Кэндис Кэмп - Вершина счастья

— Красивый парень, — прокомментировал Харли.

— Ага, — согласился мужчина, стоявший рядом, — но по мне — уж чересчур заносчив. Сразу видно — смутьян. Такой сбежит через неделю.

— Нет, навряд ли, — уклончиво поддержал разговор Дэниэл.

— Итак, — начал свои разглагольствования аукционист, — перед вами ценный работник. Он достаточно силен, чтобы работать в поле. Посмотрите на эти руки, на грудь! — Пальцами он касался тех мест, которые называл. — Но это еще не все. Сей человек умеет читать, писать и считать. Кроме того, он имеет опыт обращения с лошадьми. Кто начнет торги за этот великолепный образчик работника?

— Десять фунтов, — предложил голос из толпы. Служитель состроил недовольную гримасу.

— Хотите получить его даром? Да он же стоит не меньше сорока.

— Двадцать.

Теперь начался серьезный торг, цена постепенно поднималась все выше и выше. В течение этого процесса мужчина высоко вскинул голову, сохраняя на холодном и надменном лице печать презрения. В конце концов, Мередит пришлось согласиться с мнением о красоте незнакомца. Волосы, хотя и всклоченные на затылке, сверкали ослепительным золотистым оттенком; черты лица — чистые и ровные, скулы широкие, нос прямой, а светло-коричневые брови плавно изгибались над ярко-голубыми пронизывающими глазами. Густая рыже-золотистая борода скрывала челюсть, того же цвета волосы покрывали голую грудь. Несмотря на свою красоту, мужчина вызывал какой-то холодный трепет в животе Мередит, и она быстро согласилась, что сей человек — смутьян.

Харли поднял палец, и Уитни удивленно повернулась к нему. Прежде чем она успела что-то сказать, отчим крикнул:

— Я готов заплатить за него двадцать четыре фунта, но мне бы хотелось, чтобы он что-либо произнес.

— С какой стати?! Считаете, объект продажи — глухонемой?

Мужчина обратил свой дерзкий взгляд на Дэниэла Харли, его рот искривился в усмешке.

— Разве моя речь имеет какое-то значение? — холодно поинтересовался он, и его низкий звучный голос с чистейшим английским акцентом волной прокатился по толпе. — Или она каким-то образом увеличит вашу прибыль?

Харли невозмутимо встретил холодный взгляд незнакомца.

— Благодарю. Как я уже сказал ранее, предлагаю за него двадцать четыре фунта.

— Двадцать пять, — послышался голос в толпе. Мужчина на возвышении продолжал смотреть на Харли, пока тот поднимал цену, его презрительный взгляд окинул Мередит, стоявшую рядом с отчимом. Незнакомец рассматривал ее медленно и небрежно, словно это она застыла на высокой платформе, ожидая конца торга. Уитни начала краснеть под этим пристальным взором. Улыбка вздернула уголки губ продаваемого, и он отвел глаза от нее, уставившись вдаль, поверх голов толпы.

— Тридцать фунтов… Раз! — объявил аукционист. — Тридцать фунтов… Два!

Харли неторопливо вскинул палец, поднимая цену еще выше. — Тридцать один фунт. Тридцать один фунт… Раз! Тридцать один фунт… Два!.. Продано! Джентльмену в синем сюртуке и кожаных бриджах.

— Ты это серьезно?! — ахнула Мередит.

— Конечно. Садись в карету, а я пока распоряжусь, чтобы нашего нового слугу отвезли в дом Спенсеров. — Дэниэл зашагал к возвышению, где проходили торги.

Мередит в бессильной злости поглядела ему в спину, потом развернулась и забралась в карету, взмахнув юбками. Как Харли мог так глупо поступить? У ее отчима имелось немало недостатков, но нехватка ума не входила в их число. Неужели он не видит, что такой человек не снизойдет до обычного тяжелого труда? Через несколько дней он обязательно убежит, и Дэниэл понесет убыток.

Вскоре вернулся отчим, и экипаж двинулся с места. Уитни скрестила руки на груди, ее лицо сохраняло ледяное выражение. Харли вскинул брови, его губы дернулись в неловкой усмешке.

— Ладно, в чем дело детка? Твое личико способно тут же заморозить самое горячее пламя.

— В чем дело? — с угрюмым сарказмом переспросила она. — Разумеется, в том мужчине!

— В Джереми Девлине?

— Это его имя? Выходит, он еще и ирландец. Мне следовало бы догадаться.

— Не буду спорить. Имечко-то, может, и ирландское, да говорит он как истинный англичанин.

— Как истинный английский джентльмен, — поправила отчима Мередит. — А тебе не показалось странным сие обстоятельство? Подумать только: наемный слуга разговаривает, словно он, по крайней мере, лорд, если не выше. Харли пожал плечами.

— Не вижу в этом ничего плохого. Скорее всего, он актер-неудачник или слуга джентльмена, которого постигла неудача в жизни. А может, домашний учитель… Возможно, его застали заигрывающим со старшей сестрой семейства.

— Домашний учитель?! С такими мускулами?! Ха! — Голос Мередит звучал негодующе.

Отчим бросил на нее многозначительный взгляд.

— Ага! Выходит, ты тоже заметила, да? Уитни закусила губу, стараясь не покраснеть.

— Еще бы не заметила! Он же стоял без рубашки, — парировала она выпад отчима.

— Что ж, ты права. Не у многих учителей такие крепкие руки. Они больше выглядят худосочными, как твой кузен Гален. Мне часто приходит в голову мысль, что из него вышел бы хороший наставник.

— Мы говорим не о Галене Уитни, а о слуге, которого ты купил. Как только можно?

— Да очень просто. Именно за этим мы и приехали в Чарлстон, если припомнить цель нашего путешествия. Вчера я приобрел трех чернокожих и хотел купить наемного слугу, если таковой найдется, чтобы…

— Но зачем? — удивленно перебила она говорившего. — Раньше ты ничего не говорил об этом.

Харли загадочно улыбнулся.

— Ну, скажем, этот парень соответствует требованиям…

— Он смутьян, как правильно заметил тот человек из толпы.

— Откуда тебе сие известно? Ты даже не знакома с ним.

— Это же ясно с первого взгляда! Он вел себя так высокомерно, не выказывая и признака стыда, как сделал бы на его месте любой другой человек.

— Мне не нужен слабак или мужчина со сломленным духом. Когда я расплачивался с капитаном корабля и забирал контракт, то смог получше рассмотреть Девлина. Спина у него в синяках и рубцах… Его явно избивали на судне.

Мередит поморщилась, но продолжала упрямиться:

— Это доказывает, что он является нарушителем спокойствия.

— Нет, сие свидетельствует совсем о другом: Девлин — крепкий орешек; правда, это не значит, что с ним нельзя столковаться, если правильно подойти.

— Но платить так много за такой риск — тридцать один фунт! Никогда не слышала, чтобы наемный слуга стоил столь дорого.

Дэниэл снова неопределенно пожал плечами.

— Другие тоже посчитали его стоящим… Не волнуйся. Тем более, в этом году мы получили хороший урожай.

— Зачем он тебе нужен? Что такого особенного может этот человек, с чем не в состоянии справиться другие?