Соня Мармен - Река надежды

– Однако же быстро вы заразились нашими монреальскими настроениями, мсье Лакруа! – с язвительной усмешкой заметил ла Корн.

Этьен уже вознамерился ответить колкостью на колкость, когда его взгляд, скользивший по фигурам танцующих, вдруг остановился на мужчине, который стоял рядом с Габриелем Коттэ. Он прищурился, чтобы рассмотреть его получше.

– Что с вами, друг мой? – с ухмылкой спросил Блондо, неверно истолковав реакцию Этьена. – Господа, мсье Лакруа, должно быть, попал под чары какой-то сильфиды!

Мужчина, привлекший внимание Этьена, уже направлялся к выходу. Наскоро извинившись, Этьен решительным шагом пересек зал, вызвав недовольство со стороны танцующих. Тут он увидел Изабель. Она стояла и смотрела туда, где только что находился тот самый незнакомец. Этьен успел настигнуть Коттэ у порога. Схватив приятеля за локоть, он увлек его в тихий уголок.

– Этьен Лакруа! Какими судьбами? У тебя дела в Монреале? Это правда, что ты в мае отправляешься в Верхние земли [24]?

– Здравствуй, Габриель! Скажи, кто тот человек, с которым ты говорил минуты две назад?

От волнения у Этьена охрип голос. Коттэ удивленно вскинул брови.

– Иудей? Его зовут Джейкоб Соломон. Он…

– Нет, другой! Думаю, он шотландец.

– Верно, его так и зовут – Жан Шотландец. Он работает на Филиппа Дюрана. А почему ты спрашиваешь? Тебе нужны люди?

«Жан Шотландец… – задумчиво повторил про себя Этьен. – Неужели я ошибся? Хотя этот тип вполне мог придумать себе новое имя. Скорее всего, так оно и есть!» Он обернулся, поискал глазами Изабель, но на том месте, где он видел ее в последний раз, молодой женщины не оказалось. Нет, ошибки быть не может! Это он, бывший возлюбленный его сестры! Этьен, крайне раздраженный, кашлянул и тряхнул головой, словно желая освободиться от наваждения.

– Нет, люди мне не нужны. Хотя… Говоришь, он работает с Дюраном?

– Шотландец – доверенное лицо Дюрана. Он живет с его сестрой, милашкой Мари-Анн, вдовой Мишо. Помнишь такого?

– Помню. Спасибо, Габриель!

– Я собираюсь заглянуть в трактир Дюлона и пропустить чарку с Голландцем. Не хочешь составить нам компанию?

– Голландец – это ван дер Меер?

– Да, и мне нужно с ним повидаться. Один мой знакомый ищет компаньона. Это Соломон, о котором я только что говорил.

– Спасибо за приглашение, но как-нибудь в другой раз. До встречи!

Через пару минут Этьен был уже на темной улице. Свежий снег засыпал грязь на дороге и тротуарах, и улица Сен-Поль сияла ярким серебром. Чтобы рассмотреть следы, ему понадобились считаные мгновения. Слой снега был еще тонок, и на нем легко читались темные грязные отпечатки сапог. Они вели в сторону пригорода Квебек.

Возле ворот Сен-Мартен Этьен увидел экипаж, рядом с которым разговаривали трое мужчин. Спрятавшись в тени ограды, он стал наблюдать за ними. Фигуру Шотландца он узнал сразу. Затем Шотландец сел в коляску, собеседник последовал за ним, а третий сел на козлы и взял в руки поводья. Ударив хлыстом по заснеженным крупам лошадей, возница крикнул «Но!», и громоздкая упряжка повернула на восток, на улицу Сент-Мари. Все еще стискивая рукоять ножа, Этьен провожал экипаж взглядом, пока он окончательно не растворился в метели и ночном мраке.

– Мы с тобой еще встретимся, Шотландец! Я не забыл о Марселине!

– Дорогая, вы готовы?

Изабель едва стояла на ногах, поэтому Пьер придерживал ее под локоть.

– П-п-пожалуй…

Ответ прозвучал неуверенно. Молодая женщина закрыла глаза в надежде, что головокружение прекратится, и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Ее отчаянно тошнило. Встревоженно вглядевшись в бледное лицо жены, Пьер ускорил шаг. У подъезда их уже ждал экипаж. Изабель поскользнулась и едва не съехала вниз по ступенькам самым неприличным образом, но муж успел подхватить ее.

– Ой! – Она вцепилась в него. – Я совсем…

– Ну, если и пьяны, то самую малость, – пошутил Пьер, улыбнувшись. – Молодой Фробишер полвечера бегал между фонтаном с пуншем и вами! Боюсь, он тоже пал жертвой ваших чар. Но я не сержусь на вас за это. Нет на свете мужчины, который смог бы устоять перед вами, мадам Ларю! И сегодня, признаться, вы были изумительно хороши! Прекраснейшая из фей весны! В такую женщину невозможно не влюбиться. Сама Психея, окажись она рядом с вами, позеленела бы от зависти!

Изабель скептически усмехнулась.

– Н-неужели? Впрочем, я готова… п-поверить вам на слово!

Она снова невесело улыбнулась. Единственный мужчина на свете, которому она по-настоящему хотела нравиться и от которого ждала поклонения и любви, исчез, едва увидев ее. И все же во взгляде, который она успела перехватить, не было и тени враждебности. Он показался ей… безмятежным. Это было странно и даже внушало тревогу. Если он ее любил, то сейчас, после столь постыдного предательства, должен был бы злиться на нее. И холодно смотреть на нее, даже с отвращением… Она бы это поняла. А он стоял как ни в чем не бывало и даже улыбался, глядя на нее! Неужели она настолько заблуждалась относительно искренности его чувств?

Изабель поскользнулась на мокром булыжнике и вскрикнула от неожиданности. Прекраснейшая из фей? Как бы не так! Сейчас у нее был самый жалкий вид, и если бы супруг не поддерживал ее под руку, она бы растянулась на снегу во весь рост. Еще мгновение – и Изабель опустилась на мягкое сиденье кареты.

– Базиль!

– Что, мсье?

– Отвезите нас на холм Сен-Луи!

– Хорошо, мсье!

Изабель остановила взгляд затуманенных слезами глаз на лице супруга, который как раз закрывал дверцу.

– Мы едем на холм Сен-Луи? В такое время? Я бы предпочла вернуться домой и сразу лечь, – проговорила она, зевнув.

– Свежий воздух пойдет вам на пользу, дорогая! Скоро рассвет, и, уверяю вас, это будет великолепное зрелище!

– Великолепное… – повторила Изабель едва слышным шепотом, сопротивляясь сонливости и силясь справиться с тошнотой.

На прохладном воздухе ей и вправду стало легче, а вид города, раскинувшегося под бледнеющим небом красивых пастельных оттенков, успокоил ее чувства. «Виде́ние… Это всего лишь виде́ние! – повторяла она про себя, глядя на голубое, с сиреневыми полосками небо. – Александер не мог быть на балу! Тот человек просто очень на него похож, вот и все!» Но эти ярко-голубые глаза, эта незабываемая улыбка… Черты незнакомца снова и снова возникали перед ее мысленным взором, сея сомнения в воспаленном сознании.

Пьер подошел сзади, обнял жену и положил подбородок ей на плечо. Его дыхание согрело ей щеку. Изабель закрыла глаза и позволила щебету птиц, просыпавшихся после холодной ночи, убаюкать себя. Что за ночь! Что за бал! Мадам Ларю повеселилась на славу – она танцевала и даже перебрала пунша… На самом же деле на сердце у Изабель было тяжело.