Лаура Кинсейл - Госпожа моего сердца

Генри было сжал их, но было поздно. Сокол уже летел, поднимаясь над конюшнями и стеной.

— Вабило! — заорал Генри. — Боже, сюда, быстрее!

Вслед за этим последовала дикая какофония свиста и призывных криков со стороны присутствующих. Сэр Рук потянулся и схватил запястье Meланты, сжав его с такой силой, что та застонала от боли вместо того, чтобы закричать, подзывая Гринголета, как она только что собиралась сделать.

— Ну, пожалуйста! — прохрипела она.

Гринголет повернул назад и стал лениво кружить над двором, проявляя некоторое беспокойство и недоумение из-за того, что его выпустили в таком месте, рядом с жильем, полным людей и собак.

— Все назад, освободите мне место! — Генри поднял кожаный вабило, на который срочно кое — как укрепили кусок мяса, взятый из клеток. Он закричал, затем засвистел и стал вращать вабило над головой. Все разбежались в стороны.

Сокол приблизился к приманке, игриво повернул от нее, не долетев совсем немного, и направился к крыше, затем опять стал кружить над двором.

Рук все еще держал запястье Meланты железной хваткой. Гринголет спикировал на вабило, нанес удар и рванулся к надвратной башне. Без бубенцов его полет был совсем буззвучным. По — видимому, сокол сейчас находился в игривом состоянии, взирая с высоты на компанию, лениво подлетая и отлетая, словно желал позабавиться.

Он в очередной раз развернулся, пролетел совсем низко над крышей башни, так что чуть не зацепился за нее свисающим должиком, и стал парить над ними, привлеченный их свистом и криками. Он с любопытством разглядывал орущих людей и оглядывался в поисках других ловчих птиц, которых эти люди, должно быть, подзывали таким странным образом. Меланта никогда не свистела ему, она всегда звала его своим обычным голосом.

Вабило крутился. Гринголет шаловливо пролетел рядом с ним, затем чуть приподнялся и стал описывать круги над головами собравшихся. После нескольких таких кругов он совсем потерял интерес к вабило и стал кружить вокруг Меланты.

Все, кто находился во дворе, замерли. В наступившей тишине сокол все ниже и ниже кружил возле нее, не обращая внимания ни на кого больше. Сейчас он спустился так низко, что она ощущала холодный поток от взмахов его крыльев. Сэр Руадрик все еще удерживал ее за запястье, не давая возможности поднять руку.

— Принцесса! — завопил каштановый щеголь — ухажер. — Заприте ворота! Глядите, да она же и есть принцесса! — Он бросился к надвратной башне. — Это ее птица!

Руадрик отпустил руку. Меланта немедленно подняла ее и закричала Гринголету, чтобы тот садился к ней на сжатый кулак. Рук ударил шпорами коня. К воротам уже бежали люди. Генри вопил, отдавая приказы. Везде поднялась суматоха. Слышались вопли: «Принцесса», «выкуп».

Гринголет опустился на руку Меланты в тот самый момент, когда конь пустился вскачь. Меланта успела ухватить спутавшийся должик. Тот натянулся, рванул сокола, который от этого рывка чуть не свалился. Он забил крыльями, помогая себе удержаться. Его когти с силой вцепились в перчатку, и он устоял.

Пара людей уже подбегала к воротам, опережая беглецов, но с ними неожиданно столкнулся блондин с песочным оттенком волос. Он с такой силой врезался в них, словно замыслил специально помешать им. Все трое покатились на землю, буквально в футе от того места, где мимо них проскакал Ястреб.

Его копыта ударили по дереву моста с таким звуком, словно груда каменных глыб рухнула с обрыва. Преодолев мост, он перешел на галоп, стремительно удаляясь от стен.

Сэр Рук уверенно правил конем, несущимся между деревьями. Они скакали достаточно долго по дороге из поместья Торбек, затем замедлили ход, чтобы Меланта могла навести порядок с путцами и должиком сокола, а заодно и поудобнее и надежнее устроиться самой. Затем он снова увеличил скорость, потом свернул с дороги, и Меланта поняла, что они, сделав полукруг, снова направились в сторону Торбека.

Они ехали молча. Меланта не знала, миновали ли они Торбек, и если да, то как близко от него проехали. Леса были густыми, и в них попадалось множество тропинок. Иногда он выбирал одну слева, иногда поворачивал вправо. Временами останавливался и, сложив козырьком руку, глядел на солнце, пробивавшееся сквозь голые ветви деревьев. В той суматохе, что произошла при их бегстве с Гринголетом, Рук потерял свою накидку. Теперь солнечные лучи сверкали на его броне, на которой выделялись зазубрины и царапины, не имеющие зеленого покрытия.

Они выехали на пустынную опушку и спустились на землю. Гринголет был измучен и голоден. Меланта чувствовала то же самое. Сэр Рук достал мешочек с едой.

— Присядьте, моя госпожа, и закусите немного.

Он кивком указал на пень, который имел форму, напоминающую трон. Меланта водрузила Гринголета на высокую «спинку», привязав должик к мощной ветви, которая росла, казалось, из — самых корней. Он запустил руку в мешочек и вынул оттуда сверток из бумазеи.

— Я и вправду украл кое-что у Генри, — сказал он.

Меланта вздохнула и взяла мешочек.

— По крайней мере, у нас имеется еда для сокола.

Он пожал плечами.

— Если бы мне пришлось выбирать, кого из вас двоих увезти оттуда… — он помедлил. — Скажу по чести, мысль о жене согревает меня больше, чем о соколе.

Сказав это, он сразу же отвернулся и, чтобы скрыть свое смущение, стал рыться в мешочке с едой.

Меланта тоже почувствовала какую-то непривычную для себя робость. Она достала одного цыпленка, положила его на перчатку и поднесла к Гринголету.

— Сэр Руадрик, я тут долго обдумывала наши брачные обстоятельства.

Его рука, которой он доставал сыр и хлеб, замерла. Затем он стал продолжать доставать еду, ничего не ответив ей. Он встал, преклонил перед ней колено и подал на белой скатерти еду, Меланта взяла ее к себе на колени.

— Нам следует обо многом подумать, — продолжила она. — О том, например, как теперь помириться с королем и задобрить его за то, что мы заключили брак без его разрешения.

— Моя госпожа и жена. — Он поднялся. — Я тоже думал об этом сам сегодня утром. Если на то будет твоя воля… — он стал смотреть куда-то вдаль мимо нее. Его лицо сделалось грустным и еще более серьезным, чем было. — Мы приносили клятвы без свидетелей, и я совсем не хочу пользоваться тем, что в спешке и себе во вред вы произнесли опрометчивые слова. Такое замужество слишком низко и недостойно для вас. От такого брака вся выгода — моя, хотя я хочу уверить вас, что не ищу богатства в нем и не прошу его от вас. И все же я знаю, что король во гневе вполне может лишить вас того, что по праву принадлежит вам. И посему я могу вполне освободить вас от любого вашего обязательства или клятвы, если вы того пожелаете. — Он поднял голову и встретился с ней своим взглядом. — Что же касается меня, то, раз я совершил такой поступок, то уж никогда не откажусь от своих клятв и обязательств и готов умереть за них.