Джейн Кренц - Встреча

— Видимо, ему этого вовсе не хотелось.

Мередит с серьезным видом кивнула:

— Конечно не хотелось. Тетя Кларисса объяснила мне, что он вынужден подыскать себе жену, чтобы иметь наследника.

— Ваш отец всегда очень серьезно относится к своим обязательствам.

— Тетя Кларисса говорила еще, что он выберет себе идеальную жену, которая станет достойной преемницей моей замечательной мамы.

Августа с трудом подавила стон:

— О, это нелегко! Я вчера видела портрет вашей мамы в галерее. Как вы совершенно справедливо считаете, она очень, очень красива.

— Я же говорила! — Мередит вдруг, задумалась, наморщив лоб. — Хотя, знаете, папа говорит, что красота, в женщине не самое главное и что есть куда более важные вещи. Он говорит, что добродетельная женщина дороже рубинов. Правда, красивое выражение? У папы всегда получаются такие замечательные фразы!

— Не хочу разочаровывать вас, — пробормотала Августа, — но это выражение придумал не он.

Мередит равнодушно пожала плечами:

— Ну и что, он бы легко мог его придумать, если бы захотел! Папа очень умный. Он любит играть в ужасно трудные игры, например в слова. Вы таких, наверное, и не знаете.

— Правда?

Наконец-то Мередит заговорила с настоящим воодушевленней. Вероятно, отец был ее любимой темой.

— Когда я была еще совсем маленькой, я как-то увидела его в библиотеке и спросила, что он делает. И он сказал, что решает одну очень важную словесную головоломку.

Августа с любопытством склонилась к ней:

— А как называлась эта игра?

Мередит нахмурилась:

— Я не помню. Это было давно. По-моему, там упоминалась какая-то паутина.

Августа задумчиво посмотрела на капор девочки:

— Паутина? Вы уверены?

— По-моему, да. А что? — Мередит подняла лицо и внимательно посмотрела на Августу из-под капора. — Вы эту игру знаете?

— Нет. — Августа медленно покачала головой. — Но мой брат когда-то дал мне одно свое стихотворение, которое тоже называлось «Паутина». Мне эти стихи всегда казались очень странными. Я никогда, пожалуй, их как следует и не понимала. Более того, я даже не подозревала, что мой брат пишет стихи, пока он сам не показал их мне, причем именно это стихотворение.

Разумеется, не стоило упоминать сейчас, что бумага, на которой Ричард написал свои стихи, была вся запятнана его кровью и что сами по себе эти стихи вызывали у нее какое-то неприятное чувство.

Но Мередит думала совсем о другом.

— Так у вас был брат?

— Да. Но он два года назад умер.

— Ой, простите. Как жаль! Надеюсь, теперь он в раю, как и моя мама.

Августа печально улыбнулась:

— Все зависит от того, допускает ли Господь в рай нортамберлендских Баллинджеров… Вот если бы Ричард был гемпширским Баллинджером, то, уверена, и вопроса бы об этом не возникало. А вот насчет нортамберлендских Баллинджеров остается только гадать.

Мередит потрясение открыла рот:

— Так вы не верите, что ваш брат в раю?

— Ну, конечно, он в раю! Я просто шучу. Не обращайте на меня внимания, Мередит. У меня довольно необычное чувство юмора. Спросите кого угодно. Ну, идем! Я уже проголодалась, а вон там, мне кажется, отличное местечко для пикника!

Мередит осторожно осмотрела заросший травой бережок небольшого ручья:

— Тетя Кларисса говорит, что я должна быть аккуратной и ни в коем случае не пачкать платье. Она говорит, настоящие леди никогда не пачкаются в грязи.

— Ерунда! Я вечно пачкалась в грязи, когда мне было столько лет, сколько вам! Да и сейчас это иногда случается. Впрочем, мне кажется, у вас есть еще несколько точно таких же платьев?

— Да, а что?

— А то, что, если с этим платьем случится что-нибудь ужасное, мы просто снимем его и отдадим бедным, а вы сможете надеть другое. Какой вообще смысл иметь несколько платьев, если ты их не носишь?

— Я об этом как-то не думала. — Мередит уже с гораздо большим интересом осмотрела предложенную для пикника лужайку. — Может быть, вы и правы.

Августа улыбнулась и встряхнула скатерть, которую достала из корзинки.

— Вот я о чем еще вспомнила: по-моему, стоит послать за швеей в деревню. Вам нужны несколько новых платьев.

— Правда?

— Да, я в этом не сомневаюсь.

— Но тетя Кларисса говорит, что моих платьев еще хватит по крайней мере на полгода, а то и на год.

— Этого не может быть. Вы же просто вырастете из них через пару месяцев! Да что там, осмелюсь предположить, что они станут вам малы уже через неделю!

— Через неделю? — Мередит удивленно посмотрела на нее. Потом робко улыбнулась. — Ой, я поняла! Вы же опять шутите, правда?

— Нет, я говорю совершенно серьезно.

— Да? А расскажите мне, пожалуйста, еще о вашем брате. Я иногда думаю, как, наверное, хорошо, когда у тебя есть брат.

— Вот как? Ну, вообще-то иметь брата довольно приятно…

И Августа принялась весело вспоминать те счастливые времена, когда они жили с Ричардом в родительском доме, между делом раскладывая на скатерть всякие аппетитные закуски — пирожки с мясом, колбаски, фрукты и печенье. Мередит помогала ей.

Однако едва они успели устроиться поудобней и приняться за еду, как их импровизированный стол накрыла чья-то тень, а у кромки скатерти возникли два начищенных до блеска черных сапога.

— Интересно, а на троих тут еды хватит? — спросил Гарри.

— Папа! — Мередит вскочила, очень удивившись, а потом обрадовалась. — Августа сказала, что кто-нибудь должен сегодня же показать ей поместье, а ты слишком занят, чтобы проводить ее, и попросила меня сделать это.

— Замечательная идея! — Гарри улыбнулся дочери. — Никто не знает поместье лучше, чем ты.

Мередит улыбнулась ему в ответ, на душе у нее явно стало легче.

— Хочешь пирожок с мясом, папа? Повар положил нам несколько штук. И тут еще много всякой колбасы, печенья, фруктов. Вот, возьми, пожалуйста.

— Прошу вас, не отдавайте ему всю нашу еду, Мередит! — нарочито нахмурилась Августа. — Мы с вами первые выбрали это местечко. А ваш отец просто незваный гость за нашим столом, так что ему полагаются остатки.

— До чего же вы жестоки, дорогая супруга, — медленно протянул Гарри.

Пирожок застыл в пальчиках Мередит. Она озадаченно посмотрела на Августу, потом на отца:

— Но здесь же много! Тебе вполне хватит, папа. В самом деле! Если хочешь, возьми мой пирожок?

— Не надо мне твоего пирожка, — весело заявил Гарри. — Я лучше возьму пирожок Августы. Мне гораздо приятнее будет съесть ее долю.

— Но, папа…

— Все, довольно, — сказала Августа, смеясь и глядя на искренне встревоженную девочку. — Ваш папа просто подшутил над нами, а я подшутила над ним. Не волнуйтесь, Мередит. Здесь хватит на всех!

— Правда? — Неуверенно взглянув на отца, Мередит снова уселась «за стол». Она аккуратно расправила юбочку, стараясь не задевать траву. — Я так рада, что ты нашел нас, папа. Здесь весело. По-моему, я никогда еще не была на пикнике. Августа говорит, что они с ее братом все время устраивали пикники.