Констанс О`Бэньон - Плащ и мантилья

Однако мысли Рейчел были заняты другим. Рассеянно кивнув Зебу, она направилась к дому.

Уинна Мей, экономка и кухарка, вышла из кухни, вытирая руки о фартук. Рейчел было двенадцать лет той зимой, когда ее отец нашел Уинну Мей у реки, полузамерзшую и жестоко избитую, со следами ожогов на руках, и привез на ранчо. Вполне естественно, что, поправившись, Уинна Мей осталась в «Сломанной шпоре»: сначала в качестве кухарки, а потом и экономки. Она никогда не сидела без дела и управляла домом, как собственной территорией. Немногие осмеливались ей противоречить.

О прошлом Уинны Мей было известно мало. Никто ее не расспрашивал, и сама она ничего не рассказывала. Смуглая кожа и выдающиеся скулы указывали на то, что она наполовину индианка. Ее черные волосы, стянутые тугим узлом на затылке, были лишь слегка тронуты сединой, но лицо напоминало Рейчел карту, висевшую в классной комнате, – морщины свидетельствовали о нелегкой жизни, перенесенных горестях и боли, которую она старалась скрывать.

Рейчел не знала, что бы она делала без Уинны Мей – особенно после смерти отца.

Уинна Мей кивнула в сторону узкой лестницы:

– Там твоя сестра. Сказала, что хочет отдохнуть и чтобы ее не беспокоили.

Сняв шляпу и перчатки, Рейчел бросила их на кожаный диван и с тоской закатила глаза. Сегодня ей особенно не хотелось видеть свою сестру.

– Делия приезжает в «Сломанную шпору», только если чем-нибудь недовольна или ей что-то нужно.

Уинна Мей молча кивнула и вернулась в кухню.

Рейчел догадывалась, зачем Делия приехала из Остина в такую жару. Последние два года сестра убеждала Рейчел продать «Сломанную шпору» ее мужу Уиту и, очевидно, прибыла с целью возобновить уговоры.

Поднимаясь по лестнице, Рейчел упрекала себя за то, что нарушила обещание, данное на могиле отца, и позволила Ноублу уехать. Ведь она же держала его на мушке! Когда еще представится такой случай?..

Собравшись с духом, Рейчел постучала в дверь спальни, которая принадлежала ее сестре, покуда та не вышла замуж за Уита Чандлера и не переехала в Остин. В комнате не делали никаких перестановок, и она всегда была готова к редким визитам Делии.

Недовольный голос пригласил Рейчел войти. Она увидела свою сестру, лежащую на кровати в нижней юбке и обмахивающуюся веером из шелка и слоновой кости.

– Почему здесь всегда так жарко? – раздраженно осведомилась Делия, убрав с лица золотистую прядь волос. – Просто нечем дышать!

Подойдя к окну, Рейчел раздвинула тяжелые зеленые занавеси и распахнула створки.

– Если бы ты впустила свежий воздух, Делия, тебе бы не было так жарко.

– Я привыкла, что этим занимаются слуги. Но Уинна Мей никогда не заботится о моих удобствах. Не знаю, почему ты оставила ее здесь после смерти папы. Меня просто в дрожь бросает, когда я вижу эти мерзкие шрамы у нее на руках.

– Уинне Мей хватает дел и без тебя, Делия. И тебе отлично известно, что я оставила ее, потому что нуждаюсь в ней и потому что это ее дом. А что касается шрамов, то неужели у тебя нет ни капли жалости? Должно быть, с ней в юности произошло нечто ужасное.

Делия нахмурилась:

– Она никогда меня не любила, поэтому и я не собираюсь ее жалеть. Предоставляю это тебе.

– Уинна Мей со всеми обращается одинаково. Ты просто ее не понимаешь.

Делия села на кровати и с неодобрением оглядела сестру. На Рейчел была пропыленная зеленая рубашка, кожаные ковбойские штаны и стоптанные коричневые сапоги. Ветер растрепал ее золотисто-рыжеватые волосы, унаследованные от отца. Конечно, нельзя было не признать, что ярко-зеленые глаза и тонкие черты лица делают Рейчел не только хорошенькой, а почти красивой. Но для женщины она была высоковата, и мужчин наверняка отпугивали если не ее рост, то характер и манера одеваться.

– Чего ради ты одеваешься по-мужски, Рейчел? Неужели у тебя совсем нет гордости? Если тебя не заботит, что о тебе говорят люди, подумай хотя бы обо мне и Уите. Все, что ты делаешь, отражается на нас с ним и может повредить его шансам баллотироваться в губернаторы.

Рейчел усмехнулась:

– Хотела бы я посмотреть, как ему это удастся при наличии военного губернатора-янки и отсутствии у техасцев права голосовать!

– Ну, рано или поздно Техас примут в Союз, – раздраженно отозвалась Делия, с удвоенной энергией обмахиваясь веером. – Уит собирается стать первым избранным губернатором после окончания этой ужасной войны.

– Техас не более чем опорный пункт янки, – с отвращением заявила Рейчел. – Не уверена, что мы когда-либо освободимся от ярма Вашингтона и увидим свободные выборы.

– Много ты понимаешь! Уит поддерживает связи со многими влиятельными людьми. И наши друзья не сомневаются, что через три года Техас вновь будет принят в Союз. Когда это произойдет, Уита изберут губернатором, и он поведет Техас к блестящему будущему.

Рейчел почти слышала, как Уит изрекает эти фразы тем, кто согласен его слушать.

– Кстати, я никогда толком не знала, кому сочувствовал Уит – янки или Конфедерации, – заметила она. – Он ведь никогда четко не излагает свои взгляды.

– Это и называется политикой, дорогая сестра! Приходится подыгрывать то одной стороне, то другой, покуда не определится победитель. – Делия вновь ловко перевела разговор на Рейчел. – Как бы то ни было, Уиту менее всего нужно, чтобы его свояченица попирала все условности и скакала верхом по полям, словно ковбой.

Рейчел слышала эти аргументы и раньше, и они ее нисколько не трогали. Сегодня она тем более была не в настроении выслушивать нотации. Подойдя к противоположному окну, Рейчел распахнула и его, чтобы создать в помещении хотя бы подобие сквозняка.

– Мне действительно приходится много ездить верхом – такое большое ранчо, как «Сломанная шпора», не может существовать само по себе. Папа оставил его на мою ответственность, и если то, как я одеваюсь, оскорбляет твоего мужа, меня это не заботит.

Делия зевнула и потянулась.

– Уит по-прежнему хочет снять с тебя эту ответственность, но тебе ведь надо обязательно делать все самой. Посмотри на себя – ты смуглая, как индианка; еще темнее Уинны Мей!

Рейчел села на кровать рядом с сестрой. Конечно, Делия с ее золотистыми волосами, кремовой кожей, большими голубыми глазами и унаследованной от матери стройной миниатюрной фигуркой была необычайно красива. Рядом с ней Рейчел чувствовала себя неуклюжей, но она любила сестру и нисколько ей не завидовала.

– Если бы только я могла заставить тебя понять, какие чувства я испытываю к ранчо, Делия! Папа вложил всю свою душу в «Сломанную шпору», они с мамой похоронены здесь. Это мой дом, и я никому его не продам – даже твоему мужу.

Делия нахмурилась:

– Никогда не прощу папе то, что он оставил ранчо тебе. Такого унижения мы с Уитом просто не можем перенести.