Барбара Картленд - Любовь — азартная игра

Идоне казалось, что это логически вытекает из рассказа мистера Лоусона: раз маркиз выиграл столько разных домов, значит, давно играет в азартные игры.

Она с опозданием корила себя за то, что не расспросила поверенного о человеке, который отныне владеет не только отцовским имением, но и ею самой! Тогда, ошарашенная сообщением и испуганная, она старалась не вникать в подробности…

Ей казалось, что все сказанное мистером Лоусоном — неправда, что такого не могло быть.

И вот настал день расплаты. Мысли Идоны прервал голос няни:

— Какая ты хорошенькая в этом платье!

Идона подошла к зеркалу.

Платье матери, конечно, очень отличалось от хлопчатобумажных платьев, из которых Идона давно выросла.

Оно не было дорогим, но очень стильным. У матери Идоны был отличный вкус, который проявлялся во всем, в том числе и в одежде.

Белое, с мягкой оборкой у шеи, с высокой, по моде, талией, длинными рукавами, также с оборками, и прямой юбкой, платье было очень милым. На Идону из зеркала смотрела стройная, элегантная девушка. Идона удивилась: как гармонично задумано платье — оборка по низу подола не утяжеляет его, а придает ему необыкновенную воздушность.

И сама девушка казалась такой же легкой, как нимфа, которую в детстве она пыталась разглядеть в тумане над озером.

Няня заставила Идону сесть за туалетный столик и привести в порядок волосы.

Лучи солнца, лившиеся в окно, золотили мягкие кудри Идоны.

— Ну вот и все, дорогая. Иди и сядь в гостиной. Эдам, наверно, закончил уборку в комнате хозяина. Я пошлю его вниз — пускай ждет в холле.

Идона встала, и няня, посмотрев на нее, вздохнула:

— Давай-ка не расстраивайся. Отец с матерью смотрят на тебя сверху, и я сама молюсь, чтобы тебя миновали несчастья. Бог даст — все обойдется.

— Да, няня. Я тоже молюсь… — прошептала Идона.

Няня, пряча слезы, поспешила к двери спальни, и через минуту Идона услышала, как она зовет старого Эдама.

Девушка стала медленно спускаться по скрипучей лестнице. Внизу, в холле, стояли красивые цветы. Только вчера Идона собрала огромные букеты нарциссов и поставила их в три вазы.

Она коснулась пальцами цветов, точно они могли придать ей мужества, и вдруг с горечью поняла, что джентльмен, которого она ждет, принял ее за служанку и предложил пять гиней.

Идону внезапно охватил гнев: как бы она ни выглядела, как бы ни была одета, но в ней не распознали леди и не поняли, что в ее жилах течет такая же благородная кровь, как и в его!

Но потом она усмирила свой гнев, резонно рассудив, что леди не ездят верхом без сопровождения, леди не станут носиться по лесу и предупреждать путников о засадах.

«Может, он удивится, увидев меня?»

И в этот момент Идона услышала стук колес и голоса у двери.

Ее охватила паника, она с трудом заставила себя остаться на месте, не убежать и не спрятаться.

Ее взгляд упал на портрет одного из предков, и девушка сказала себе: она ничем не хуже его светлости и не позволит ему испугать ее.

В этот момент открылась дверь, и Эдам старческим голосом объявил:

— Маркиз Роксхэм и леди!

Идону не удивило, когда маркиз вошел первым. Как она и ожидала, он оказался тем самым джентльменом, что так непочтительно вел себя в гостинице «Дог энд Дак».

Она с удовлетворением заметила его изумление, когда, осмотревшись, он узнал ее.

Идона медленно сделала два шага ему навстречу, и он вынужден был пройти свою часть пути до нее. Идона присела в реверансе.

Пока она думала, с чего начать разговор, маркиз сказал:

— Так вот вы кто! А я-то удивлялся, почему вы столь внезапно исчезли.

— Я надеюсь, ваша светлость проделал остаток пути без всяких происшествий?.. — сумела проговорить Идона спокойно и вежливо.

Голубые глаза девушки прямо смотрели маркизу в лицо. Он изучал ее из-под опущенных век довольно дерзко, и в ее душе поднялась волна такого гнева, какого она не испытывала ни разу в жизни.

Следом за маркизом появилась дама, словно чувствовала, что может пропустить нечто важное. Резким голосом она заявила:

— Ну дорогой, я и не подозревала о существовании таких опасностей. Чем скорее мы вернемся в наш дорогой старый Лондон, тем счастливее я буду.

Поскольку Идона решила, что маркиз невежлив, не представив свою даму, она сама протянула ей руку и сказала:

— Здравствуйте! Я уверяю вас, на наших дорогах нападения крайне редки.

— Мне от этого не легче! — резко заявило Видение.

— Я уверена, милорд, — сказала Идона, — этот случай необычный. Мисс… — она помолчала, вопросительно глядя на маркиза.

— …Клэрис Клермонт, — подсказал он. — Вы, конечно, слышали о ней?

Идона удивленно посмотрела на него, а он продолжал:

— Мисс Клермонт выступает в Олимпии. Она пользуется на лондонской сцене большим успехом.

— Это правда, — быстро подтвердила Клэрис Клермонт, — и мне нравится находиться там, где меня ценят. Только ты мог затащить меня сюда силой.

— Ты говоришь неправду. Я предложил тебе загородную резиденцию; ты сама хотела устраивать здесь по воскресеньям приемы.

— Да, и чтобы разбойники грабили моих гостей? — взвизгнула Клэрис Клермонт. — Не смешно! Нет уж, после сегодняшнего приключения я и шага не сделаю дальше Челси! Так что покупай мне дом там, и я закачу такие вечера, что весь город только и будет говорить о них.

Идона в ужасе слушала актрису, не отрывая от нее глаз.

Как могла прийти маркизу такая ужасная мысль — отдать дом, принадлежавший ее семье со времен Тюдоров, вульгарной актрисе вроде Клэрис Клермонт?

Да, она красива, бесспорно. Но бедная мама пришла бы в ужас от ее манеры говорить!

Идона никак не могла понять: почему маркиз захотел сделать такой подарок актрисе?

Она лишь молилась, чтобы Клэрис не передумала, и чтобы маркиз уехал отсюда вместе с этой актрисой, и чтобы забыл думать о доме, об имении. Тогда они смогут жить здесь как и прежде.

Пока эти мысли проносились в голове Идоны, маркиз не спускал с нее глаз. Она заметила, что он наблюдает за ней, и у нее возникло неловкое чувство, будто он читает ее мысли. Но этого не может быть, успокоила себя девушка.

Дверь открылась, вошел слуга в ливрее с серебряным подносом, на котором стояли бутылка шампанского и бокалы.

— Шампанское! — воскликнула Клэрис Клермонт. — Как раз то, чего мне хочется! После всего пережитого мне просто необходим бокал шампанского!

— Я думаю, если кто и заслуживает шампанского, так это мисс Овертон, — заметил маркиз. — Если бы не она, возможно, меня сейчас бы не было в живых, Клэрис. А если бы на нас напали, ты точно осталась бы без ожерелья.

— Зачем ты опять пугаешь меня, ведь теперь все позади? — капризным тоном сказала Клэрис, взяв бокал с вином. — Я возвращаюсь в Лондон. И никогда больше — никогда, запомни, милорд! — я не позволю тащить меня на такую «охоту».