Джуд Деверо - Искушение

– А она выполняла обязанности жены лорда? – спросила Темперанс, выдалбливая дверную петлю кочергой.

– Она вообще ничего не делала. Вы видели этот ключ?

Грейс указывала на верхушку двери. Темперанс схватила шаткое кресло из коридора, подтащила его к двери, влезла на него и дотянулась до ключа. Он идеально подошел к замку, и после нескольких попыток провернуть ключ в ржавом старом замке, им удалось открыть дверь.

Внутри оказалась бальная комната. Она была огромной и пустой, пол в ней был деревянный, специально для танцев. Высокие окна с резными верхушками были настолько грязными, что почти не пропускали свет. Стены украшали картины залитых солнцем садов с птицами и цветами. В центре на потолке висела огромная хрустальная люстра, которая превратила бы залу в нечто божественное, если зажечь в ней свечи.

– Как красиво! – выдохнула Темперанс, сражаясь с паутиной, свисавшей с потолка.

– Бальная комната... – произнесла Грейс, осматриваясь. – Я и забыла, что она существует.

– А вы видели ее раньше?

– Нет, только слышала о ней. Мой муж рассказывал мне о приемах, на которых он бывал в детстве.

– Светское общество... – презрительно отозвалась Темперанс.

– О нет! Дедушка Джеймса приглашал всех Маккэрнов. Я знаю, что сейчас дом не подходит для приемов, но пятьдесят лет назад Маккэрны процветали. Очень большие доходы от овец и рыболовства, и... – она запнулась от смущения.

– Но все растратили, – сказала Темперанс, прикасаясь к тому, что раньше было красной вельветовой портьерой.

Ткань осталась у нее в руках.

– Да, похоже, – произнесла Грейс, глядя на одну из фресок на стене. – Мой муж говорил мне, будто дед Джеймса уже на краю могилы повторял, что жена его больше тратила, чем он проигрывал. Они страшно ссорились. Дед постоянно говорил, что она покупала вещи и прятала.

– Например, посуду и канделябры.

Темперанс смотрела на люстру, пытаясь сосчитать, сколько туда можно поставить свечей.

– Мне кажется, что старик только выигрывал, потому что если его жена много покупала, то все это потом можно было бы продать.

– Верно, – кивнула Грейс и понизила голос. – Но вы не знаете, что произошло со всеми купленными ею вещами...

– Ушли на оплату игорных долгов?

– Нет. Старик проиграл то, что у него было, но умер не должником. Когда Гэви, мой муж, приступил к работе, у него ушли годы на то, чтобы разобраться со счетами, которые просто зашвыривали в ящики. Он приходил домой ночью и рассказывал мне о том, что сегодня нашел. Она покупала очень много серебра. Целую кучу ваз и мисок. А еще она покупала золотые статуи скульптора по имени Чел... Забыла... Иностранное имя...

Темперанс подняла брови.

– Челлини?

– Вот-вот, Челлини!

– И так видно, что обстановку покупал человек, обладающий прекрасным вкусом... – она помолчала. – А вашему мужу не приходило в голову, что эти двое просто воевали? Возможно, она покупала, чтобы он не спустил все деньги на игру.

– Именно так Гэви и думал, – тихо ответила Грейс. – Он повторял, что все, купленное бабушкой Джеймса, до сих пор находится в доме. Ей пришлось прятать купленное от своего мужа, чтобы он не распродал все и не проиграл.

– Если это правда и если ее сыновья не были игроками, неужели она не рассказала им о своих покупках и о том, куда спрятала сокровища?

Грейс медлила с ответом.

– Она, возможно, и хотела это сделать, только он убил ее, и она не успела рассказать.

– Что? – спросила Темперанс, широко раскрыв глаза.

Грейс еще больше понизила голос, затем огляделась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

– Только мой Гэви знал правду. Однажды старик поссорился с женой сильнее обычного. И пригрозил, что убьет ее, если она не скажет, где купленные вещи.

Грейс глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Старик был ужасным человеком, мой муж его очень боялся. Старый Маккэрн повторял, что Гэви сует нос, куда его не просят, и что если он еще раз застанет Гэви там, где ему быть не положено, то высечет его. Однажды, когда Гэви было семь лет, он пробрался в спальню хозяина за шоколадкой и спрятался в шкафу, услышав голоса.

– Он видел убийство?

– Это было не убийство, а несчастный случай. Они дрались за пистолет, который выскользнул и внезапно убил ее. Но самое страшное – ее муж рассказал всем, что она покончила с собой. Ее похоронили за церковной оградой, а позже он оклеветал ее перед своими сыновьями, те, в свою очередь, рассказали своим сыновьям...

– ...и сейчас Джеймс глумится при одном упоминании ее имени и ненавидит ее красивый дом, спокойно позволяя ему разрушаться.

Грейс кивнула.

Некоторое время Темперанс молчала, осматривая грязную залу. Судя по ее былому великолепию, хозяйка очень любила красоту.

– Пойдемте, – сказала Темперанс и попросила: – Расскажите мне о Хэмише. Он вряд ли нравится Джеймсу, но тогда почему он его не прогонит?

– Хэмиш по матери Маккэрн, а это означает, что Джеймс не сможет от него избавиться. Любой из Маккэрнов имеет право вернуться в эту деревню, и ему всегда здесь дадут крышу над головой.

– Так появится большое количество тунеядцев, – заметила Темперанс.

– Только не у Джеймса. Ни у кого не получается бездельничать рядом с ним.

– Интересно, они работают так же много, как он? – тихо спросила Темперанс, открывая дверь в свою спальню.

Перед зеркалом стояла маленькая дочь Грейс, Элис, под ногами у нее было море шляп Темперанс, а на голове шляпа, которая в ширину равнялась росту девочки.

Темперанс улыбнулась, но Грейс сердито схватила дочь за руку.

– Как ты посмела! Я...

– Ничего страшного! – вмешалась Темперанс. – Возьми эту шляпу, если она тебе так нравится.

Грейс резко отобрала шляпу.

– Вы и так для нас столько сделали! Но нам не нужна благотворительность!

Темперанс была поражена переменой в Грейс: подруга, которой можно доверять, превратилась в гордую женщину. Но Темперанс знала, что такое гордость.

– Хорошо, – миролюбиво сказала она, глядя на девочку, – может быть, примешь эту?

Она вытащила из платяного шкафа шляпу, в которой пришла к Маккэрну.

Шляпа потеряла форму и до сих пор была вся в грязи. Большинство цветов потерялись, а оставшиеся порвались и испачкались.

– Из этой шляпы получится хорошая игрушка, правда?

– О да, – выдохнула девочка, протягивая руку за шляпой, которая очень жалко выглядела, но сначала вопросительно посмотрела на мать.

– Ладно, – ответила Грейс, улыбнувшись Темперанс. – Мы вам стольким обязаны...

– Тогда, может, отплатите мне тем, что приготовите хороший обед, который я отнесу на гору?

Грейс, не шевелясь, смотрела на Темперанс.

– Вы сегодня опять понесете туда обед? Темперанс рассмеялась.