Джоан Вулф - Риск

Я продолжала тупо молчать.

— Ну, так что же? — нетерпеливо спросил он. — Что вам не нравится?

— Вчера на балу лорд Борроу сообщил мне, что его матушка желает со мной познакомиться. Он улыбнулся ледяной улыбкой.

— Кажется, вы пользуетесь успехом, мисс Ньюбери. Я вас поздравляю. Если хотите, чтобы я разузнал о его денежном положении, я с удовольствием сделаю это для вас.

Я промямлила:

— Не ожидала, что лорд Борроу или мистер Стэнхоуп сделают мне предложение.

— Вот оно что, — мягко промолвил он. — Полагаю, вы надеялись на предложение со стороны лорда Генри?

Нет, на предложение лорда Генри я не надеялась. Внезапно осознав это со всей очевидностью, я пришла в ужас от собственной догадки. Я стояла в библиотеке МэнсфилдХауса перед лордом Уинтердейлом и чувство, с которым я так отчаянно боролась последние несколько дней, постепенно брало надо мной верх.

Я не хотела выходить замуж ни за одного из моих ухажеров.

Мне искренне жаль ту женщину, которая его полюбит.

Это были мои собственные слова, мысленно произнесенные на самом первом балу, когда я наблюдала, как легко он очаровал всех дам.

Мне тогда и в голову не могло прийти, что вскоре я стану той самой женщиной, которую готова была пожалеть.

И теперь он смотрел на меня, дерзко вскинув черные брови, которые разлетались от переносицы к вискам, словно крылья, и я в первый раз осознала, как мне нравится смотреть на него, как я скучаю, когда его нет рядом, как восхищаюсь его умом, как…

— Вы что, влюблены в лорда Генри? — раздраженно спросил лорд Уинтердейл хриплым от нетерпения голосом.

«Держи себя в руках, Джорджи», — приказала я себе и, расправив плечи, словно солдат на смотру, ответила:

— Нет, милорд, не влюблена. Просто мне всегда казалось, что его характер лучше всего подходит Анне. Однако мистер Стэнхоуп готов предоставить ей кров, и поэтому я приму его предложение.

Говоря так, я готова была заплакать.

— Вы уверены, что не предпочитаете Борроу? — спросил лорд Уинтердейл. — По-моему, его доход гораздо больше, чем у Стэнхоупа.

— Я уже говорила, что не охочусь за толстым кошельком, — резко возразила я. — Мистер Стэнхоуп очень приятный джентльмен. Уверена, я освоюсь с положением его супруги. Когда-нибудь.

Лорд Уинтердейл переменил позу и скрестил руки на груди — мне показалось, он старается успокоить внутреннее волнение.

— Все еще жалеете, что не вышли замуж за этого вашего Фрэнка?

Я удивленно захлопала ресницами. Потом покачала головой.

— Я всегда понимала, что этот союз невозможен, милорд. Не стоит сожалеть о том, чему никогда не суждено сбыться.

Он улыбнулся мне улыбкой, полной скрытой горечи и боли.

— Я понимаю вас, мисс Ньюбери, — промолвил он. — Очень хорошо понимаю.

Леди Уинтердейл пришла в ярость, когда узнала, что мистер Стэнхоуп сделал мне предложение. В течение всего ленча она дулась на Кэтрин за то, что та не предпринимала достаточно усилий на балах, которые мы обе посещали.

— Ты должна вести себя живее, раскованнее, Кэтрин, — наставляла она дочь. — Посмотри на Джорджиану. Ей нечего предложить джентльменам, кроме любезной улыбки, и, однако же, она уже получила предложение руки и сердца. — Она бросила злобный взгляд в мою сторону. — Правда, мистер Стэнхоуп не такая уж замечательная партия, Джорджиана. Состояние его невелико. Однако для тебя это совсем неплохой куш.

— Он очень милый человек, — промолвила я безо всякого энтузиазма.

Кэтрин, которая в последнее время научилась игнорировать замечания своей матушки, пристально взглянула на меня поверх очков.

— Джорджи, ты говоришь это как-то невесело. Ты не любишь его?

Я вяло ковыряла вилкой холодный ростбиф.

— Он приятный джентльмен, Кэтрин, — сказала я. — Уверена, мы прекрасно поладим.

Кэтрин озабоченно посмотрела на меня — по-видимому, мои слова ее не убедили.

А вот леди Уинтердейл наградила меня одобрительной улыбкой.

— Очень разумное суждение, Джорджиана, — сказала она. — Все эти браки по любви хороши для низших классов, но когда девушка из приличной семьи выходит замуж, ей надо иметь трезвую голову и холодное сердце. Уверяю тебя, любая порядочная девушка ни за что не согласится, что с милым рай и в шалаше.

— Да, мэм, — безразлично поддакнула я и отставила тарелку с почти нетронутым ростбифом. У меня пропал аппетит.

Мистер Стэнхоуп появился ровно в два часа дня. Леди Уинтердейл провела его в библиотеку и послала за мной. Как только я появилась на пороге, она вышла из комнаты, сказав напоследок с лукавством, которое совершенно ей не шло:

— Что ж, оставляю вас наедине, молодые люди, но ненадолго.

Дверь за ней закрылась, и я встретилась глазами с мистером Стэнхоупом. Он стоял перед камином, под картиной Стаббса, и у меня возникло странное ощущение, что на его месте должен стоять совсем другой человек. Хотя у него тоже были черные волосы, но брови его ровно сходились к переносице, а глаза были зеленые, а не голубые. Он улыбнулся мне.

— Вы, вероятно, уже знаете, зачем я здесь, мисс Ньюбери?

Я с усилием улыбнулась ему в ответ:

— Да, знаю.

Он пересек комнату и, приблизившись ко мне, взял мои руки в свои. Сердце мое билось так же ровно, и ничто не вспыхнуло во мне от прикосновения его руки. Он рассудительно продолжал:

— Я очень надеюсь, что вы станете моей женой, Джорджиана. Я полюбил вас всем сердцем, и без вашей улыбки жизнь моя станет пуста и бесцветна.

Вряд ли это можно было назвать страстным признанием в любви, но я понимала, что он человек холодный и странно было бы требовать от него пылкости. Может, так и лучше, подумала я. Мне было бы гораздо сложнее притворяться перед человеком, подобным Фрэнку, который сразу бы догадался, что во мне отсутствует то, что должно принадлежать ему.

Я сдержанно промолвила:

— Своим предложением вы оказываете мне большую честь, мистер Стэнхоуп. Я постараюсь стать вам хорошей женой.

Он улыбнулся самой теплой улыбкой, какую мне приходилось у него видеть, и сказал:

— Меня зовут Джордж, Джорджиана.

Услышав это, я невольно рассмеялась:

— Мы с вами прямо как парочка охотничьих собак.

Он нежно обхватил ладонями мое лицо, а потом приблизил свои губы к моим.

Его губы не показались мне холодными, и я не испытала того отвращения, которое чувствовала, когда меня поцеловал старый «рыбий рот». Я закрыла глаза и позволила ему целовать себя, а сама в отчаянии думала, что, возможно, мне и понравится быть его женой.

В дверь постучали, и мистер Стэнхоуп поднял голову и отступил в сторону как раз в тот момент, когда в комнату вплыла леди Уинтердейл. Мистер Стэнхоуп улыбнулся ей и сказал, с трудом переводя дух: