Лаура Кинсейл - Госпожа моего сердца

Он поклонился.

— Прошу вашего извинения. Но этих негодяев нужно привлечь к ответу.

— Поверьте, об этом позаботились.

Он поднял брови. Меланта холодно взглянула на него. Он допрашивал ее, показывая, что она больше не хозяйка ее собственных земель.

— К несчастью, я приехал слишком поздно, чтобы спасти вас. И теперь даже не могу отомстить! Жалкий человек! Боюсь, едва ли я сравнюсь с вашим загадочным Зеленым Рыцарем.

Она откинулась в кресле и сухо улыбнулась.

— Едва ли, вы не так набожны.

— Набожен? Мне говорили, что это сильный рыцарь.

— Конечно. Я привлекаю для своей защиты только лучших воинов.

— Где же он теперь? Этот славный герой? Меланта пожала плечами.

— Не знаю. Я думаю, рука спустилась с небес и забрала его туда. Наверное, молится или разговаривает с ангелами. Его речь слишком бедна для нашего грешного мира.

— Даже когда он, как мне говорили, делит с вами ложе?

— Ложе? — Она уставилась на него, а затем рассмеялась. — Ах да, постель. В этом потрясающем поместном доме? Но кто вам рассказал о нашем представлении? Он вел себя, как истинный святой. У меня в ушах звенит от его молитв.

Он посмотрел на нее и усмехнулся.

— Бедняжка, вам пришлось нелегко.

— Хуже, чем вы думаете. Я упала с его лошади, сломала руку. Три месяца я провела среди монахинь. Настоятельница едва понимала французский, но зато только и молилась обо мне. Они с моим рыцарем очень в этом преуспели.

Он громко рассмеялся.

— Мне нужно встретить этого рыцаря. И настоятельницу тоже. Это сэкономило бы мне время в чистилище.

— Джиан, не обманывайтесь. Молиться за вас бесполезно, так же как и за меня. Я ей говорила, но все напрасно, уверяю вас. Господь устал слышать мое имя.

Он подошел к ее креслу и остановился.

— Конечно, но должно же быть какое-то вознаграждение…

Она раздраженно взглянула на него.

— Я стараюсь не забыть, что я здесь хозяйка. Мне не нужно ни ваших советов, ни вашей помощи в этом.

— Конечно, дорогая. Просто наслышавшись обо всех испытаниях, выпавших на вашу долю, мне пришлось не по душе, что вы разъезжаете на коне какого-то безымянного рыцаря, падаете с него. Делите с этим рыцарем кров, каким бы святым он ни был. Вы отдали должное памяти Лигурио, выказали уважение своему королю, навестили ваше владение. — Его рука скользнула по ее щеке. — Я думаю, любовь моя, пора подумать о нашей помолвке.

Она смотрела в окно, стараясь сдержать дыхание.

— Да, Джиан. Пора.

Он сорвал с нее шелковый шарф, его пальцы коснулись ее шеи.

— Если он прикоснулся к вам, дитя мое, считайте, что он уже мертв, — проговорил он.

Меланта встала, отстраняясь.

— Если у него когда-либо и возникло желание, я предупредила его об опасности. А теперь, сделайте мне одолжение, Джиан, я хочу отдохнуть. У меня болит плечо. — Она улыбнулась. — Да, и оставьте бедного Аллегрето в покое, если вы любите меня, мой господин. Я хочу потанцевать с ним на нашей свадьбе.

Они охотились с соколами, веселая, шумная и элегантная компания. На руке у Меланты сидел небольшой сокол. Она ехала рядом с Джианом, такая же резвая и энергичная как сокол, только что вернувшийся из полета к ней на руку. Время в Винздоре подходило к концу. Он закончил все свои дела. С королем договорились о цене, и за два ее замка из пяти отказ от собственности Монтеверде у Эдуарда был выкуплен.

Сегодня они охотились. Через три дня начнется пир в честь их помолвки — еще неделя забав и развлечений, а потом Италия — и венчание. Джиан не хотел ждать.

Он был недоволен тем, что они спали порознь, но Меланта настаивала. Он смеялся и подшучивал над ней. Но он слишком хорошо знал ее: она не бросит все, не получив ничего взамен. Так он думал и говорил о ней, даже не подозревая, что она уже была готова бросить все, не требуя взамен ничего: Меланта решила уйти в монастырь — единственное место, где можно было от него уберечься.

Когда она лежала без сна по ночам, а это случалось теперь постоянно, она все чаще беззвучно смеялась над иронией ситуации: ей пришлось пройти сквозь испытания, сквозь огонь и воду, и все только для того, чтобы кончить монастырем. То есть тем, что она хотела избежать и из-за чего и пустилась в это жуткое путешествие. Ее смех теперь всегда кончался слезами.

Она опасалась стать монахиней здесь, а Англии, и решила уйти в тот монастырь в Италии, который они поддерживали с Лигурио. Аллегрето обещал в этом свою помощь. Клятвы и клятвы, ложь на лжи. Она, казалось, забыла, кем была на самом деле, если вообще знала это когда-то.

Среди подарков к венчанию были три зеркала из черного дерева, сандала и слоновой кости. Но она упрятала их как можно глубже. Она боялась, что, взглянув в зеркало, она не увидит там никого.

— Жаль, что вы не взяли своего сокола, моя госпожа, — обратился к Меланте молодой граф Пемброк. — Говорят, он удивительно хорош.

— Мне легче нести эту небольшую птичку, — Меланта указала на сидящего у нее на руке небольшого сокола. — А Гринголет совсем растолстеет к осени.

Вся компания рассмеялась.

День клонился к закату, охотники проголодались и повернули в сторону Виндзорского замка, флаги на башнях которого едва виднелись за деревьями.

Меланта и Джиан возглавляли шествие.

— Вы выглядите так прекрасно в этой одежде. Цветы удивительно идут вам.

— Неужели. Боюсь, вы льстите мне, сэр, чтобы, когда я стану просить у вас бриллианты, вы просто смогли бы подарить мне маргаритки.

Она ожидала какого-нибудь остроумного ответа, но он сказал неожиданно серьезно:

— Вы ни разу не приняли от меня комплимента — это из-за неудачности комплиментов или из-за самого их автора?

— Ни то и ни другое, Джиан. Виной этому — я сама. Маргаритки? Прекрасно? Боюсь, я слишком опытна, чтобы верить в такие фантазии.

— Вам следует верить, ибо они справедливы. Она взглянула на него. Падающий лист скользнул по его плечу.

— Джиан? Неужели это любовь?

Он не отвел глаз и чуть слышно ответил ей:

— Неужели вы не верите?

Она почувствовала, что ее лицо вспыхнуло. Он перешел на слишком серьезный тон.

— Тогда помолвку придется отложить. Любовь не входит в мои планы.

— Вот как! Если любовь не входит в условия замужества, то следует ли из этого, что вы не любите меня теперь, когда мы помолвлены?

— Вам нужно обратиться к грекам, чтобы они научили вас логике.

— И к женщине, чтобы узнать любовь. Так, значит, вы не любите меня, дорогая?

Она пришпорила коня.

— Спросите у Купидона, мой господин, — бросила она через плечо.

Она выпрямилась в седле. Лучи заходящего солнца блестели на воде у переправы через небольшой ручей. Вдруг она резко остановила коня.

На другой стороне ручья стоял конь, покрытый зеленой попоной, а всадник на нем был закован в зеленую броню. Меч обнажен — изумруд и серебро — какое-то странное видение в золотых солнечных лучах.