливые грабители, искавшие спрятанные ценности: все шкафы нараспашку, ящики выдвинуты, утварь разбросана по всем горизонтальным поверхностям. Я со стуком захлопнула пару шкафчиков, а потом и дверь на кухню, понадеявшись, что миссис Хинчклиф, даже при отсутствии у нее хороших манер, в закрытую кухню не полезет.

Фрэнк купил для Брианны новое розовое платьице. Нарядная вещица, но многослойный кружевной воротничок вызывал у меня сомнения: казалось, что эти кружева слишком непрочные и будут раздражать шейку.